Когда шум воды затих, то еще через пару минут я увидела Волжак. С влажным волосами, что, разметавшись, спадали на лоб, она выглядела очень сексуально. Впрочем, как всегда. Но, судя по ее виду, стало понятно, что со вчерашнего дня изменилось не так много.

— Доброе утро, — тихо проговорила я, пытаясь понять, в каком она настроении.

— Доброе утро, — Волжак натянуто мне улыбнулась. – Я заказала завтрак в номер.

Так, это уже хороший знак.

— Отлично, — кивнула я, улыбаясь. – Тогда я пойду, умоюсь, — сказав это, я скинула одеяло, предоставив своей женщине возможность полюбоваться своим телом.

— Буду ждать тебя в гостиной, — пробормотала та и вышла из спальни.

Ладно, может, я поспешила с выводами о хорошем знаке.

Через двадцать минут мы завтракали, сидя на диване. Я съела всю свою порцию, а вот Екатерина Александровна только поковыряла омлет, зато пила уже вторую чашку кофе, глядя на экран телевизора.

— Самолет сегодня в четыре, — проговорила она спокойным голосом. Настолько спокойным, будто объявляла об очередной планерке.

— Сегодня? – проглотив то, что жевала, спросила я, хотя еще вчера думала об этом — что, наверное, нам не было смысла тут оставаться.

— Да, — кивнула Волжак, продолжая пить кофе и смотреть какое-то утреннее шоу.

— Слушай, а мы можем заехать перед вылетом на тот рынок, про который говорила твоя мама? Мы же успеем. Сейчас только начало одиннадцатого. Если поторопимся и соберемся, то, как раз будет время заскочить туда, а оттуда уже сразу в аэропорт, — я отодвинула пустую тарелку и взяла чашку с кофе. – И полетим домой. Зато завтра не будем уставшими после дороги. А перед рабочей неделей это очень даже неплохо.

Все-таки, я оптимист.

— Если хочешь, я могу вызвать Виталия пораньше, и он отвезет тебя, — ответила Волжак, не глядя на меня.

— В смысле «меня»? Ты не хочешь ехать на рынок? Приедешь сразу в аэропорт? А если я там заблужусь? – пошутила я.

Волжак поставила чашку на столик и посмотрела на меня, убрав с глаз волосы.

— Ты летишь одна. Я приеду через пару дней.

Я так и не донесла чашку до рта. Что за херня?

— Что за херня?! – озвучила я свои мысли. – Ты издеваешься?! Почему при первой же трудности ты избавляешься от меня, выставляешь вон, словно ненужную вещь?!

Я злилась. Я очень злилась. Мне столько времени понадобилось, чтобы объяснить ей, что мне можно доверять, что я заслуживаю, чтобы она мне доверяла, и теперь опять?! Я хочу быть рядом с ней в этот сложный период, хочу поддержать и помочь, почему она снова отгораживается от меня?!

— Прекрати истерику, — спокойно ответила Волжак, вставая с дивана. – Ты не маленький ребенок. Сможешь побыть самостоятельной пару дней. Я закончу дела и вернусь.

— А как же работа?! – снова возмутилась я. – У нас же послезавтра совещание с Иванцовым!

— Я вчера предупредила его, он перенес встречу.

— То есть ты уже вчера знала, что вышвырнешь меня?! – я тоже соскочила с места.

— Господи! – выдохнула Волжак, повышая голос. – Ты серьезно?! Тебя никто не вышвыривает! У меня здесь есть еще дела, я закончу их и приеду! Какой тебе смысл торчать тут?!

— Смысл в том, что я люблю тебя! И я хочу быть рядом! – почти со слезами на глазах выкрикнула я.

— А я хочу побыть одна! – взревела Волжак и, схватив со стола чашку с остатками кофе, швырнула ее в противоположную от меня стену.

Чашка разлетелась на десятки осколков, а я стояла и не верила глазам. Я впервые видела, чтобы она вышла из себя. Настолько. Волжак была самым сдержанным человеком, которого я знала, и я даже во сне не могла себе представить, что она может выкинуть что-то подобное. Видимо, вчерашний скандал с отцом подействовал на нее даже больше, чем я думала.

Кажется, Волжак была удивлена своим поступком не меньше моего. Потому что она молча смотрела на осколки и на пятно на стене комнаты. Потом закрыла глаза и выдохнула.

— Я… Я попрошу убрать здесь.

