— Ты не можешь просто трахать ее в обеденный перерыв? Обязательно нужен этот фарс с совместной жизнью?!

— О, тебе лучше знать, как трахать кого-то в обеденный перерыв, не так ли?! – в ответ выплюнула Волжак, а мои глаза чуть не вывалились. Какого черта происходит в этой семейке?!

— Закрой свой рот! – стукнул кулаком по столу Александр Николаевич и тоже встал, оперевшись на него ладонями. – От моих действий хотя бы никто не страдает!

— Не смей… — прошипела Волжак, тоже наклонившись и уставившись на своего отца. Я буквально видела искры между ними.

— Что?! Правда глаза колет?! Я думал, что после того, что случилось, ты поймешь, что твои похождения не приводят ни к чему хорошему! Как тебе спится, доченька? – ядовито проговорил Волжак-старший. – Кошмары не мучают? Как тебе пляшется на костях моего зятя с внуком?! Они из-за тебя погибли! Из-за твоих больных пристрастий! Ты их убила!

— Я не… — Волжак опустила голову и замолчала.

— Что, скажешь, ты не при чем? – продолжать давить ее отец.

Я больше не могла этого выносить. Мне было жутко от этих слов, а что переживала в этот момент Волжак – было страшно представить. Она и так прожила столько лет, мучая и наказывая себя каждый день за то, в чем была не виновата. Поэтому я решительно открыла дверь и вошла в кабинет. Александр Николаевич повернул голову, и я поразилась, сколько ненависти и презрения было в его глазах. Сама Волжак даже не пошевелилась. Так и стояла, уставившись куда-то в одну точку, и казалась какой-то… неживой. Будто огромная каменная плита давила на ее плечи.

— Ирина Николаевна, вероятно, вы не в курсе, но следует стучать, прежде чем входить в комнату, — искусственно улыбнувшись, проговорил отец Волжак. А я лишь поняла, что он больше не кажется мне красивым. – Вы не могли бы оставить нас? Мы с моей дочерью еще не договорили.

Я выдержала его прямой взгляд и, решительно вскинув подбородок, сделала шаг вперед. Мои ноги тряслись от страха, ей-Богу, этот мужик нагонял на меня панику, но я постаралась, чтобы мой голос прозвучал твердо и уверенно:

— Договорили, — я подошла к Волжак и снова посмотрела на Александра Николаевича. – Извините, но вы – настоящий монстр. И вы совсем не знаете свою дочь.

Я дотронулась до руки своей любимой женщины и чуть потянула на себя.

— Пойдем отсюда. Пожалуйста.

Волжак словно только заметила то, что я тоже нахожусь в этой комнате. Она моргнула и медленно перевела на меня взгляд.

— Пожалуйста, Кать, — прошептала я, глядя ей в глаза. Увидев, что она, наконец, сфокусировала взгляд и теперь смотрит на меня, я еще раз слегка потянула ее за руку. К счастью, Волжак вроде бы немного пришла в себя и еле заметно кивнула. Я развернулась, продолжая держать ее за руку, и направилась к выходу.

— Какая идиллия, — фыркнул нам в спину Александр Николаевич. – Ирина Николаевна, может, это вы не знаете, какие демоны прячутся внутри моей дочери?

Я остановилась и обернулась, покачав головой:

— Мне вас жаль.

Не дожидаясь ответа и снова потянув безропотную Екатерину Александровну за собой, вышла из кабинета.

Я закрыла дверь, и когда мы остались в коридоре наедине, я обняла лицо Волжак ладонями.

— Давай уедем в отель?

Она снова медленно перевела взгляд на меня, и я ужаснулась тому, что увидела.

Ее глаза были… пустые. Темные грозовые тучи словно потеряли свою энергию. И, честно говоря, мне было страшно.

— Кать? – я снова обратилась к ней, потому что она так и не ответила. – Поедем в отель?

Она молча кивнула и снова отвела глаза. Потом тихо проговорила в никуда:

— Собери, пожалуйста, вещи. Я скажу матери, что мы уезжаем.

— Конечно, — я попыталась улыбнуться. – Я все сделаю. Я люблю тебя, — я снова погладила ее по щеке и легко поцеловала в губы. Волжак чуть кивнула и, убрав мои руки, развернулась, направляясь к лестнице.

