12 апреля 2016

***

На окраине района, где я живу, проходит железная дорога. Там ходят поезда и электрички. Когда я училась в средней школе, на этих железнодорожных путях поезд сбил молодую девушку. По словам очевидцев, она шла в наушниках по путям и просто не заметила приближающийся поезд. Тогда мне это показалось очень странным. Я помню, как мы обсуждали это с моей подругой, удивляясь абсурдности этой смерти. Я никак не могла понять, как можно не заметить поезд?

Но позже я поняла как. Один раз я шла по улице, слушая музыку, как вдруг услышала громкий гудок, который заглушил мой плеер, повернув голову в сторону звука, я увидела машину, затормозившую буквально в нескольких сантиметрах от меня. Я стояла посреди проезжей части. Горел красный свет. И ничего. Я четко помню это ощущения полнейшего безразличия. Я не испугалась, и мое сердце не стало биться чаще, я просто пошла дальше. Остановилась на секунду, ничего не испытав при этом, и потом пошла.

Знаете, есть такое состояние совершенного выпадения из реальности. Она не наступает резко, нет. Это поглощает тебя постепенно. Вот ты живешь, занимаешься каким-то повседневными глупостями, которые многие люди считают важными, а внутри тебя тем временем начинает что-то просыпаться. Что-то большое холодное и страшное. От этого невозможно избавиться. Это "что-то" всегда было, есть и будет, ведь оно является твоей неотъемлемой частью. Когда оно спит, ты забываешь о его существовании, но стоит ему проснуться, ты начинаешь вспоминать все и сразу. Но не просто вспоминать какие-то грустные моменты или свои затяжные депрессии, ты начинаешь вспоминать чувства, которые испытывал, когда все это с тобой происходило. Тебя просто медленно накрывает огромной волной тоски и отчаянья. С каждым годом это накапливается все больше, больше и больше, поэтому каждый раз, когда оно просыпается внутри, тебе все мучительнее и больнее это пережить. Лекарства нет. Все эти бесконечные антидепрессанты, анксиолитики, нейролептики, нормотимики не помогают, а лишь усугубляют твое состояние. Потому что стоит тебе прекратить употреблять эти таблетки, и боль накроет с такой силой, что живого места не останется. Вывернет наизнанку в прямом и переносном смыслах, и собирать себя придется ни один месяц. Выпадение из реальности – это просто способ пережить пик этого состояния. Ты как бы перестаешь существовать в этом мире, уносишься всеми мыслями куда-то внутрь себя настолько глубоко, насколько можешь. Потому что только так можно вытерпеть то, что с тобой происходит, и при этом не подать виду, что что-то вообще происходит.

Так вот когда ты слишком часто такое проделываешь, мир начинает казаться нарезкой из кадров, которая прокручивается перед глазами по заедающей видео-дорожке. Кадр. Темнота. Кадр. Темнота. Мир вообще перестает быть важным и то, что происходит, теряет всякое значение. Куда-то идти, что-то делать… Все равно. Единственное, что напоминает тебе о том, что ты все еще тут, что ты все еще живешь – это шум, но и он легко заглушается музыкой.

И в таком состоянии можно не то, что не заметить поезд, можно не заметить небо, падающее тебе на голову.

24 апреля 2016

Retrouvailles

Есть такие чувства, чем-то похожее на ностальгию, но не оно, для описания которых в русском языке не существует терминов, но при этом они есть в других языках мира. Сегодня я испытала что-то такое, для чего, наверное, не придумали термина ни в одном из языков. Я долго искала по иностранным словарям и нашла только что-то приблизительно похожее. Retrouvailles. Французское слово, обозначающее радость при воссоединении с чем-то. Сегодня я испытала что-то вроде retrouvailles только с примесью печали, тепла, тоски и волнения.

Последние два дня я провела дома. Делать ничего не хотелось, поэтому я просто смотрела сериалы, слушала музыку и сидела в интернете. Так вышло, что набрела на Google карты и решила «погулять» там немного в режиме панорамы. Сначала я бродила по Москве, по тем местам, с которыми многое связано. Рассматривала улицы, дома и вспоминала о том, когда и с кем бывала в том или ином месте. А потом решила "походить" по другим городам. Начала с родного города одной из моих подруг. На майские праздники она уехала домой, и мне захотелось посмотреть, где она сейчас. Небольшой городок в Чувашской республике. Я видела его впервые, но он почему-то показался мне каким-то очень родным и знакомым. Узкие улицы, маленькие магазины и граффити на домах. Он от чего-то напомнил мне о поселке, где жила моя бабушка.

