— Я думаю, Ирина Николаевна будет не против, если мы оставим их с твоей мамой пообщаться, а сами пройдем в мой кабинет. Мне нужно поговорить с тобой, — он прямо смотрел на свою дочь, которая только собиралась усесться рядом со мной на диван.

— Пап, я устала, можно перенести это наверняка увлекательное мероприятие на другой раз? – проговорила моя любимая женщина и уселась рядом.

— Вы скоро уезжаете, лучше поговорить сегодня, так как завтра у меня несколько встреч.

— Ты же говорил, что все выходные будешь дома? – удивилась Светлана Юрьевна, вытягивая ноги к камину.

— Планы изменились, мне нужно будет съездить в офис, — ответил Волжак-старший, даже не взглянув на жену. – Катерина, не заставляй меня ждать.

— Господи, — тихо простонала Волжак, но поднялась и направилась за отцом.

Мы молча проводили их взглядом, после чего я посмотрела на Светлану Юрьевну.

— Он не такой плохой на самом деле, — неожиданно проговорила она, продолжая смотреть туда, где только что скрылись ее муж и дочь.

— Я не считаю его плохим, — покраснела я и отвела взгляд.

— Нет, я знаю, просто… Понимаю, как это выглядит. Они много лет уже как кошка с собакой, — вздохнула женщина. – И я понимаю, что именно из-за этого она сюда так редко приезжает. Но он любит ее, и это правда. Просто считает, что ему лучше знать, как ей следует жить.

Я пожевала губу и решилась спросить:

— А вас вообще не волновало, что Катя… Ну… Ну, что она…

— Ты хочешь спросить, не переживала ли я, что моя дочь предпочла мужчинам женщин? – усмехнулась Светлана Юрьевна.

— Да, — кивнула я, глядя на горящие поленья. Мне почему-то было стыдно посмотреть ей в глаза.

— Конечно, я переживала. Даже больше скажу – я надеялась, что у нее это… ну, скажем, временное увлечение. Помешательство, что ли. Что-то подростковое. Впервые я поняла это, когда Кате было шестнадцать. Просто увидела, как она прощается с подругой, когда приехала забирать ее с дополнительных занятий. Она не знала, что я их видела. А я не знала, как поговорить об этом. А потом и отец узнал. В общем, было много скандалов. Саша очень печется о репутации. И боялся, что если кто-то узнает о том, что его дочь… не такая, как все, то… В общем, он как мог пытался ее избавить от этого. Но, наверное, если это есть, то это не вылечить. Ой, — Светлана Юрьевна прикрыла рот ладонью, — извини. Я не имела в виду, что это болезнь, я так не считаю, — начала оправдываться женщина, а я рассмеялась.

— Светлана Юрьевна, я поняла, все хорошо, правда. А… вы как к этому отнеслись?

— Поначалу было тяжело, — призналась женщина. – Но потом я поняла, что в любом случае она остается моей дочерью. А когда Катя начала встречаться с Костей… — Светлана Юрьевна внимательно посмотрела на меня. – Извини, ты… Ты же знаешь, что она…

— Я знаю про Костю и… их сына, — тихо ответила я.

— Хорошо, — вздохнула женщина. – Просто мы… Мы не говорим о них. Это была большая трагедия для нас всех, но для Кати, конечно, особенно, — покачала головой мать Волжак. – Мне было тяжело и страшно потерять зятя и внука, но… Также я думала о том, что не представляю, что было бы со мной, если с ней и Сашей произошло бы что-то подобное. Но не будем об этом, — встряхнув головой, продолжила женщина. — Когда они познакомились, а после поженились, я решила, что ее увлечения остались в прошлом. Они и с отцом начали снова нормально общаться, и все было хорошо. Когда родился Сережа, мы все были на седьмом небе от счастья. У них была такая хорошая семья, Костя был отличным мужем и очень ее любил… И на тот период мне действительно казалось, что она позабыла о своих прошлых интересах. Но после того как все это произошло… я догадывалась, что Катя вернется туда, где была.

— Думаете, она из-за того, что произошло, решила снова стать лесбиянкой? – не сдержалась я. Я знала правду, но Светлана Юрьевна, вероятно, нет. И я просто не смогла удержать язык за зубами. Волжак с четырнадцати лет была «по девочкам», и этого было не изменить.

