- И как же теперь? - я опешил от растерянности.

- А вот так, дружище... Никто нас не увидит: ни немцы, ни тем более ты.

- Ну и ладно. Значит, я останусь там, где нужно, и буду вас ждать. Участие в операции, даже такое, это уже море впечатлений. Пусть главного не увижу, мне и этого хватит.

- Ну ты упё-ё-ёртый, - протянул Семён, - в любом случае это комбату решать. А будить его сейчас - не советую.

- Ну комбату, так комбату, - я не стал больше настаивать и решил сменить тему. - Расскажи о себе, Семён.

- Да что собственно рассказывать. Родился в четырнадцатом году в Орловской области, окончил школу, потом учился в Борисовском военно-инженерном училище в Архангельске. Оттуда собственно и был призван в Красную армию. Там же, в Архангельске, моя семья: жена Мария и двое сыновей Игорь и Олег. Вот смотри, - он достал из командирской сумки снимок. На травяном пригорке, возле стены какого-то дома молодая красивая женщина с маленьким глазастым пацанёнком на коленях. Рядом другой мальчишка, стриженый под ноль, с тонкими чертами лица и острым, серьёзным не по-детски взглядом.

Эту фотку я уже видел в архиве у деда. Снимок был сделан в Польше перед самой войной.

- Красивая, - пробормотал я, а старший на тебя похож, как две капли.

- Точно, все так говорят, а младший - вылитая Маруся, - в его голосе звучала неподдельная гордость и любовь.

Мы ещё долго сидели бок о бок. Семён полушёпотом рассказывал мне эпизоды своей жизни, перескакивая с одного на другое. То про учёбу в Архангельске, то про сборы в Польше, то про Смоленск, где семью застала война...

Наша беседа была прервана проснувшимся комбатом:

- Всё, Семён, кончай разговоры, иди людей поднимай.

Тот молча поднялся, хлопнул меня по плечу и вышел из землянки. Вышел и тут же вернулся:

- Вот чёрт, опять дождь. Думал, хоть денёк без дождя проживём.

- Товарищ капитан, - обратился я к комбату, - разрешите мне с ними.

- Под дождь?

- Нет, на задание.

- С чего вдруг?

- Репортаж, так сказать, с передовой. С места событий.

- Ну, коль башка не дорога, то ради бога. Если Семён возьмёт.

- Ничего, товарищ капитан, - улыбнулся Семён, - я за ним присмотрю, - подмигнул мне весело, накинул плащ-накидку на плечи и вышел наружу.

***

Небольшой отряд из девяти сапёров стоял перед комбатом в полной боевой готовности. У каждого новенький ППШ с секторным магазином, их как раз в начале лета в войска поставлять начали, наган, на поясе нож и сапёрная лопатка. На плечах плащ-накидки, капюшоны полностью закрывают измазанные грязью лица, пряча их от лишних взглядов и от нудно моросящего дождика. Возле ног туго набитый вещмешок. Там, скорее всего, взрывчатка, взрыватели и прочая сапёрская наука. Я стоял рядом с комбатом, а Семён прохаживался вдоль строя, внимательно оглядывая бойцов, проверяя, ладно ли подогнано обмундирование, надёжно ли закреплёно оружие и снаряжение.

- Катушки как следует смазали?

- Обижаете, товарищ капитан.

- Не обижаю, а беспокоюсь, - комбат был хмур и сосредоточен, - если катушка, не дай бог, скрипнет, когда кабель разматывать будете, немец вас враз накроет: и сами зазря сгинете, и дело провалите.

- Да мы всё понимаем, товарищ капитан, не впервой.

- Попрыгали.

Бойцы дружно сделали несколько прыжков.

- Порядок, товарищ капитан, - обернулся к нам Семён, - можем выдвигаться.

Мне прыгать не предлагалось: во-первых, я до этого уже минут пятнадцать скакал, как проклятый, пока Семён не остался доволен тем шумом, который я при этом производил. Во-вторых, никакого особого снаряжения у меня собственно и не было, кроме полевой сумки с Хроником. Даже "Лейку" взять не разрешили. Впрочем, в такой темноте от фотоаппарата все равно проку никакого. Не знаю, как у остальных, но мне старшина, по приказу комбата, выдал аж три комплекта обмундирования. Гимнастёрки были не новые, ношеные, но аккуратно заштопанные. Только на одной я дырку разглядел, наверное, от пули. Её края были разлохмачены и с подпалинами.

- Зачем так много-то?

- Ползти придётся и всё больше на пузе, пока до места доберёмся, мясо до костей сотрёшь, не то что амуницию.

Комбат, удовлетворённый докладом Семёна, кивнул и обратился к бойцам:

- Товарищи красноармейцы, ставлю боевую задачу: тремя группами скрытно выдвинуться к позициям противника и произвести минирование заборов управляемыми фугасами. Себя не обнаруживать, чтобы не подвергать провалу готовящуюся атаку. Командирами групп назначены сержанты, Ковалёв, Пилипчук и Мухамедов.

- Есть, - тихо отозвались сержанты.

- Старший лейтенант Стародубцев сопровождает корреспондента на протяжении всей операции. Дальше наших окопов не соваться. Подчёркиваю ещё раз, важность и секретность операции. Вопросы есть?

- Никак нет.

- Тогда шагом марш. И с Богом, - совсем уж не по уставу закончил комбат свой инструктаж.

В кромешной темноте, ориентируясь скорее по наитию, мы цепочкой направились в сторону передней линии окопов. Первым шёл Семён, я за ним, остальные следом. Я даже не успел толком со всеми познакомиться. Только с сержантами, когда те получали детальный инструктаж в землянке комбата, удалось переброситься парой ничего не значащих фраз. Потом они вместе с комбатом и Семёном ушли, как сказал командир: "подышать и своими глазами на всё посмотреть". Мне было велено спать. Я было подумал, что не усну, однако, видимо, под грузом впечатлений и общей усталости отключился мгновенно. Проснулся только, когда Семён потряс меня за плечо: