Нужно было укрыться, но Олясина захлестнула ядрёная злоба. Наконец-то он повстречал человека, лично виновного в их злоключениях. Командор – бессмысленно величавый, неуместно напыщенный – казался ему воплощением творившегося последнее время вокруг них абсурда.

Не помня себя, Кэррот воздел меч и яростно заорал:

– Гунтрам, тварь трусливая! Подлец слеподырый, спускайся с насеста! Я тебя научу доблести, дихромат гнойный!

Боль пронзила бедро, и он чуть не упал. Ещё несколько второпях выпущенных снарядов лишь чудом прошли мимо. Гудж сгрёб Кёрта в охапку и потащил за выступ здания. Из плеча олга торчало деревянное оперенье болта.

– Заживляй, – пробурчал он, указывая на ногу Олясина. Тот поморщился – стрела засела в мясистой части бедра и штанина уже промокла от крови. Нужно жгут наложить и извлечь эту дрянь. Только сил бы хватило. У ворот загремели шаги выбегавших из переулка дружинников. Командор Гунтрам с апломбом возвестил на всю округу:

– Я лишаю вас права судить меня! Не распаляйте смуту понапрасну! Я пришёл сюда, чтоб побеждать, и не снизойду до общения с чернью… а-а-а!

Незамеченная никем Фириэль отпустила тетиву своего блочного лука, и стрела, мелькнув в воздухе, впилась Гунтраму в пах, не прикрытый роскошной кирасой. Издав вопль, командор рухнул навзничь со звоном и грохотом, а эльфийка махнула к домам на противоположной от Гуджа и Кэррота стороне улицы. Зазвенели, отскакивая от стен, болты. Под стенания командора к воротам сбегались новые бойцы – собралась уже пара десятков. Кэррот как раз извлёк стрелу, поднял взор и увидел, что из центра города к ним по улице движется ощетинившаяся оружием толпа горожан.

– Назад, воины! – повелительный женский голос прозвенел над воротами Йуйля. – Бой продолжается! Дайте волю огню!

Выглянув из-за выступа, Гудж узрел, как возникшая на стене светловолосая женщина в блестящем красном платье грациозно изогнулась и швырнула вдоль улицы огненный шар. Он летел точно в гущу замершей толпы, басовито гудя, но внезапно сменил направление и почти вертикально ушёл вверх, безвредно растаяв в утреннем небе.

– Ах, вот так?! – ледяным тоном вскрикнула женщина в красном. – Доннерветтер! Да я запросто сдую всех вас отсюда!

Она вскинула руки и начала вращать бёдрами, словно крутя на них обруч. Посреди улицы взвился пылевой смерч. Он кружил в ритме танца чаровницы и стремительно рос, поднимаясь над крышами. Щитники отшатнулись к воротам. Ветер крепчал, на домах уже хлопали ставни, с треском сыпалась черепица, и Олясин подумал, что в вихре крутиться ему будет весело, но недолго. Через улицу Гудж смотрел на Фириэль – та всплеснула руками: в урагане от стрел толку не было. Они вжались в брусчатку, хватаясь за стены, но ветер тащил их сильней и сильнее…

Сине-белая вспышка застила глаза. Громыхнул раскат грома. Ветер разом утих, всюду резко запахло озоном и гарью. Кэррот понял, что произошло: молния ударила с ясного неба прямо в арку восточных ворот, раскидав находившихся там во все стороны. В свежем воздухе плавали яркие искры. Часть баронских молодчиков лежала без признаков жизни, другие пытались подняться на ноги, а один, почерневший от сажи, стоял, глядя перед собой с ошарашенным видом. Очевидно, сражение за город окончилось.

– Люблю звуки грозы поутру, – чётко проговорил троллин. Арбалетный болт всё так же торчал из его крепкого плеча. Кэррот опёрся на руку товарища, провожая взглядом отступающих врагов. Через облако пыли в проёме ворот было видно, как уцелевшие дружинники спешно отходят, волоча под руки тяжко раненого командора и безвольно повисшую светловолосую чародейку в потрёпанном красном платье.

Толпа горожан приближалась. Уже были слышны возгласы ликования. Фириэль облокотилась на стену и расслабленно наблюдала, как из рядов вооружённых йуйльчан выбираются и торопятся к ним взволнованные Констанс Изваров и Томас Мардармонт.