========== 10 ==========

Я еще никогда так быстро не собиралась. Просто побросав все свои вещи в чемодан, я понеслась в комнату Волжак и проделала там то же самое. После села на кровать и открыла телефон, чтобы найти отель и забронировать номер. Мне удалось это только минут через пятнадцать, и я уже буквально сидела на чемоданах в ожидании Волжак.

Наконец, еще минут через пять она появилась.

— Я собрала все вещи и забронировала номер, — сообщила я.

— Мама сейчас разговаривает с отцом, она не сможет с нами попрощаться, — ответила Волжак каким-то совершенно безжизненным голосом. – Виталий нас отвезет.

— Хорошо, — тихо согласилась я и встала с кровати.

***

Мы ехали в отель в полной тишине. Как в дешевых мелодрамах, очень вовремя пошел дождь. Волжак, не отрываясь, смотрела в окно, а я, не отрываясь, смотрела на Волжак, и гадала, о чем же она думает. Но мне никогда не удавалось залезть к ней в голову. Я могла лишь молиться, чтобы она снова не загнала себя в свою же ловушку.

Виталий довез нас до отеля и даже помог донести вещи, хотя я убеждала его, что чемодан не тяжелый. После некоторых формальностей нам, наконец, было позволено заселиться.

Мы поднялись на седьмой этаж на лифте и прошли в самый конец коридора, пол которого был застелен красным ковролином. Открыв дверь, вошли внутрь. Конечно, такого шика, как в том пентхаусе у нас в городе, тут не было, но, тем не менее, номер казался уютным и чистым. Имелась крохотная прихожая, небольшая гостиная и, непосредственно, спальня с большой кроватью. Ванная комната была на удивление вместительной. Большая душевая кабина, широкая раковина и какой-то квадратный унитаз, над которым на белых лакированных полочках лежали аккуратно сложенные белые махровые полотенца. На двери ванной на плечиках висели два аналогично белых вафельных халата.

— Пойдешь в душ? – спросила я, нарушив затянувшуюся тишину. Волжак сидела на маленьком двухместном диване в гостиной и что-то делала в телефоне.

— Иди первая, — не глядя на меня, проговорила она, продолжая двигать пальцами по экрану смартфона.

Я подошла к ней и села рядом.

— Кать, посмотри на меня, — проговорила я, когда поняла, что Волжак не собирается обращать на меня внимание. Она оторвала взгляд от телефона и подняла глаза на меня.

— Что?

— Забудь, что он сказал, — я взяла ее за руку и погладила. – Ты же знаешь, что это неправда.

— Угу, — промычала Волжак и, вернув взгляд к телефону, аккуратно высвободила руку. – Иди в душ, уже поздно.

Вздохнув, я поднялась с дивана и направилась в ванную. Мне было грустно и… страшно. Если она снова закроется, если снова вернется к тому состоянию… Я просто этого не выдержу.

Я приняла душ, обильно полив себя ароматным гелем, умылась, высушила волосы, чтобы наутро не выглядеть сумасшедшим профессором, и, натянув чистый халат, вышла из ванной.

К моему удивлению, Волжак уже лежала на кровати и… спала. В одежде. На тумбе около кровати стоял пустой стакан. Я подошла и осторожно взяла его, понюхав. Виски.

Я решила, что не стоит ее будить, поэтому тихо разделась и, откинув покрывало и одеяло, легла в кровать.

***

Открыв утром глаза, я обнаружила, что Волжак рядом нет, зато из ванны был слышен шум воды. Значит, моя любимая женщина уже проснулась и приводит себя в порядок. Я посмотрела на время. Была половина десятого. Честно говоря, я удивилась. Редко, когда в выходной день я просыпаюсь в такую рань.

Я лежала и гадала, изменилось ли состояние Волжак за прошедшую ночь. Я просыпалась несколько раз, но она как лежала на боку спиной ко мне, так и продолжала лежать в той же позе. Обычно мы спали либо в обнимку, либо как-то более… близко, что ли. Но не спина к спине, как сегодня. Мне это, безусловно, не нравилось, но я не могла ее винить. Отец надавил ей на самые больные мозоли, расковырял самые кровоточащие раны. Мне оставалось лишь надеяться, что она понимала, что он сказал это для того, чтобы ее задеть. Это было низко и подло, но, как мне стало ясно, для Александра Николаевича на «войне» были хороши все средства.