Перед ним предстала омерзительная сцена: женщина, в темном одеянии пыталась бороться с двумя солдатами, один из которых держал ее за руки, не давая ей вырваться и закрывая ей рот ладонью, а второй пытался снять свои панталоны. Однако, женщина изо всех сил яростно била ногами, попадая короткими ботиночками то по животу, то по ногам второго француза, который никак не мог справиться со своей одеждой. Павел, сразу же, отметив смелость женщины, которая, видимо, не собиралась становиться безропотной жертвой, ворвался внутрь и мощным ударом кулака саданул ближайшего француза. Схватив солдата за мундир, Корнилов выкинул француза из кареты, оглушив его по голове рукоятью своей сабли. Когда он повернулся обратно, он увидел в проеме двери второго француза, который вытащив саблю, попытался оказать ему сопротивление. Невольно отметив, что женщина с криком забилась в дальний угол кареты, Корнилов увернулся от сабли врага, и пнул его со всей силы по ногам. Француз рухнул, выпал из кареты и ударился головой об колесо. Павел, тут же, всадил ему в спину острие сабли.
Уже через миг Корнилов вновь запрыгнул в карету и вперился яростным мрачным взором в женщину, пытаясь понять все ли с ней в порядке. Она так и сидела, забившись в угол, прикрыв ладонями рот и поджав колени к животу. Словно испуганный зверек, она ошарашенно смотрела на него своими огромными ярко-зелеными глазами. Осознав, что перед ним юная, прелестная девушка со светлыми волосами, Корнилов слегка опешил и умелым движением убрал саблю в ножны. Пальцы девушки были в крови и Павел невольно подался в ее сторону и выдохнул над нею:
– Вы ранены?
Он бесцеремонно схватил кисти ее рук, оторвав их от ее рта, и развернул их ладонями к себе.
– Нет, – произнесла девушка мелодичным голосом. – Это их кровь. Я расцарапала одному лицо.
– Вы не дадите себя в обиду, я уж понял, – вымолвил Корнилов, вспомнив момент, когда ворвался в карету и увидел, как она всеми силами сопротивлялась насильникам. Он отпустил ее ладони и его взор вновь прошелся по красивому бледному личику девушки, по светло-золотистым переливающимся волосам без шляпки, по необычным глазам невозможно сочного мятного оттенка и остановился на ее пересохших полных губах. На вид ей было лет восемнадцать. Мгновенно, Павел осёк себя. Было явно неприлично так долго глазеть на нее. Нахмурившись, Корнилов чуть отодвинулся от девушки. Он спрыгнул на землю, протягивая ей руку.
– Выходите, здесь нельзя оставаться, – скомандовал он.
Она вышла вслед за ним, опершись на его широкую ладонь и печально произнесла:
– Благодарю вас. Если бы не вы…
– А, пустое, – отмахнулся Корнилов, подходя по очереди к ее слугам, распростертым на земле и осматривая их. – Все мертвы, – вынес он вердикт, когда оглядел последнего. Поправляя саблю в портупее, он выпрямился и обернулся к девушке, которая замерла рядом. Обхватив себя руками, она дикими ошалевшими глазами смотрела по сторонам на трупы.
– Это вы их? – вымолвила Лиза, указывая головой на солдат в бело-синей форме.
– Французов? – спросил Павел.
– Да, – пролепетала тихо она. – Как все ужасно…
– Они перебили всех ваших людей и вас едва не…, – он замялся, не решившись сказать нечто непристойное при ней. Она казалась такой чистой и невинной. Павел нахмурился, осознавая, что если бы он не оказался рядом, то могла бы случиться трагедия не меньшая, чем смерть ее слуг.
– Вы не подумайте. Я очень благодарна вам, – вымолвила Лиза, не спуская пытливого взгляда с высокой подтянутой фигуры гусара. Она невольно остановила заинтересованный взор на его мужественном молодом лице. На вид ему было лет двадцать пять, тридцать. Высокий широкоплечий с давящим властным взглядом, он показался Лизе невозможно опасным и грозным. Он как-то странно пронзительно смотрел на нее и, вдруг, спросил:
– Позвольте узнать, куда вы ехали?
– В Ковно, – просто ответила она.
– Ковно занят французами. А здесь территория военных действий. Неужели, вы не знали, что идет война?