О поселке, в котором я проводила каждое лето, когда была маленькой. О поселке, который я в свое время очень не любила, потому что считала, что там скучно: там не было никаких развлечений, не было ровесников, с которыми можно было бы поиграть, и даже не было телевизора. В этом поселке проходило почти все детство моей мамы, ее сестёр и брата. В этом маленьком поселке они жили, ходили в школу, дружили с кем-то, чем-то заполняли свои будни, росли…

Я решила найти дом моей бабушки на карте. И нашла. Он был именно таким, каким я его помню. Мы продали его после смерти бабушки, мне тогда было лет девять или десять. С тех пор он почти не изменился. Зелено-синий с белыми узорами на окнах и небольшим палисадником, в котором на протяжении трех лет я тщетно пыталась вырастить вишневое дерево. Маленький почтовый ящичек, который раньше всегда казался мне очень большим, все еще висел во дворе. Я помню, как каждое утро приносила из дома небольшой раскладной стул и, встав на него, заглядывала в ящик, надеясь увидеть там какое-нибудь письмо, но никогда его не находила. Старая узенькая лавочка, сколоченная из двух колышков и доски, на которой любила сидеть моя бабушка и наша соседка. Ее, наверное, сделал дедушка, жаль, я не застала его живым. Маленькая дощечка, проложенная через давно высохший и заросший ручеек, протекающий близ забора… Смешно, но раньше, подходя к дому, я считала своим долгом пройти именно по ней, представляя ее волшебным мостом. Большая белая береза, которую я помню малюсеньким деревцем и колонка, к которой я любила ходить набирать воду в небольшое ведерко из-под майонеза. Я помню, как гордо расхаживала с ним, считая себя совсем взрослой. Помню, как пила ледяную воду из колонки, пока мама не видит, а потом искренне удивлялась при ней тому, что у меня отчего-то красное горло и осипший голос. Помню, как кормила всех соседских кошек и собак и давала им новые клички. Помню, как каждый день рвала полевые цветы и ставила у окна на кухне. И как, уезжая, всегда оглядывалась на наш синий забор и стоящую рядом с ним грустную бабушку. Помню, что, не смотря на всю мою нелюбовь к этому месту, меня всегда охватывала легкая печаль, когда я покидала его. Но все же мне было очень радостно от мысли, что я вернусь туда только через год.

Сейчас же, рассматривая этот высокий синий забор, я думала о том, как жаль, что нельзя заглянуть за него. Заглянуть и проверить, стоит ли там еще будка, в которой жил старый и добрый пес Шарик, который по рассказам моего брата, как-то летом забежал к нам на двор и остался навсегда. Жаль, что нельзя снова побывать в холодном страшном погребе с пауками, где всегда приятно пахло сыростью и, спускаясь в который с лампой в руке, я чувствовала себя героиней фильма. Посмотреть, живут ли еще около нашего огорода ежики, за которыми я наблюдала по вечерам. Жаль, что нельзя походить вокруг яблонь, от которых всегда так приятно пахло, еще раз забраться на печку и сидеть там, в обнимку с книгой, наблюдая за тем, как мама с бабушкой лепят пирожки. Жаль, что мне больше нельзя вернуться туда хоть на минуточку и просто постоять. Посмотреть на все это, посмотреть на свою бабушку и на маленькую наивную себя.

Когда мама пришла домой, я показала ей эту панораму. Она долго молчала. А потом улыбнулась уголками губ и попросила поискать еще одно место. Село под городом Старый Оскол, где долгое время жила моя бабушка, и в которое они часто ездили с мамой, когда та была маленькой. Оно не было обозначено на карте, но я его нашла. Село все еще было там, но домов осталось совсем мало. Дом бабушки снесли и о том, что он когда-то существовал, напоминал лишь столб, стоящий рядом с дорогой. Мама очертила пальцем место, заросшее травой, и показала, где находился тот дом, показала, где был сарай, в котором жила ее любимая корова, и где была небольшая песочница, в которой она девочкой закапывала секретки. Там моя бабушка провела много времени, там она плакала и смеялась, там она подружилась с девочками, с которыми общалась долгие годы, там делала нелюбимые уроки, влюбилась в соседского мальчика, что жил в доме напротив, и там ждала его из армии, но, так и не дождавшись, вышла за другого. Там она праздновала свадьбу, там родила своего первого ребенка – моего дядю. Там прошла вся ее молодость. Там, на кладбище, на окраине села она похоронена рядом с моим дедушкой. И так вышло, что там до сих пор живет семья того соседского мальчишки, который любил мою бабушку несмотря ни на что до конца своей жизни.