…И враз всё кончилось. Я оказалась на площади перед Гашталом, где пражский вечер имел привычные рамки: горят фонари и окна домов, давая понять, что вокруг меня есть люди. Кстати, и их голоса стали слышны. Откуда-то сбоку, из бара, доносился гогот туристов. «Англичане, – резюмировала я, – они всегда веселятся громко». Где-то вдали, проезжая по рельсам, прогромыхал старый трамвай. Чернота за моей спиной, исчезла, развеялась, не оставив и следа, словно и не было ничего. Я шумно выдохнула и присела на ближайшую скамейку.

Вдруг, словно вспышка, в голове раздался детский голос:

– Не пугайся, это я спасла тебя.

Я взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности. Огляделась вокруг, но никого не увидела.

– Ты? – растерянно ответила я, крутя головой в разные стороны, – А кто ты? Я не вижу тебя.

– Я – Дарина. Душа, застрявшая в мире живых. Это мою историю ты видела ночью.

Я всё ещё не видела собеседницу, но слышала голос:

– Ты должна мне помочь. Вот поэтому я тебя сейчас спасла.

– Помочь? Но я не вижу тебя! Где ты?!

Раздался печальный вздох:

– У меня больше нет тела. Я – призрак.

– Призрак… – сдавленно повторила я, – Тот, из тумана? Или какой-то новый?

Неясное светлое облачко выскользнуло из-за моей спины, покачалось в воздухе, облетело вокруг меня и «присело» на скамейку.

– Из тумана. – пояснило оно, – Я – призрак девочки, о которой ты видела сон. Меня зовут Дарина.

«Ей-богу, ведь уже который раз объясняют, а я всё понять никак не могу! Сколько можно?! Соберись, Анисья!» – строгим тоном учителя обратилась я к себе.

– Что ж… Рада встрече. – мой голос звучал без энтузиазма. – Говоришь, ты спасла меня? А от чего?

– От «чёрных» душ.

– От кого?! Это кто такие?

Призрак замешкался, видимо, не зная, с чего начать, а потом изрёк:

– Выслушай меня. – Дарина сделала паузу, дав понять, что рассказ будет длинным. – Мир живых – не единственный. В него попадают для того, чтобы жить и стать счастливым. Каждая жизнь начинается с чистого листа, как подарок или наказание. И она всегда кончается. Это нужно для того, чтобы осознать совершённые ошибки и исправить их в следующей жизни.

– То есть, – меня осенила догадка, – с нами происходит реинкарнация? Смерть, получается, как перезагрузка, что-ли?

– Так и есть – умирают, чтобы родиться вновь. Конечно, младенец не помнит о прошлой жизни, но у души уже есть установки.

– Так, стоп, стоп! – я замахала руками. – Не понимаю. Вот ты говоришь, что можно исправить ошибки прошлой жизни в жизни следующей. Но человек этих ошибок не помнит….

– Это мозг не помнит! Вернее, не знает – ведь это новое тело, новый мозг. А вот душа – помнит. – эту фразу она нарочито подчеркнула, – Поэтому крайне важно слушать внутренний голос. Он говорит правду, направляет по пути, выбранным душой ещё до рождения, исходя из опыта прошлой жизни.

Потом её голос приобрёл поучающие нотки:

– Душа – часть своеобразного Эфира, он же «мир всех душ» – так, наверное, понятнее. Эфир – это энергия жизни.

– И откуда берётся эта энергия?

– Она была всегда. И будет. Помнишь, в школе – закон сохранения массы и энергии? Ничто никуда не девается, оно циркулирует, меняя форму и обличие.

– Ага, точно. Наш физик извёлся весь, пока объяснил, что во что переходит и как меняется.

– В общем, с душой происходит то же самое. Она бессмертна. Душа обитает в живом человеке, после этого переходит в эфир – место скопления душ, и оттуда – в нового человека, который собирается родиться, находясь ещё во чреве матери.

– Ах, вот по каким этапам мотается душа? – я усмехнулась, представляя себе бесконечные процессы перетекания душ из одного состояния в другое. Интересно, а это у всех живых существ? Или только у людей? Не возникает ли у них там, в Эфире очередей? Нас ведь так много…

– А сейчас я скажу тебе самое главное. – на несколько секунд Дарина замолчала, – Есть ещё одна прослойка между миром живых и Эфиром – это междупространство. – снова пауза. – Туда попадают души, которые привязаны к миру живых сильным чувством – любовью, ненавистью или обидой.