– Знала, но…, – она не успела договорить, как раздался выстрел. Павел, лишь успел обернуть голову на звук выстрела и в следующий миг заметил, как девушка напряглась и ее глаза распахнулись, а с ее губ сорвался испуганный возглас, через миг она начала оседать на землю, а на плече девушки начало расползаться кровавое пятно. Он, не мешкая, бросился к ней и едва успел придержать и подхватить ее стан от падения. Выстрел раздался вновь, и пуля просвистела над его ухом. Процедив проклятье, Корнилов проворно и бережно положил бессознательную девушку на траву и стремительно развернулся. Один из французов, вероятно, только раненый им, вновь целился в него из пистолета, возводя курок. Павел в три прыжка налетел на солдата и, молниеносно выхватив саблю из ножен, одним умелым ударом перерезал французу горло. Бросив мертвого на землю, Корнилов, вытер саблю об мундир врага и убрал саблю в портупею. Быстро вернувшись к девушке, неподвижно лежащей на траве, он встав на колено, наклонился над нею и приложил руку к ее шее. Она была жива, но без сознания.
– Мерзавец, – процедил Павел. Нахмурившись, молодой человек стал осматривать ее плечо. На ее плече кровавое пятно становилось все больше. Павел подумал: “Если ее быстро доставить в лазарет, то, возможно, она выживет. Но, зачем она ехала в Ковно? Ведь кругом, почти на всех дорогах в окрестностях можно наткнуться на французов”.
Вдруг девушка распахнула глаза и непонимающим взором посмотрела на Корнилова, склонившегося над нею. Ее глаза, зеленого насыщенного цвета показались Павлу огромными. “Ее взор проникает в самое нутро” – подумал он.
– Мое плечо… оно горит…, – простонала она, пересохшими губами. – Прошу, помогите мне… как больно…
Она вновь потеряла сознание, прикрыв глаза.
– Вот напасть, – процедил Корнилов. Понимая, что нельзя терять ни секунды, он легко поднял девушку на руки и коротко свистнул. Его жеребец, сию минуту, оказался рядом и молодой человек осторожно на вытянутых руках поднял девушку и положил ее на круп своего жеребца. Ловко вскочив в седло, Корнилов, приподнял легкий стан незнакомки сильной рукой и, облокотив ее на свою грудь, крепко обвил ее талию рукою, удерживая ее от падения. Пришпоривая своего коня, Павел устремился прочь с этой злосчастной поляны, недовольно бубня себе под нос. – Еще приключений мне не хватало…
Так и прижимая, легкое бессознательное тело девушки к себе, Корнилов направил жеребца в сторону дислокации русских войск. Спустя полчаса, он оставил девушку на попечение полевого доктора и галопом поскакал по направлению к штабу.
Весь последующий день, у Павла не было ни секунды времени, чтобы узнать о здоровье незнакомки, которую он ненароком спас в лесу, ибо до поздней ночи не вылезал из седла, в очередной раз, разведывая позиции французских войск по приказу командования. Лишь краткая фраза доктора Коваля, когда он доставил ее в лазарет, о том, что девушка не умрет, чуть успокоила Корнилова.
Гродненский гусарский полк Кульнева, в котором нес службу Павел, входил в состав первого пехотного корпуса генерала Витгенштейна. В настоящий момент, русские войска, выбитые еще в июне с Немана, отступали через Полоцк в глубину России. Главнокомандующий первой западной армией русских войск Барклай-де-Толли, оставил корпус Витгенштейна прикрывать отход основных русских частей, а так же отдал приказ оборонять и удержать дорогу на Санкт-Петербург. Располагая всего двадцатью тысячами солдат, генерал Витгенштейн противостоял более сильному противнику – французскому маршалу Удино, в распоряжении которого находилось двадцать восемь тысяч человек. Мало того, на помощь к Удино быстрым маршем шел десятый французский корпус генерала Макдональда численностью более тридцати тысяч. Русский корпус Витгенштейна был заведомо слабее любого из двух наступавших противников, которые пока были разрознены и, естественно, не мог устоять против соединенных их сил.
Витгенштейн оказался в отчаянном положении. Опасаясь соединения двух сильнейших французских корпусов и понимая, что шансов спасти три свои немногочисленные дивизии у него очень мало, Витгенштейн решил атаковать Удино первым, считая внезапное нападение на противника, к которому еще не пришло подкрепление – единственным возможным выходом в сложившейся непростой ситуации. Пока французского маршала Макдональда задерживал под Ригой русский военный губернатор с восемнадцатью тысячами солдат, отдельные полки из корпуса Витгенштейна нападали на французские гарнизоны, не давая противнику расслабиться. Постоянные вылазки русских оканчивались, в основном, удачно, а двадцать третьего июля первая кавалерийская дивизия Каховского разбила несколько французских отрядов и взяла в плен полтысячи наполеоновских солдат.
