«Успех – это умение двигаться от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма»

 Уинстон Черчилль

Если вы не знаете, что такое неудача, то спросите об этом меня, Олесю Смельцову. Да-да, подойдите и вот прямо так, внаглую, с широкой улыбкой на лице, спросите.

И когда вы это сделаете, то увидите, как изменится моё лицо. Хрупкая черноволосая и голубоглазая девушка испуганно взглянет на вас и поспешит отойти прочь.

Просто так.

На всякий случай.

И всё потому, что в тот злополучный день я имела несчастье обидеть колдунью. Но и это было всего лишь полбеды. А другая половина беды состояла в том, что я влюбилась… Хотя в тот миг ещё не понимала этого.

То неудачливое утро было солнечным, улицы многолюдными, а голуби чересчур активными. Птицы носились хлопающими метеорами над головами людей и изредка радовали «счастливчиков» приметами о скором повышении финансового благополучия.

Вот в такое чудесное утро я не стала никого будить, орать и играть на барабане, а лишь тихонько оделась в привычную черную юбку, белую блузку и чуть подвела брови. Последний штрих в виде черной сумочки повис на плече, и всё – я готова выплыть на улицу.

Думала ли я о том, что в скором времени окунусь в волшебный мир, где сказочные существа живут наравне с обычными людьми?

Вы часто об этом думаете?

Вот и я всего лишь представляла себе, что скоро сделаю прическу, сдам последний экзамен и умчусь наслаждаться морем, пляжем и "олл инклюзивом". О мачехе и сестрах старалась не думать вовсе.

Сегодня мне казалось всё таким добрым и хорошим, даже засиженная лавочка во дворе, даже шелестящий листьями старый клён, даже ленивый кот Васька, который коротко мявкнул мне в след. То ли пожелал удачи, то ли по своему обыкновению послал куда подальше.

Скоро начнется последний экзамен по стилистике, и я уже выбрала женскую прическу, какую буду создавать на добровольной помощнице. Марина была из числа тех, кому не нравится платить за парикмахерские услуги, а выглядеть красивой очень хочется. Поэтому она и ошивалась возле нашего учебного заведения. Осталось только добраться до колледжа и воплотить задуманное. А дальше…

Папа уже обещал, что мы поедем на Кипр, где море, солнце, пляж и куча загорелых мальчишек. Обещал поехать туда вдвоем, так как моя мачеха, Лариса Михайловна, с дочерями Светочкой и Людмилочкой вместо «отдыха для бедных» решили рвануть в Дубаи.

Мама умерла, когда мне было два года от роду, поэтому воспоминаний о ней почти не осталось. Лишь иногда в памяти вспыхивали светлые блики улыбки, и казалось, что щеки касается теплая ладошка.

Лариса Михайловна сразу дала падчерице понять, что злыми мачехи бывают не только в сказках. Проработав десяток лет главным бухгалтером в крупном государственном учреждении, она спокойно могла съесть ежика против шерсти, а уж от ядовитой улыбки вяли даже фикусы. Увы, единственной страстью для Ларисы Михайловны были её дочери. Для них она и «Майбах» на ходу остановит и в горящий «Emirates Palace» войдет. Муж и падчерица являлись дополнением к социальному статусу.

Сводные сестры тоже не упускали случая уколоть меня и сделать какую-нибудь гадость. В общем, жила как в змеином гнезде – отовсюду шипели и норовили укусить.

Я же считала себя довольно доброй и вежливой девочкой, а то, что уронила «нечаянно» зубную щетку Людмилы в сливное отверстие ванны… Это маленькая месть за вчерашние издевки во время ужина, когда отца не было дома, а мачеха только подливала масла в огонь.

Однако, я не отчаивалась. Ещё один годик учебы и я буду свободна – свалю от вечных подколок пафосных сестричек на съемную квартиру и начну устраивать свою жизнь без жадных глаз, которые считали куски во рту.

А может, пойду учиться в Академию парикмахерского искусства…

Кто знает, как судьба распорядится?

И вдруг познакомлюсь там с иконой стиля – Анатолием Костюмовым?

