— Привет, пап! — махнул рукой парень. — Ты не спал, что ли? Всю ночь свет горел.

— Подглядывал? — пошутил Луиджи. — Или сам поздно пришел?

— Провожал Марию, случайно увидел, — спокойно ответил сын.

— Как у тебя с ней дела?

— Хорошо, — неопределенно пожал плечами Виченцо.

— Красивая девушка, — признался отец, наливая себе в узкий стакан сок. — Сам-то перспективы свои просчитываешь?

— Она из семьи Бруно, — предупредил старший сын. — Ты же знаешь, кто это такие?

— Шоколадные бароны, князья виноградников, — пошутил Гросси. — Да знаю я эту семью. Серьезная девица. Сам будь осторожен. Языком не трепись почем зря. Не забывай, кто мой патрон. Он не любит, чтобы кто-то из родственников его подчиненных был связан с кланами. Эх, сын! Ладно, я поехал на службу. Вернусь к обеду. Маму предупреди, чтобы не волновалась.

Пьетро Борджио выслушал аргументы Луиджи очень внимательно, но по застывшим ледяным глазам государственного секретаря он прекрасно понимал, что не убедил шефа. Если он заставить Гроссо ехать в Россию для завершения операции, придется подчиниться, на ходу переделывая план.

— Луи, мое разочарование не от твоих выводов, — неожиданно сказал Борджио, — а от неквалифицированной работы низшего звена.

— Там даже Солера не помог, — напомнил Гросси. — Он просто спасал себя и агента. Если бы русские взяли их за шкирку, как нашкодивших щенков, скандал вышел бы неимоверный. Мы и так с огнем играем на враждебной территории.

— Папа очень внимателен к деталям, — Борджио встал из-за стола и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — Мои наблюдения совпадают с вашими. Могу сказать, я предвосхитил их еще вчера и выложил в беседе с Папой. Поэтому операцию нужно рассматривать как долгосрочную перспективу с внедрением в клан Назаровых нужных нам людей. Кого вы бы посоветовали, Луиджи?

— В Петербурге хватает аристократических семей, которые недовольны появлением молодого клана, — Гросси не стал делать вид, что тщательно обдумывает вопрос шефа. Ночная работа отлично простимулировала мозг. — Я бы обратил внимание на Балахниных и Волынских, как на наиболее одиозные Семьи. Британская разведка давно проложила к ним дорожку, получая прекрасные дивиденды в виде политической борьбы в императорской России. Почему бы и нам не выйти на их кланы с предложением сотрудничества? У Назарова пока трое детей, а может стать еще больше. Их всех придется пристраивать, давать образование. Разве у старшей дочери этого чародея через восемнадцать лет не может появиться молодой человек, в которого она влюбится? Жизнь иной раз такие гримасы показывает, что страшно становится.

Гросси замолчал. Борджио тоже не торопился с ответом. Поскрипывая обувью, он старательно измерил длину кабинета и остановился возле широкого окна, глядя на дворцовую площадь, по которой сновали десятки людей, промаршировал взвод швейцарской стражи.

— Долгосрочная перспектива для нас не в новинку, — проговорил секретарь. — Англосаксы очень удачно пользуются этим инструментом. В самом деле, почему бы и нам не сыграть очередную партию, растянув ее на два десятка лет? В таком случае нужно искать молодых помощников, вводить их в курс дела. Сколько вам тогда будет, Луиджи?

— Надеюсь к тому времени по-стариковски отдыхать на своей яхте в окружении внуков, — усмехнулся Гросси.

— Тогда постарайтесь, дорогой Луиджи, — резко развернулся Борджио. — Очень постарайтесь правильно организовать подготовку помощников. И, кстати, что по агенту в России? Вы его нашли?

— Нет. Пропал бесследно по пути в аэропорт. Поиски не привели к успеху. Я приказал свернуть операцию.

— Плохо! Очень плохо! Я был бы рад, если его труп нашли прямо там, на дороге. Но теперь подозреваю худшее. Его держат как ценного осведомителя в роли заложника. Нужно отыскать Бертони и…

Пальцы Борджио описали круг, красноречиво указывая на желания патрона.

— Я понял, — кивнул Луиджи, маскируя свои эмоции за бесстрастной маской равнодушия. — Будем искать.

