3 В коротком приказанье: «На Чистые пруды!» и в тенях под глазами — усталости следы. («К Татьяне… Что фигура, что фейс – кругом беда… Вот так, губа не дура у шефа завсегда».) «Сейчас семь тридцать. Значит, заедешь к девяти. Потом – меня на дачу, а сам – крути-верти часок-другой». Чуть пьяный, шеф аж зашёлся весь, поняв, что у Татьяны он свой оставил кейс. Браня себя «балбесом», страхуясь от беды, он Виктора за кейсом на Чистые пруды послал. Бродя по даче, твердил мать-перемать, немало озадачен, что мог так оплошать. «Простите, шеф оставил свой кейс и взять просил», — не зная «светских» правил, он явно скован был. Она стояла рядом и Витю словно жгла дурманным ароматом постельного тепла. И, нехотя прикрывши халатом наготу, сказала еле слышно ему, как в пустоту: «Вы можете вернуться… опять ко мне… потом?» Он смог лишь улыбнуться, ответив ей кивком. «А может, лезу в петлю? Но как бы шеф узнал? Не видит же сквозь землю, хотя и генерал? К тому же баб – навалом, бери хоть всех подряд, и все за генералом, как в очередь, стоят. И Нинка, и Елена — те тоже ничего, и все попеременно не чьи-то, а его. Теперь, как говорится, чуток повременим… Не грех бы поделиться бабцами и с другим на ночь одну хотя бы… Нет, в жизни не прощу, когда такую бабу сегодня упущу». Нажал звонок, не веря во всё, что впереди… «Иди ко мне скорее… Я заждалась… Иди…» Наутро кофе пили и слушали «Маяк», и вдруг заговорили о шефе просто так. «Он всем хорош, пожалуй и в койке ничего. Но мне… Мне просто мало в неделю раз… всего. А ты… Ты сильный вроде… Ну, ладно, поспешай. Звони, когда свободен, звони и заезжай». 4 «Держи», – садясь в машину, шеф протянул кулёк, а в нём – бутылка джину и тоника пяток. – «Куда поедем?» – «В Химки». И Виктор вмиг смекнул: «Сегодня, значит, к Нинке. Ну, что ж, и мы – в загул». Он позвонил Татьяне, она сказала – ждёт… «Пал Палыч, до свиданья, сегодня мой черёд…» А на другой неделе Пал Палыч на рысях (но и не без постели) у Тани был в гостях. И, зная нрав капризный красавицы своей, без всякой задней мысли он бросил в шутку ей: «Послушай-ка, Татьяна, да ты ещё мала, но вот уже с чинзано на джин ты перешла…» На что в ответ кокетка спросила: «Ты не рад?» И тут на этикетку Пал Палыч бросил взгляд. И странным показалось то, что заметил глаз, как будто бы встречалось такое где-то раз. Быть может, совпаденье, и в домыслах его одно лишь подозренье и больше ничего? Но так бывает редко. Неужто повелось так клеить этикетки — нарочно вкривь и вкось? Да-да, сомнений нету… Догадка – как обвал!.. На днях бутылку эту он Вите покупал. …Он чувствовал досаду, как слышал нудный гул. Назавтра дал команду — мизинцем шевельнул. Команда по цепочке спустилась до ГАИ, и Витю как-то ночью за скорость засекли. Он не остановился. Вдогонку – патрули. Догнали. Он взбесился: как так, когда – свои?.. И вскоре рапорт шефу положен был на стол. И шеф, как мастер блефа, руками лишь развёл. Тактично, аккуратно, сославшись на закон, сказал, что ход обратный «телеге» этой он не даст сейчас, коль скоро берётся новый курс… Переведут шофёра в писательский Союз. Там встретит он Серёгу и вскоре вместе с ним наладит понемногу обычный свой калым (но не такой, конечно, что был в его руках), жалея безутешно о прежних временах. Шуры-муры
У вас глаза вразлёт немного, и эта дивная черта, как ясность скрытого намёка, что мне не светит ни черта. Я, видно, зря засуетился… Назад бы надо повернуть, но я отчаянно пустился в неведомый, рисковый путь. Что ждёт меня на нём – не знаю, и не хочу гадать пока… Возможно и забвенье рая, и вероятность тупика… Гоню на лучшее надежду, хотя о ней пекусь тайком… Я словно оказался между мечтой и тем, что есть облом… Но пусть самой судьбы подсказка реальности раскроет суть, и пусть не думает фиаско мой путь к вам, миссис, зачеркнуть… |
