Утром Вика недовольно высказывает мне за ужин, оказывается, она специально отпросилась с работы чтобы его приготовить для меня, я мямлю извинения в ответ и покорно ем кашу, хотя совсем не хочу есть. Вика несколько раз спрашивает меня чем я больна, видимо, сегодня у меня совсем хреновый вид. Я говорю, что мне категорически нельзя нервничать.

– Мне нельзя нервничать, сердце начинает биться неправильно и может остановиться…

Я кратко рассказываю ей, что родилась с пороком сердца, в три года мне сделали операцию и теперь все вроде хорошо, но мне нельзя нервничать, заниматься физическими нагрузками и бегать, нужно постоянно мерить давление и периодически пить таблетки. Вика смотрит на меня с ужасом, наверное, она ожидает, что я вот-вот умру. Я коротко говорю ей, что теперь все хорошо и не рассказываю ей о периодических приступах, ей это все ни к чему. В университете Антон достаточно холоден со мной, хотя я вижу, что у него хорошее настроение, его глаза смотрят мечтательно вверх, он в малейших подробностях смакует прошедший вечер.

Вечером я начинаю поиски работы, если я ее не найду, скоро мне просто не на что будет жить, бабушкину квартиру пока не купили и наличных денег у меня осталось не совсем немного. Всю следующую неделю я хожу по собеседованиям, учитывая, что я совсем ничего не умею, список вакансий до безобразия скуден – курьер, официант, продавец. Мне необходимо найти работу с гибким графиком, чтобы подстраиваться под занятия в университете. Благо я учусь уже на четвертом курсе, что-то можно будет пропускать.

Мама звонит мне каждый день, каждый раз в конце нашего разговора я спрашиваю ее о Косте, мама отвечает, что он еще не вернулся. Потом она робко интересуется, когда я вернусь домой, я понимаю, что она считает мой отъезд глупостью и блажью. Отчасти я также думаю сама, я давно не чувствовала себя настолько одиноко, как здесь, хотя я уже привыкла к одиночеству. Я вижу Антона каждый день, мы сидим с ним за одной партой, он совсем близко и в тоже время бесконечно далек от меня, я замечаю, что у него под глазами появились круги, видимо, он не высыпается ночами. Я даже думать не хочу о том, что он делает. В университете я так ни с кем и не подружилась, публика здесь слишком пафосная – мажоры с понтами до небес и нагламуренные девицы с наклеенными ресницами, все мое общение с ними сводится к кивкам. У них своя давно сложившаяся тусовка куда посторонним вход воспрещен. Антон же легко вливается в новый коллектив, он болтает с парнями на переменах, девчонки целуют его в щеки при встрече. Я же обычно стою в стороне одна, я не чувствую себя принадлежащей к их миру дорогих тачек, далеких путешествий и ночных клубов до утра. Антона я вижу каждый день, но мне все равно ужасно его не хватает, со мной он практически не общается, мы просто сидим с ним за одной партой, иногда он улыбается мне при встрече, иногда рассеянно кивает головой. Он весь поглощен новой жизнью, новыми друзьями и новыми развлечениями, в его радостной и интересной жизни теперь нет даже крошечного места для меня. За месяц, что я учусь здесь он отдалился от меня.

Глава 3

Сегодня у меня просто паршивое настроение, у меня закончились деньги, утром я отдала Вике последние пятнадцать тысяч за квартиру. Я знаю, что мне пора возвращаться домой, я приехала сюда зря. Я как могла оттягивала этот момент, пыталась сэкономить жалкие крохи, но теперь экономить просто нечего. Я истратила даже те деньги, что отложила на обратный билет домой. В университете как назло у двух человек день рожденья, у полного уже страдающего одышкой Павла и тощей вертлявой блондинки Светы. Наша староста Алеся или Олеся, за этот короткий месяц я так и не поняла, как правильно звучит ее имя, собирает по пять тысяч рублей на подарки, просто немыслимые деньги для Нижнего Новгорода и вполне обычные для московской золотой молодежи. Я одна ничего не сдаю, Алеся вновь подходит ко мне:

– Я долго буду за тобой бегать? Я разослала всем сообщение в чат…– цедит она сквозь плотно сжатые зубы, весь ее вид выражает презрение, – если нет нала, закинь на карту…