— Ну и вы не затягивайте с этим вопросом, — Борджио сел в кресло, и в этот момент переливчато зазвонил телефон. Сняв с рычага трубку перламутрового цвета, он коротко бросил: — Слушаю.

Впервые Гросси видел такую гамму эмоций на лице секретаря: удивление сменилось растерянностью, перешедшей в стадию гнева. Потерев шею, Борджио сдержанно спросил:

— Насколько сильно распространяется огонь? Я надеюсь, вы знаете, что делать. Оповестили Монтанари? Тогда занимайтесь происшествием по протоколу.

С грохотом положив трубку, Борджио агрессивно потер свой подбородок.

— Горит штаб-квартира Инквизиции, — сказал он, потому что Гросси ждал ответа, не влезая с расспросами из-за субординации. — Внутри здания произошел непонятный инцидент, вызвавший пожар. Полностью уничтожен подвал с артефактами (какая удивительная избирательность!), обрушена левая половина дворца, принадлежащая Ордо Маллеус. Частично пострадали здания, примыкающие к Пьяца ди Санта Апполинарио.

— Не думаю, что это простое разгильдяйство, — насторожился Гросси. — Мне Солера рассказывал, как тщательно хранятся магические артефакты. Между сейфами обязательно ставят защитные и блокирующие щиты, чтобы в случае прорыва вся мощь магии гасилась, а не активировала другие артефакты.

— Как видите, случайностью здесь и не пахнет, — раздраженно сказал Борджио. — Мы оба понимаем, что русские дотянулись до Инквизиции. Но доказать этого не сможем, чувствую сердцем. Поезжайте туда, Луиджи. Может, что-то и раскопаете помимо официальных следователей.

Все прилегающие улицы были перекрыты полицией, и пробиться к полыхающему дворцу, где находилась штаб-квартира Папской Инквизиции с ее отделениями, не представлялось возможным. Только предъявленный жетон сотрудника секретариата позволил Гросси проехать до Пьяца ди Санти.

Картина впечатлила. Четырехэтажный дворец был объят желто-багровым пламенем, а одна часть здания сложилась в огромную кучу обугленного камня. Пожарные машины полукругом стояли возле штаб-квартиры и поливали из брандспойтов самые крупные очаги. Зеваки столпились на противоположной стороне улицы; большое количество дорогих автомобилей с гербами римских Семей удивило Луиджи. Они-то какого дьявола здесь делают?

Луиджи зорким взглядом разглядел в скромной кучке людей, одетых в легко узнаваемые костюмы государственных чиновников и мундиры полицейских, старого знакомого из следственного отдела Алессандро Сартори.

— Алессандро, дружище! — Гросси подошел к немолодому уже мужчине, прячущему под широкими полями черной шляпы пытливый взгляд опытного следователя. — Ты же в Милане должен быть!

— Вчера приехал, — подавая сухую сильную руку, ответил знакомый. — Не успел чемодан распаковать, сразу подключили к делу.

— Можешь сказать, что произошло? — кивнул на развалины левого крыла дворца Гросси.

— Если не вдаваться в подробности, то похоже на срабатывание артефакта, — хмыкнул Сартори. — По словам очевидцев сорок минут назад из нижней части левой рекреации, где находилось отделение Ордо Маллеус, раздался сильный хлопок, потом повалил черный дым, словно электропроводка загорелась. Однако уже через пять минут полыхнуло серьезно. Весь первый этаж мгновенно загорелся, а обрушение произошло неожиданно. Как будто горячим ножом по маслу сверху вниз провели.

— Доигрались, — проворчал Гросси.

— Ты про склад артефактов? — с любопытством спросил Алессандро, знавший, какие редкие магические вещи хранятся под пятью метрами бетона штаб-квартиры Инквизиции. — Согласен, проморгали ситуацию. Может, старый артефакт не выдержал, защита ослабла.

— Или диверсия, — мрачно добавил Луиджи.

— Есть подозрения? — оживился Сартори.

— Нужно подождать, пока разберут завалы, — увернулся Гросси. — Ты лучше скажи, жертвы есть?

— Человек двадцать-тридцать, не меньше, — следователь сбил шляпу на затылок, хищно взглянув на кавалькаду дорогих авто. — Чинуши, маги, секретари. Даже кто-то из семьи Ланца умудрился оказаться там. Шумок уже идет, наследник под руинами остался лежать.