– За что посадили? – округляю глаза.

– А вот это тебе рассказывали три дня назад! Мама подробно все описала! Пожалуй, тебе нужно завязывать с этим делом, не зря тебе деньги не дали. Телефон продал?

– Телефон? Ну похоже да. Сестренка, не выделывайся, рассказывай!

– Ладно, слушай. У твоего отца был условный срок, ему дали его за пистолет, который у него нашли в машине. А когда отмечали твой первый день рождения, ну в смысле годовщину, они подрались в кафе. Твой отец, его друг и трое парней. Одному парню в драке проломили голову, он в коме лежал долго, но выжил. А так как твой отец был условно судим, ему и дали три года за драку и приплюсовали два за пистолет.

– Так, так, – пытаюсь уловить нить. – Про драку я помню, отец рассказывал. Только тогда он отделался деньгами на лечение. Откуда взялся пистолет?

– Они с мамой нашли его в квартире бабушки. Делали ремонт и обнаружили тайник: пистолет, старые деньги царские, еще что-то старинное.

– Маузер? – дошло до меня. – Пистолет маузер, с длинным стволом?

– Ага, ты прошлый раз так и сказал.

– Погоди, дай подумать!

Что-то не сходится. Как в тайнике оказался маузер, я могу понять. Но выходит я уже отправлялся из этой вероятностной линии исправить косяк не с иконой, а с оружием. Могу только предположить, что таких параллельных линий или матриц много и тот я отправился в другую, где все исправлено, а я попал сюда. Как бы там ни было, гадать бесполезно, как бесполезно пытаться редактировать очередной зигзаг судьбы. Мне нужно возвратиться в свой мир, изначальный. Но как это сделать, не представляю.

– А записка? – вспомнил напутствие Артуру. – Была в тайнике записка?

– Была, – вздыхает Рита, – и о ней тебе рассказывали. Точнее было письмо, а не записка. Мама и сама точно не помнит текст, столько лет прошло. Там два человека пишут одному, имена никто не запомнил, но вроде как имеющие родственное отношение к маме. Общий смысл послания такой: у них все хорошо, но были бы рады видеть этого к кому письмо, в гостях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Понятно. А это колечко я тебе подарил?

– Мы же вместе на чердак за ним лазали! Тоже забыл?

– Смутно помню, – делаю неопределенный жест. – Мне один момент непонятен. Кроме кольца там еще было золото, если я его забрал, то почему у меня нет денег, и я вынужден был продавать телефон?

– Почему? Может быть тебе лучше не знать?

– Говори уж, – обреченно машу рукой, – Я наркоман, игроман или кто?

– Не настолько плохо, – ободрила сестричка. – Ты в прошлом году разбил машину отца, то есть моего отца, а твоего отчима. Сказал, что отдашь деньги за ремонт, вот почти вся выручка от продажи золота и ушла.

– А чем он тогда еще недоволен?

– Оставь! У вас сложные отношения, не хочу об этом. Давай теперь ты рассказывай!

Можно было бы еще выяснить некоторые детали, но в сущности все, что нужно я узнал. Даже неважно, что было ключевым в очередном «неправильном» повороте – маузер или что другое. Нужно менять стратегию, то есть не исправлять ошибки, а вернуться к началу. Пустить историю по тому пути, который в моей изначальной жизни, отправить Артура во Францию, а Вяземский пусть сам разбирается. А если не получится, тогда уйду в прошлое насовсем, в тот же 20-й год, не так уж плохо складывались дела на тот момент. Вопрос в том, где взять деньги, если я даже телефон продал. Нужно хотя бы на один час времени из расчета один к четырем.

– Марго, мне нужно три тысячи рублей.

Рита, вздохнув, посмотрела на кольцо.

– Нет, – отрицательно машу головой, – давай думать еще.

– Попроси у своего отца, – предложила Рита. – Иногда он подкидывал тебе филки. Если он не в экспедиции конечно.

– А он по-прежнему начальник экспедиции?

– Почему по-прежнему? – удивилась Рита. – Он не был никогда начальником, обычным рабочим или кто там есть у них.

Понятно, как может сложиться карьера у бывшего заключенного. Ставлю симку в старый телефон, отысканный Ритой в хламе, денег на счету, как и ожидалось, нет. Набираю номер отца с телефона Риты, увы, абонент не абонент. Скорее всего, на каких-то очередных раскопках. В списке контактов почти никого знакомого, больше рассчитывать не на кого.

– Ладно, – решилась Рита, – есть у меня заначка. Собирала себе на…, неважно, для тебя не жалко.

– Сестренка, ты лучшая! – прижимаю ее к себе.

