– Прости, что?

– Мне надо перевести? Ты его, как бы это сказать, содержанец?

– Ну и словечко!

– Так признайся: да или нет! Ты – протеже Либераче[24] или нет?

– Нет, – отрезал Бруно, не испытывая ни капли стыда. Уже не в первый раз он слышал такое предположение. И если Столарски ему не поверил, то и это случилось не впервые.

– Значит, он твой куратор из ЦРУ? Ты собираешься провернуть здесь какую-то грандиозную операцию? – Притом что Столарски говорил нарочито сардоническим тоном, его вопрос требовал ответа. Точно таким же был его тон – не только сардоническим, но и ультимативным, – когда он то ли в двенадцать, то ли в тринадцать лет расспрашивал Бруно о его опыте общения с девочками. Вот так, вызвав массу ассоциаций, этот доходяга, именовавшийся Китом Столарски, заставил Бруно вновь вернуться в малоприятное прошлое.

И все же в столь обостренном внимании Столарски было нечто такое, что подмывало Бруно его подразнить.

– Нет, – помотал Бруно головой. – И тут ошибочка.

– Я понял: ты под прикрытием, и я могу тебя спалить, ага?

– Это невозможно, потому что я давно спалился.

– Теперь ты просто наш человек в смокинге, который случайно оказался в тайном клубе сингапурского отеля «Сэндз»? А тебе известно, что эта груда сверкающего дерьма и нескончаемых водопадов является самым дорогим зданием в истории человечества?

– Не слышал.

– Если ты не устал от моих догадок, могу предложить тебе еще порцию оскорбительных вариантов. Ты здесь официант, так? Не, ты уборщик?

– Я делаю уборку время от времени.

– Да пошел ты на хрен! Ты жиголо, вот ты кто! Я могу купить тебя для Тиры за пять сотен сингапурских долларов, верно? А ты неплохо сохранился. Ты, конечно, не Дориан Грей, но и не его портрет. Сразу видно: твоя жизнь сложилась удачно, и, пока у тебя еще встает, можно немного покуролесить. Ты трудишься как вол, чтобы прилично заработать. Как все в этом здании, ты вкладываешь каждый гребаный цент в дело.

– Думаешь, на этот раз ты угадал?

– Естественно! Конечно, угадал. Я даже угадал твою кликуху в этом бизнесе. Тебя называют Бездонный Бассейн. Потому что женщина может заглянуть тебе в глаза, и ей почудится, что она тонет, к тому же ты охренительно дорогой жиголо.

– И ты в самом деле мог бы купить меня для Тиры?

– Ну да! Но с условием: мне должно быть позволено наблюдать. А она должна получить все, что захочет.

– Типа пива?

– Я рад, что ты готов до смертного одра корчить из себя Бивиса и Баттхеда, и ты бы меня сильно разочаровал, если бы перестал. Но ты попал в точку. Пойдем. Готов поспорить, она уже выдоила из твоего старичка-актера всю важнейшую информацию о тебе. И не исключаю, что она узнала твой номер соцстрахования и все пароли доступа куда надо, пока я тут разговоры разговариваю, пытаясь подобрать к тебе ключик.

– Ты хочешь сказать, что вы с ней пара жуликов?

Тут чаши весов поменялись местами. В глубине душе Бруно хохотал, хотя его лицо осталось непроницаемым. Столарски не имел над ним власти. Школьный приятель Бруно был никчемным человечишкой, который всю жизнь копил по мелочи на это путешествие в Юго-Восточную Азию по предоплаченному турпакету, и он был вовсе не умелым секс-туристом, а всего лишь дутой фигурой, пустомелей, который обманом проник в этот клуб, отвалив щедрые чаевые гостиничному консьержу.

– Ну да, Алекс, точно, мы – Борис и Наташа Баденовы[25] – ты меня раскусил!

– Я сомневаюсь, что мой партнер окажется ей по зубам.

– Твой кто? Партнер? Да ты, мать твою, меня без ножа зарезал!

– Я профессиональный игрок, Кит. Я избавляю богатых людей от иллюзии, что они мастера игры в триктрак.

– Так ты обчищаешь лохов в настольных играх? Правда?