– То есть, если сильно в кого-то влюбиться, то можно застрять в… Как ты сказала? «Предбаннике»?

– В междупространстве. – голос прозвучал обиженно. – Каждый из нас хоть раз в жизни испытывает обиду, слепую любовь или жгучую ненависть. И чувство это настолько сильно, что не даёт покоя ни днём, ни ночью. Оно становится навязчивой идеей. Хочется отомстить оскорбителю, вернуть любимого или любимую. И даже смерть порой не дарит вожделенный покой. Душа, не получившая сатисфакции при жизни, застревает в междупространстве на целые века!

– Что же она там делает? – я опять перебила Дарину.

– Мстит. Плачет. Пугает. Желая лишь одного – избавиться от своей боли, наказать ДРУГИХ за свою обиду, заставляя живых страдать так, как страдала при жизни она, тем самым принуждая искупить вину настоящих обидчиков, чьи души уже канули в лету.

– Значит, привидения не всегда мстят именно своим обидчикам? А тем, кто попадает под руку, так? Как-то не честно!

– Их тоже «не честно» заставили страдать. И ты не можешь со мной не согласиться.

– Бывает всякое… Ты намекаешь, что у вас «там» собрались все злые?

– Вовсе нет. Среди «застрявших» есть безобидные, даже добрые. Они не причиняют вреда, иногда даже помогают. Сколько случаев было! Но о них позже. И есть злые, «чёрные» души, которые могут быть опасны! Дело в том, что они питаются страхом.

– Как это?

– Пугают живых самыми сильными их страхами. И когда тело бьёт мелкая дрожь, а по спине бежит холодок – душа отдаёт часть своей энергии, которой и питаются Чёрные.

– А-а-а… Вон оно как… – протянула я, – благодарю за «лайфхак», обещаю – отныне не бояться. Ха-ха.

В ответ послышался натянутый смех:

– Пытаться не бояться? Убеждать себя, что это нормально и не страшно? Они всё равно найдут чем испугать! Это их «профессьон де фуа», принцип существования. В этом они профессионалы, не одну собаку съели. И чем сильнее человек сопротивляется – тем страшнее и ужаснее их действия.

–Что же тогда делать? Креститься? Молиться? Чертыхаться?

– Не попадаться им на глаза. – повисло непродолжительное молчание. – Не дать им себя обнаружить. Никогда. Единожды попавшись в их сети – не вернуться в прежнюю спокойную жизнь.

Я погрузилась в размышления. Светлая тень Дарины опустилась на скамейку. Следующие слова прозвучали полушёпотом:

– Ты обнаружила себя. Ты настолько «топорно» и неумело вошла в наш мир, что, если бы Чёрные умели смеяться, они смеялись бы в голос, стоя аплодируя твоей наивности.

– А как так-то? – от возмущения мой голос завибрировал, – я же ничегошеньки не делала, дýхов не вызывала и на кладбища ночами не ходила. Пентаграмм не рисовала и дьяволу не поклонялась!

– Ты пришла в туман тогда вечером.

– Потому, что ты позвала меня! – громко уточнила я, сделав акцент на слове «ты».

– Да, я звала. Но я не знала, что ты придёшь. Это был выстрел наудачу. Я много лет прошу помощи у живых, но они всегда боятся и уходят! Я отчаялась уже давным-давно, но всё равно продолжала взывать о помощи!

Я нервно вскочила со скамейки. Привидение заметалось около меня.

– Ты серьёзно сейчас?! То есть, ты меня попросту подставила?! – я сорвалась на крик.

Она заискивающе залебезила:

– Я и не надеялась, что кто-то откликнется! Если бы я знала – то подготовилась бы: нашла время и место, где мы были бы только вдвоём. Без присутствия других душ межпространства и, главное, без Чёрных.

– И Чёрные там были?!

– Ну разумеется!

Совсем некстати из-за угла вынырнули люди. Несколько молодых парней, громко смеясь и перебрасываясь шутками прошли мимо моей лавочки и скрылись в «Виноградском пивоваре». Этот ресторан открылся совсем недавно и туда стекались любители нефильтрованного пива.

За этих пару минут злость на Дарину успела поутихнуть.

– Вы что, там все вместе, что ли? Вы, белые и пушистые, их не боитесь?!