– Это само собой! Ну и еще, я тебе думала не говорить, раз уж ты забыл, – Рита чуть смутилась. – Машину вообще-то я разбила, а ты взял на себя. Тебе все равно было, вы и так не ладили. Так что я в долгу перед тобой.

– Какие долги, если нужно, то я тебя снова прикрою. Только не убивай никого, не хотелось бы на пожизненное отправиться.

Уснуть долго не получается. Ворочаюсь на жестком диване, страдая непонятным чувством вины. Словно виновен в том, что этих людей может не быть, в результате моих действий. Риты, сына Маши, детей Артура в России. А людоеды, которых мы с Артуром помогли задержать? Они продолжат убивать случайных путников? Успокоиться на мысли, что они все, включая меня, существуют в других параллельных мирах? Пожалуй, больше мне ничего не остается.

– Мне один час, сколько там со скидкой самый дешевый тариф?

Девушка-оператор вчерашняя, поэтому благосклонно отнеслась к отсутствию у меня паспорта и даже фамилию спрашивать не стала, считала данные с карты. Считает меня подсевшим на игру, постоянным источником прибыли. Надеюсь, ошибается, если все получится, то это последний раз.

– Второе марта 1920 года, в тот же персонаж пожалуйста.

– Попробовали бы для разнообразия женский образ, – предлагает оператор.

– Не дай боже! – я перекрестился. – Давайте без извращений!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мерный перестук колес. Еще и паровозный гудок, то есть попал правильно. И даже чуть раньше, чем первый раз. Или просто проснулся раньше, чем меня разбудит Артур. Где он кстати? Заглядываю вниз – там сидят два мальчишки в кадетской форме, тихо переговариваются. На полке напротив тоже лежит кадет, отвернувшись к стенке. Надо мной тоже кто-то есть, причем третья полка сплошная, потолка не видно совсем. Плацкарт, в сильно упрощенной форме, удобств минимум, белья и матрасов не наблюдается. Что интересно нет и боковых полок – проход свободный как в купе. А вот и Артур появился, со стаканом чая.

– Артурчик, а мне не принес? – свешиваю вниз голову.

– Я вам не денщик, Вяземский! – со знакомым гонором отвечает Артур.

– А мне бы не зазорно было прихватить и для друга стаканчик! – спрыгиваю вниз. Лежал я не только одетым, но и обутым. Не удивительно, время совсем не ночное.

– У меня нечем заплатить было за два, – сбавил тон Артур. – Донские проводник не желает брать, а царский полтинник у меня один был. Пейте Вяземский, только он несладкий.

Пододвинул ко мне стакан.

– Благодарю Ставский, ты настоящий друг! – отхлебнул глоток горячего напитка, который оказался на удивление ароматным. – Староминская скоро?

– Проводник говорит – подъезжаем, – ответил другой кадет, проходящий как раз мимо. – Только нас не выпустят, долго стоять не будем – могут красные наскочить.

Красные уже ожидают, но говорить этого я, разумеется, не стал. Моя задача уберечь Артура от шальной пули, да и самому уберечься. Всех спасать я не намерен, мне нужно вести себя так, как бы это сделал настоящий Вяземский.

Прошел офицер, придерживая явно мешающую ему саблю. Мне приспичило в туалет, пока станции нет – нужно сходить. А то, учитывая предстоящие события, недолго и до конфуза. Оставив Артура допивать чай отправляюсь в конец вагона, предположив, что туалет находится, как и положено, в противоположной от проводника стороне. Не ошибся, отстояв небольшую очередь, вхожу, в очень похожий на привычный мне, вагонный клозет. Но на удивление идеально чистый и аккуратный. Деревянные двери сверкают лакировкой, стены белоснежные, а сам унитаз снабжен чистым и удобным деревянным сидением. Усаживаться мне не понадобилось, быстро сделав дела, выхожу, как раз вовремя – состав замедляет ход. Кадеты оживились, прильнули к окнам, а некоторые сгрудились у выхода, несмотря на предупреждение что выпускать не будут. Успеваю дойти до своего места, когда раздаются первые выстрелы, впереди по ходу поезда. И сразу резкое торможение, меня бросает вперед в спину подвернувшегося мальчишки. Я встревожился: а почему не помню такого прошлый раз? Не в то прошлое попал? Или на тот момент меня еще не было? Разбудил то Артур, когда уже стали выгонять из вагонов. Но с чего Вяземский так крепко спал, что его не разбудили до этого ни выстрелы, ни торможение? Странно. Однако с этим я ничего сделать не могу, поэтому нечего ломать голову.