Обливаясь потом я нёсся вперёд, то ныряя с тропинки под кроны деревьев, то вновь выпрыгивая на неё. Сколько времени я так петлял неизвестно, я напрочь потерял чувство времени. И вот, вновь выбежав на тропу увидел, что впереди начинает брезжить просвет, видимо там начинается поляна, вот только на которую мне точно соваться не стоит. Ведь на открытой местности гонящееся за мной авиация будет стрелять по мне, как в тире, а мне даже спрятаться будет негде. Поэтому надо проскочить ту поляну по самой её кромке, не суясь на самую середину.
До выхода на поляну оставалось всего метров двадцать, но тут меня ждала новая неожиданность. Прямо у самой её кромки, перекрыв собой всё свободное пространство, стоял густой сгусток тумана, где-то два на два метра. На сколько он простирается вглубь я не знал. Но который явно не желал рассеиваться, даже, не смотря на довольно ощутимый ветерок. То, что происходит за ним я не видел, но обогнуть его у меня не получится. По обоим сторонам от тропинки, по которой я продолжал бежать, уворачиваясь от то и дело сыплющихся на мою голову термических зарядов, росли такие густые кусты, что нечего было и думать, чтоб через них пробиться. Оставалось только бежать через него на прямик. И тут словно стимулируя меня в выбранном мной решении, вновь жахнула молния.
Больше не забивая себе голову, я ринулся прямиком сквозь туман, лишь чуть повернувшись плечом вперёд, и за ранее приготовившись к удару, словно собирался собою пробить кирпичную стену. Но вопреки моим ожиданиям, ничего подобного не случилось. Я пролетел насквозь, только мимолётно почувствовав прохладную влагу тумана, что приятно охладила разгорячённое тело. Запнулся о валявшуюся под ногами ветку, и вылетел с противоположной его стороны, тут же распластался на брюхе уткнувшись носом в твёрдую землю. Но моментально вскочил на ноги, готовый немедленно продолжить свой бег. Лишь сперва коротко обернулся назад на туман, из которого я только что выпал, и поменял своё первоначальное решение.
Как только я оказался по другую его сторону, тот прям на моих глазах начал плотнее сжиматься, уменьшаясь в размерах, пока не стал выглядеть чуть больше футбольного мяча. После чего этот комок провисел в воздухе ещё ровно пару секунд, и его просто сдуло порывом лёгкого ветерка. И он, повинуясь увлекшему его воздушному потоку, моментально рассеялся, будто бы его и не было.
Осмотревшись по сторонам, а именно в том направлении, откуда я прибежал, у меня не получилось сопоставить до, и после. Радовало только одно, что пока никакой опасности не наблюдалось. Мой преследователь так же бесследно пропал. Но также с ним пропала и та тропинка, по которой я от него удирал. На том месте, где она должна была быть, рос здоровенный дуб с толщиной ствола в три обхвата, о который я, прыгая в туман, должен был непременно расшибиться в лепёшку. Также пропало и безоблачное небо, вместо него над головой всё было затянуто серыми облаками, с явным намёком на скорый дождь. Лес вокруг стоял совершенно мне не знакомый, в том плане, что таких пород деревьев я совершенно не знал, и видел впервые. Да и всё вокруг словно разом потеряло свою красочность, став каким-то серым, невзрачным.
– Я, что телепортировался сквозь какую-то дырку в пространстве? – звучит фантастически, но другого объяснения я всему этому не находил. – Тогда где я на этот раз оказался? Я ещё с первым местом своей высадки не разобрался, а тут новое место дислокации подбрасывают, которое похоже тоже не сулит мне ничего хорошего.
Сложив, один плюс один, получалось, что вот именно таким, ну либо похожим образом, меня и выбросило после взрыва гранаты посреди этого странного леса, когда я очнулся посреди той злосчастной поляны. Осталось выяснить только кто или как, и для какой цели всё это проворачивает? Похоже, что, хотя бы на один мучавший меня вопрос я всё же худо-бедно ответил. А это уже небольшой прорыв в казавшейся непреодолимой ситуации. Значит в ближайшее время мне точно не суждено вернуться в родную воинскую часть.
– Что ж, не время для истерик по этому поводу, а хочешь-не хочешь, но придётся обживаться на новом месте! – повертел головой по сторонам. – Лес, как лес! Особо от прежнего не отличается. – Только вот куда мне здесь топать? В прошлый раз я хоть вдоль дороги шёл, а тут придётся вновь искать какие-нибудь ориентиры.