Весь ее вид меня дико злит:

– Я не сдала, потому что не собираюсь сдавать… – бросаю я ей, она театрально вздыхает и поднимает глаза:

– Я не понимаю, – цедит она, – ты это делаешь как демонстративный перфоманс чтобы показать, что ты типа особенная? Типа это такой акт протеста против нас? Идиотка…

Ей даже не приходит в голову, что я не сдаю просто потому, что у меня нет денег, в ее мире такого просто не бывает, деньги сами собой материализуются на счете в банке и из банкомата сам собой вылетает нал…

– Я не буду сдавать потому что мне не нравится ни Паша, ни Света. Паша тупой и от него воняет потом, а Света выглядит как шалава, так тебе понятно? – выкрикиваю я.

Алеся отходит от меня, она шушукается с девчонками, периодически смотрит наменя и все заливисто хохочут. Но мне на них плевать, я уже приняла решение вернуться домой, здесь меня уже ничто не держит. Даже Антон, с которым за прошедший месяц мы перекинулись буквально парой слов. Его молчание делает все мое дальнейшее существование просто бессмысленным.

Он неожиданно подходит ко мне сам:

– Сегодня зайдем после занятий ко мне, поболтаем, – он выглядит обеспокоенным.

Я киваю и после учебы мы идем к нему, он тоже живет совсем рядом, его квартира-студия в высоченном доме на одном из последних этажей. В квартире он помогает мне снять пальто, галантно придерживает дверь, как всегда, он безупречен. Я подхожу к огромному, во всю стену окну, квартира находится на двадцатом этаже и от вида за окном захватывает дух. Огромный город раскинулся под ногами покрывалом мерцающих огней, они тянутся до самого горизонта и исчезают, сливаясь с темным небом. Антон подходит и бережно сажает меня в кресло, наверно, он думает, что у меня закружилась голова.

– Потрясающее зрелище, правда? – улыбается он. – Я просто не мог устоять, увидев этот вид из окна. Я часто сижу тут вечерами и смотрю на нее… В ней столько жизни, энергии, движения… – я понимаю, что он говорит о Москве, с такой страстью и восхищением, как говорят о своей любимой девушке. Все ясно, Антон влюблен в Москву. Что ж, вполне возможно, что их чувства взаимны, Москве нравятся молодые богатые мальчики. Антон нежно смотрит мне в глаза:

– В чем дело, малыш? – спрашивает он и осторожно поглаживает мои пальцы, я пытаюсь отвернуться, но он не отпускает, – я заплатил за тебя, я понял, что у тебя совсем нет денег. Все так плохо? – так же тихо продолжает он.

Я киваю:

– У меня нет отца, который бы оплачивал все мои прихоти…

Это звучит достаточно резко, но он продолжает улыбаться:

– Все ясно. Ты устала. Ты разозлилась. Тебе плохо и теперь ты упиваешься жалостью к себе, бедной маленькой девочке, оказавшейся совсем одной в чужом городе без папы и мамы…

Я выразительно смотрю ему в глаза:

– Я думала, что здесь у меня хотя бы есть ты… Наверное, я ошиблась. На следующей неделе я уезжаю домой…

Он негромко смеется:

– Странно… Ты так легко готова отказаться от своей мечты. Насколько я знаю тебя, ты никогда не сдаешься и всегда идешь до конца. В этом мы с тобой похожи. Никогда нельзя сдаваться. Если ты страстно желаешь чего-то, сама вселенная помогает тебе в этом…

Я язвительно усмехаюсь:

– Вселенная пока молчит, видимо, ей в данный момент не до меня....

Он молча кладет передо мной стопку пятитысячных купюр, я не притрагиваюсь к ним:

– Это ничего не изменит, деньги все равно кончатся, работу я так и не нашла… Знаешь, тут столько вакансий уборщиц или официантов, что просто разбегаются глаза…

– Значит, ты плохо искала, – мягко говорит он.

Я чувствую, как во мне закипает злость:

– Наверно, так легко и приятно быть щедрым за чужой счет…

Я знаю, что это его задевает, хоть он и не показывает вида, он продолжает мягко улыбаться:

– Я просто хочу тебе помочь. И только тебе решать, принять мою помощь или нет. Допивай чай и собирайся, сегодня мы будем веселиться, довольно грусти и уныния…