— Ирочка, я не первый день родилась, — снисходительно улыбнулась Светлана Юрьевна. – И я знаю, как смотрит женщина на мужчину, которого любит. Катя смотрела на своего мужа совсем не так. Он был для нее… — женщина наклонила голову, словно раздумывая, — другом, я полагаю. Надежным, любящим, стабильным. И она даже, наверное, любила его. По-своему. Но она не была в него влюблена. Поэтому, я думаю, что рано или поздно она все равно выбрала бы женщину.

— Что очень не устраивает Александра Николаевича, — пробормотала я.

— Знаешь, я думаю, он пытается принять это. Но это противоречит его убеждениям и принципам. Он привык, чтобы люди делали так, как он сказал, так, как ему нужно. А Катя… она не марионетка. Она всегда была со своим мнением. А Саша, я полагаю, все еще ждет от нее покорности, и что она, наконец, займет его место в компании.

— Еще один камень преткновения? – усмехнулась я.

— О, еще какой, — кивнула Светлана Юрьевна. – Он же передал ей немалый пакет акций, пытаясь подключить к бизнесу. Но все без толку. Она категорично не хочет этим заниматься.

Я молча кивнула, давая понять, что наслышана об этом. Мы помолчали пару минут, а потом Светлана Юрьевна посмотрела на часы и сказала:

— Что-то они там заболтались. Ирочка, сходи, пожалуйста, скажи, что хватит заниматься работой на праздниках. Пусть спускаются.

— Хорошо, — кивнула я, вставая. – А где они?

— В кабинете, где же еще. Любимое место, — усмехнулась Светлана Юрьевна. – Это второй этаж…

— Я знаю, мне Александр Николаевич вчера говорил, где что находится, — кивнула я, прервав женщину.

— А, ну, тем лучше.

***

Я вышла из гостиной и поднялась по лестнице. Пройдя еще немного, оказалась у двери кабинета Александра Николаевича. Дверь была чуть приоткрыта. Я только подняла руку, чтобы постучать, как услышала голос Волжак:

— Пап, я уже в сотый раз повторяю – я не буду переезжать, я не буду менять работу, и не буду работать в твоей фирме. Хватит. Ты закончил? Или есть еще что-то «очень важное»?

— Есть. Когда ты ее бросишь? – последовал ответ.

Я навострила уши. Неужели они говорят обо мне?!

— Кого?

— Свою секретутку, — практически выплюнул он. Я чуть ли не прижалась к щелочке и затаила дыхание. Да, подслушивать нехорошо, я знаю, но… Черт, они говорят обо мне!

— Ты в своем уме?! – я услышала, как что-то скрипнуло. Осторожно заглянув в узкую щель между дверью и косяком, увидела, что Александр Николаевич сидит за столом, а Волжак стоит на ногах. И поза ее была очень напряженной.

— Сядь, Катерина, давай без истерик, — махнул он рукой. – Если уж решила быть мужиком, будь им до конца и держи себя в руках.

— Я не мужик, я – женщина, — прошипела она, но села обратно на стул.

— Женщины выходят замуж за мужчин, а не трахаются с сиськастыми блондинками! – рявкнул Волжак-старший.

— Тебя больше злит, что она не мужик или что она красивая? – саркастично проговорила Екатерина Александровна.

— Хватит валять дурака! Тебе скоро сорок!

— Я в курсе, регулярно заглядываю в паспорт, — не меняя интонации, ответила Волжак, разглядывая ногти. – И вообще, пап, на кой черт ты нас пригласил, если тебя не устраивает мой выбор?

— Ты совсем уже ополоумела! – взревел Волжак-старший. – Я пригласил вас, чтобы ты глаза раскрыла! Она же деревенщина! Она элементарных правил этикета не знает! Что у вас общего, я не понимаю?! Что тебя с ней ждет? Что у нее есть помимо смазливой мордашки?! Или под ее юбкой ты нашла что-то новое?!

— Откуда тебе знать, что она за человек?! Ты даже не попытался узнать ее!

— Да с чем там пытаться?! – махнул он рукой, продолжая говорить на повышенных тонах. – По лицу видно, что в голове всего пара извилин, чтобы кофе приносить!

— Хватит! – рявкнула Волжак и снова встала, наставив на отца указательный палец. – Даже не смей говорить о ней в таком тоне! – прорычала она, а желваки на ее лице бегали, как сумасшедшие.