Говорят, что это единственный парикмахер, у которого до сих пор не было любовных отношений с мужчинами. И он до сих пор холост, хотя женщины стаями вьются возле его парикмахерского кресла, а на прием записываются чуть ли не за полгода. Всё может быть.

Пока же я иду по улице Крупешина и даже не подозреваю о том, что в этот миг капризная Фортуна решила повернуться ко мне огромной и жирной… спиной.

Если бы вы чуть раньше спросили меня: «Что такое неудача?», то я бы ответила: «Какие глупости, это даже дети знают – это когда всё идет не так хорошо, как хотелось бы!» Но вот сейчас мое представление должно поменяться, а причина такого резкого изменения стояла и кормила голубей, которые десятками слетались на брошенные семечки.

Молодой высокий парень с костром на голове щедро отсыпал из пакета черные зачатки подсолнуха и щурился на небо. Кожаная куртка небрежно накинута на плечи, светлая майка подчеркивала поджарую фигуру, а на джинсах не было живого места от дыр.

Оказалось, что это вовсе не костер полыхал на его голове, а в медно-рыжих волосах запутались солнечные зайчики и никак не могли выбраться наружу. Поэты бы сказали, что в глазах кормильца голубей плещется лазурное море. Моя более прозаическая натура выдала аллегорию, что в радужной оболочке отражаются волосы Мальвины из сказки о «Золотом ключике».

Вот рыжеволосый парень ещё раз взмахнул рукой. Очередная горсть семечек осыпала сизое месиво, состоящее из крыльев, хвостов, клювов и блестящих бусинок глаз. Увы, подкармливая братьев наших меньших, молодой человек не заметил прохожего, и его рука случайно коснулась груди крупного мужчины.

Прохожий дернулся в сторону.

Голуби в этот момент испуганно взлетели вверх, подняв тучу пыли.

– Пардоньте, уважаемый, не заметил, – улыбнулся молодой человек так, как будто хмурый незнакомец только что подарил ему чек на сто миллионов рублей.

– Внимательнее нужно быть, не один на улице, – буркнул мужчина и пошел дальше.

Я оказалась свидетельницей этой сцены. Вроде бы ничего необычного, вот только парень посмотрел на меня с хитрым прищуром, как дедушка Ленин с картинки старого школьного учебника. А после ещё и подмигнул. Но не только он один – ко мне повернулись все голуби и тоже подмигнули.

Правыми глазками.

Вздрогнув, я поспешила прочь. Не хватало ещё галлюцинаций словить от переутомления. Хотя парень мне понравился и даже сердечко чуть-чуть застучало сильнее…

Вот и розово-красное четырехэтажное здание колледжа показалось из-за поворота. Оно больше похоже на солдатскую казарму, но я уже привыкла к его суровому виду, сумрачным коридорам и вечным окуркам у входа. Осталось пройти мимо спортивной школы, где на поле слышны мальчишеские голоса и раздавались удары по футбольному мячу.

Навстречу шла бабушка – божий одуванчик. Судя по внешнему виду и полным ситцевым сумкам, она из тех заботливых женщин, к кому на лето приезжаешь худым, а укатываешься раздутым Колобком.

У меня не было бабушек, а мама Ларисы Михайловны мало чем отличалась от своей дочери, поэтому «нахлебница» подобных закармливаний не получала. Морщинистое лицо женщины озабоченно хмурилось, будто она вспоминала – не забыла ли купить гречку?

Тени от липовых ветвей качались на сером асфальте, легкий ветерок доносил ароматы цветущей сирени, и ничто не предвещало беды. Хотя, даже если бы передо мной возник рекламный щит с надписью: «Внимание, сейчас случится беда!» я бы не поверила – слишком хорошо было на улице и слишком приятные мысли об Анатолии Костюмове гуляли в голове. Но беде плевать на веру людей, у неё другие планы и она не спрашивает разрешения ни на что, она просто случается.

– Спасите! Насилуют! – раздался сзади истошный крик, а потом послышался торопливый топот по асфальту.

Конечно же, как и любая другая девушка, я тут же повернулась посмотреть – кого же это там насилуют?