С этими словами она вышла из номера.

***

Конечно, ни на какой рынок ехать уже не было настроения. До самого приезда Виталика мы с ней почти не разговаривали. Она скупо поцеловала меня на крыльце отеля и дождалась, когда машина, на которой меня забрал местный «Халк», скрылась за поворотом.

Мне было беспокойно. Меня будто разрывало на части. С одной стороны, мне было до жути обидно — она сорвалась на мне, устроила скандал с битьем посуды, да еще и выставила из города. А с другой, я даже не представляю, как я вела бы себя на ее месте. После всего, что сказал ей отец, после этих полутора дней, когда она только и делала, что пыталась отстоять свое право на «нас»… Не знаю, может, я уже валялась бы где-нибудь в канаве после случившегося. Но не Волжак. Она как могла, старалась сохранить лицо и достоинство. Пусть и не сдержалась. И я знаю, что она отправила меня домой, потому что на самом деле просто не хотела, чтобы я видела ее такой. Разбитой и раздавленной. Потому что это… это просто Волжак. Она не может позволить себе быть слабой.

***

Я молча смотрела в огромное панорамное окно на то, как взлетает мой самолет. Я не смогла. Я пыталась объяснить себе, что должна уехать, что должна дать ей время и свободу, чтобы прийти в себя, но… Просто не смогла.

Вызвала такси и назвала адрес отеля. Поднявшись на лифте, остановилась перед дверью, из которой вышла всего несколько часов назад. Ее даже и в номере может не быть. Черт, она, может, отель уже сменила, а я даже не написала ей. Хотя она мне прислала сообщение, где было всего два слова: «Прости меня». Может, она имела в виду «Прости меня, но я ухожу»? Или «Прости меня, но я остаюсь жить здесь» или черт знает, что еще! А я просто пропустила самолет и теперь стою в коридоре, как идиотка. Ну, в любом случае, я не узнаю, пока не попробую, верно?

Вздохнув, я подняла дрожащую руку и постучала в дверь. Через несколько долгих секунд она открылась. Если Волжак и пыталась скрыть удивление, то ей это абсолютно не удалось. Но, скорее, она и не пыталась. И тут я поняла, что по моим щекам бегут слезы. Я покачала головой и дрожащим голосом прошептала:

— Прости. Я не смогла уехать,— закусив губу, покачала головой еще сильнее, зажмурившись. — Не без тебя.

Я не знала, чего ожидать от нее. Того, что она будет ругать меня? Злиться? Скажет, что я идиотка? Я не знала. Но точно не ожидала того, что она сделала.

Волжак с силой втянула меня в номер, хлопнула дверью и прижала меня к себе. Потом ладонями обняла мое лицо и крепко поцеловала.

— Прости меня. Прости, пожалуйста, — шептала она, накрывая своими мягкими губами мои.

Она просила прощения и целовала, руками беспорядочно проходясь по моему телу.

— Я люблю тебя, — отвечала я ей в губы, лаская руками в ответ и даже не заметив, как мы оказались в спальне.

Волжак одним движением сорвала с себя серый деловой свитер, майку под ним, а также расстегнула ремень на брюках. Интересно, куда она собиралась?

После добралась до меня. И уже через пару минут мы лежали на кровати абсолютно обнаженные. Такой страстной Волжак не была давно. Нет, с сексом у нас по-прежнему было все в полном порядке (чему я не переставала радоваться), но, давайте будем честными, все-таки после двух с лишним лет отношений быть страстными, как в первые недели или месяцы довольно сложно. Это просто происходит – страсть, дикие эмоции и необузданность затихают и сменяются более спокойными чувствами по большей части. Но сейчас у меня было ощущение, что мы вернулись в то время, когда только познакомились, когда мы занимались сексом в офисе, лифте, поезде.

Волжак сжимала мою грудь, ногой раздвигая бедра. Я царапала ее спину, пытаясь не то ее вдавить в себя, не то саму себя вдавить в нее. И когда бедро Волжак начало тереться о мою промежность, это практически заставило меня задохнуться.

Но мне неожиданно дико, до жути, захотелось не получить оргазм, а подарить его ей. Конечно, мне давно позволялось доставлять ей удовольствие, прикасаться, трогать и все прочее, но все же я оргазмы получала куда чаще, чем сама Волжак. И моменты, когда она хотела близости в свою сторону, были реже, чем когда она доводила до фейерверков меня. Но я решила рискнуть.