– Да, конечно, мы что-то предчувствовали, но напали на нас тем не менее абсолютно внезапно! – с деревянной трибуны вещал Кочкодык. Множество собравшихся на городской площади граждан Йуйля внимало ему. Воины Хаоса стояли неподалёку, рядом с группой ополченцев в измазанной сажей одежде. Некромант тоже был здесь – худощавая фигура в пижонском фраке. Ош тем временем продолжал обращение:

– Как стало известно, около семидесяти головорезов барона под прикрытием ночной грозы подобрались к восточным воротам. На рассвете нанятая ими колдунья взорвала ворота и налётчики ворвались в Йуйль, стремясь сеять панику среди населения. Они знали, что тарбаганских наёмников здесь больше нет, и считали, никто не сумеет пресечь их террор! Но они ошибались! Мы готовились, и рассыпавшихся по городу негодяев встретили отряды народного ополчения! Вражеская колдунья рушила всё на своём пути, но наши соратники, Воины Хаоса, оказались сильней и умнее! Таким образом город в очередной раз был спасён! Спасибо вам, граждане! Йуйль будет вольным!

Центральную площадь накрыл продолжительный шквал восторженных криков и бурных аплодисментов, а потом уличный оркестр заиграл что-то бодрое и фривольное.

– Был момент, когда мы уж решили, что дело проиграно. Потому что такого напора от Йургена не ожидалось – видно, сильно задели его за живое… спасибо, что не сплоховали и справились с этой напастью! – поблагодарил Воинов Хаоса помощник мэра, когда с официальной частью городского сборища было покончено.

– Лучший план – быть готовым, что всё пойдёт не по плану, – мудрёно похвастался опиравшийся на палку Кэррот. – Что в итоге? Какие потери?

– Всё непросто. Потери чувствительные, – признал Ош. – В боях и пожарах погибло порядка сорока горожан – ополченцы и мирные жители. Ранено ещё больше! Люди напуганы. Ещё пара боевиков Рабочей Партии подорвались собственными фугасами… Выгорело четыре дома, а город лишился теперь и восточных ворот.

– Что у противника?

– Этим утром мы поубивали и взяли в плен с полсотни дружинников. В прошлых схватках за город барон потерял где-то столько же. По подсчётам, у него осталось уже не так много людей и денег. Да и… можно об этом вам рассказать. На днях мы отправили властям Сизии подборку компрометирующих сведений о славном Йургене. Например, его переписку с Тарбаганской Лигой, где они договариваются противостоять сизийской экспансии… такой он двурушник, просто диву даёшься!

– Как отправили? – уточнил Изваров. – Гонцом? Эфир-то ещё заблокирован…

Кочкодык протянул указующий перст.

– Видите голубятню? Так и отправили. Это лучше, чем подвергать риску гонца – там и хоблы ведь могут ждать на дороге, и люди барона. У нас издавна есть связь со Спадой… Этим утром пришёл ответ: Сизия благодарна за сведения и откажет барону в поддержке. И мы скоро узнаем, как он на это отреагирует…

– Если наше королевство не врёт, – фыркнул Кэррот. Простреленное бедро болело при каждом движении, и настроение его было скептическим.

– Посмотрим, что скажет разведка.

– Разведка? Город ночью чуть не сожгли, какая у вас разведка?

– Долго объяснять, – замялся Ош. – Всё не так просто…

– Нужно с Силкиным срочно связаться… хоть дятлом, хоть голубем, – встревоженно просипел Констанс. – Вдруг и нам в поддержке отказывают!

– В любом случае, Воины Хаоса – Йуйль вам благодарен, – деликатно закруглил разговор Кочкодык. – Приходите поближе к закату встречать сельское ополчение у западных врат. Наша борьба ещё не окончена!

– Хорошо, мы придём. Нам от вас тоже кое-что нужно, – вспомнила хмурая и не выспавшаяся Наумбия. – На дороге в Сизию уже несколько дней лежат люди, убитые хоблами. Их там пара десятков. Нужно похоронить. Полагаю, баронские вряд ли вернутся в ближайшее время… Если выслать большую команду, она быстро справится. Да и хоблы едва ли решатся напасть… Можешь это устроить?

– Разумеется! Распоряжусь в течение часа. До встречи! – за сим веснушчатый Ош Кочкодык откланялся и стремительным шагом умчался по городским делам, сопровождаемый толпой ополченцев и мелких чиновников. Томас с Наумбией завели в стороне разговор об этической стороне чернокнижных методик. Остальные расслабились.