– Ну вот! – перевернув ладонь к верху, я поймал падающую с неба каплю воды. – Вот и дождик начался! Неплохо бы обождать его где-нибудь в сухом месте. Но как говориться мечтать не вредно, и вредно не мечтать! Раздвигая пушистые лапы ельника, я продирался сквозь них в надежде разглядеть за ними хоть что-нибудь, подходящее для ночёвки. И как ни странно, ещё как разглядел!
Сразу за ёлками простиралась просторная, свободная от всякой растительности поляна, на краю которой стоял самый обыкновенный деревенский колодец. Представляющий из себя небольшой сруб из брёвен по верх ямы с водой, с верху накрытый треугольной крышей домиком. С неизменным воротом, сделанным из цельного бревна, на которое наматывалась верёвка с ведром.
От неожиданности увиденного я не сразу заметил, что по тропинке, которая шла к колодцу от добротного дома, стоящего чуть поодаль от него. С ведрами, одетыми на перекинутое через плечо коромысло, идёт молодая девица. Я так и застыл в растерянности на своём месте, обдумывая как мне поступить дальше. И, наверное, так бы и простоял, но мою нерешительность прервал истерический вопль той самой девицы, что, только заметив меня, бросила коромысло с вёдрами в сторону, и подобрав подол своего чересчур длинного платья, со всех ног бросилась бежать обратно к дому. Я только и успел проследить за ней взглядом, как она, вбегая по крыльцу, исчезает в доме, при этом громко хлопая дверью, и плотно прикрывая её за собой.
Делать нечего, я пошёл за ней следом, внимательно следя за тем, чтоб в единственное окно, которое выходило в мою сторону, ещё чего доброго, не пальнули из ружья, приняв меня за…
Осмотрев себя, я даже не смог подобрать подходящего слова, за кого же меня можно было принять. Небритый, грязный, да и запашок, наверное, от меня уже стоял тот ещё. В рваном обмундировании, у которого к тому же напрочь отсутствовал левый рукав. В руках держал лук, а за спиной болтался дорожный мешок и колчан со стрелами. Скорее всего я был похож на оборванца, который заблудился в лесу. Хотя я не так уж был и далёк от истины, и на самом деле оно скорее всего так и было.
Так же подходя к дому отметил, что тот напрочь лишён даже хиленького забора, который непременно должен был быть, ограждая его обитателей от лесного зверья. Ну а в остальном всё, как и в любой деревне. Крепкий бревенчатый дом в один этаж, без каких-то намёков на покраску. Простые ошкуренные брёвна, что от времени уже давно потемнели. Крыша же была крыта не шифером, а обыкновенной доской, что к тому же давно заросла толстым слоем зелёного мха, который не покрывал собой только печную трубу. Имелись и хозяйственные постройки. Заглянув за угол, я заметил сарай, рядом с которым ютилась и небольшая, вросшая в землю банька.
Вернувшись обратно к небольшому крыльцу, в три ступени, я уже намеревался подняться по нему и постучать в дверь. Как опережая моё желание, та, слегка скрипнув, открылась сама, выпуская в дверной проём своего владельца.
Сказка начинается
Продираясь сквозь непролазную лесную чащу, вот уже как два дня и две ночи, нёсся здоровенный серый волк.
Не обращая на своём пути внимания ни на что, кроме как выполнение своей конечной цели. Проскакивая поляну за поляной, даже не смотря на мучавший его голод, он ни коем образом не реагировал на разбегавшуюся перед ним во все стороны насмерть перепуганную дичь. Вот и сейчас, он только зло оскалил клыки, провожая голодным взглядом выводок молодых поросят, поспешно семенящих за своей мамкой, чтоб побыстрее убраться прочь с пути этого страшного зверя.
Волку и самому было не ведомо, почему он не может прервать свой стремительный бег и как следует подкрепиться. Но человеческий мозг внутри звериной головы не давал телу покоя, подавляя в нём зарождавшийся звериный инстинкт. И всё время заставлял бежать дальше и дальше, стараясь во что бы то ни стало передать весть своему Господину. И только одна эта мысль постоянно крутилась в его голове. Только она гнала его сквозь непролазный лес, заставляя не обращать внимание на усталость и голод. Ведь если Хозяин останется им не доволен, то ему уже будет никогда не суждено отдохнуть и сытно охотится. И поэтому он всё бежал и бежал, ни на что, больше не отвлекаясь. До тех пор, пока его лапы не стали предательски подкашиваться.