– Правда. – И тут вдруг Бруно почувствовал, что может говорить со Столарски не так, словно тот все еще настырный и пугливый придурок-подросток, которого он помнил по школе, а как с ребенком. – Давай отнесем Тире ее азиатский «Будвайзер» и просто от души поболтаем минуту-другую, после чего я буду тебе очень признателен, если ты куда-то испаришься.

Бруно просто осознал, что ему очень не хочется терять время, наблюдая за тем, как Столарски и Фальк оценивают друг друга, или слушать, как они соревнуются в дурацких описаниях его темперамента.

Тира Харпаз по-прежнему щекотала его любопытство, но с этим можно было повременить.

– Ты меня отшиваешь?

– Иди сыграй в покер, или чем ты хотел заняться в этом клубе. Понимаешь ли, я не был вполне откровенен, когда сказал, что меня невозможно спалить. По правде говоря, мой партнер организовал мне встречу с одним очень опасным и коррумпированным чиновником, одним из тех, кто обожает участвовать в дорогих состязаниях, в которых победа зависит от удачи. Он – лакомая добыча, и я не хочу его спугнуть.

– Господи, твою мать, Флэшмен, ты же парень мечты любой провинциалки, все при тебе!

– В общем, если хочешь, я зайду за тобой и Тирой в отель завтра днем и покажу вам места в Сингапуре… с характерной экзотикой. А потом ты мне расскажешь, чем жил все эти годы.

– Потому что на самом деле тебе на это наплевать.

– Наоборот, жду не дождусь услышать.

– Так я тебе и поверил.

Войдя с залитой слепящим солнцем Бич-роуд в вестибюль отеля «Раффлз», Бруно еще не понял, настроен он выслушивать утомительную болтовню Кита Столарски или нет. Он не стал спешить с выводом, решив дать самому Столарски возможность ответить на этот вопрос. Этим утром вчерашнее присутствие его бывшего школьного приятеля в «Сигарном клубе» больше смахивало на явление призрака: Бруно пообещал Киту зайти за ними в отель, не только чтобы подтвердить реальность его присутствия в Сингапуре, но и из желания пообщаться с занятной парой, а может, и по какой-то еще причине.

И когда призрак не появился, он не знал, что и думать. Тира Харпаз спустилась в вестибюль одна и поприветствовала Бруно, восседающего на диване в загончике для гостей, куда его отправила привратница. Он был вынужден остаться позади барьера с табличкой «Проход только для постояльцев», хотя, невзирая на жару, надел пиджак, дабы его внешний вид соответствовал гостиничному дресс-коду. «Раффлз» олицетворял скучную строгость старых колониальных фантазий Сингапура о самом себе. Бруно гадал, как персонал гостиницы относится к расхристанному виду Столарски, но, скорее всего, тот ухитрился разделаться с этой проблемой, прибегнув к помощи универсальной денежной отмычки.

Тира Харпаз приготовилась к поединку со знойным сингапурским солнцем, вооружившись широкополой соломенной шляпой, так что Бруно с чистым сердцем повел ее на прогулку по авеню, вместо того чтобы пригласить в гостиничный ресторан или поймать такси. Да и сама она, как ему показалось, не возражала. На нем была мягкая фетровая шляпа с полями, тень от которых прикрывала ему глаза, но он уже ощущал, как под ненужным пиджаком липкая пленка пота приклеила рубашку к ребрам. Когда Бруно бросил вопросительный взгляд на окна гостиницы, она пожала плечами:

– Мой сотовый здесь работает. Так что Кит нас найдет, если, конечно, проснется…

– Чудесно. Мы можем дойти до Лау-Па-Сат[26] и купить там еды с лотков. Или же, если хотите, можем двинуться в противоположном направлении, к Орчард-роуд[27].

– Он сказал, что вы обещали устроить нам тур по подпольным заведениям, уж не знаю, что входит в это понятие.

– Надеюсь, я не ввел его в заблуждение. Честно говоря, если сравнивать с Таиландом и Шри-Ланкой, вы будете ужасно разочарованы здешней подпольной жизнью.

– Ни злачных мест? – насмешливо спросила она. – Ни запретных оргий с жевательной резинкой?[28] Ничего такого?