— Ты уверен, что о нашем прибытии никто не знает? — уцепившись за локоть мужа, Тамара посмотрела на Никиту, сосредоточенно разглядывающего высокий забор внешнего двора.

— Группа Хилкова, несомненно, засвечена, — уверенно ответил волхв. — Я думаю, на таком стратегическом месте как аэродром у каждого клана есть свои информаторы. Прибытие спецназа ИСБ создает больше вопросов, чем ответов. Здесь мы выигрываем. Мало ли зачем они здесь? Может, операция против британской агентуры готовится…

— Никита! — раздался крик Кости. Телепортатор спешил к ним навстречу от дома, держа в руках телефон. На его лицо было страшно смотреть. Оно было таким же, как и свинцово-хмурое небо над головой. — Никита!

— Что-то случилось, — помрачнела Тамара.

Тут же рядом оказалась Яна. Она была насторожена, словно почувствовала что-то в поведении Краусе.

— Никита! — едва не рыдая, Костя протягивал телефон волхву. — Как такое может быть? Ты же обещал! Неужели твои чертовы списки важнее моего сына, а? Сделай же что-нибудь!

У него явно начиналась истерика. Яна шагнула вперед, закрывая собой Никиту с Тамарой, и с размаху влепила Косте пощечину.

— Успокоился? — бесстрастно спросила она. — А теперь дай сюда телефон. Что там случилось?

— Нажми повторный просмотр почтового ящика, — мертвым голосом сказал обмякший Костя. — Туда вложено видеопослание.

Никита с девушками склонился над экраном и стал смотреть на происходящее. Какая-то комната без привязки к месту, белый фон, посредине стоит низенький стол, за ним сидит мальчик с черной повязкой на глазах. Левая рука покоится на крышке стола, и ее крепко держит огромного вида фигура. Камера снимает так, что лица не видно. Чей-то глухой голос говорит сбоку:

— Видимо, вы плохой отец, господин Краусе. А ваш патрон Назаров — бездушный и бессердечный человек, которому важны изжитые мифы древности. Что ж, в таком случае приходится идти на такие меры, которые мне глубоко противны как христианину. Поверьте, не я виноват в том, что произойдет. Господин Назаров посчитал нас дурачками, подсунув списки несуществующих более фамилий. Расплачиваться придется ребенку.

— Быстро они сработали, — сквозь зубы произнес Никита в пустоту.

— Мальчику не будет больно. Как видите, мы завязали ему глаза и блокировали болевые узлы с помощью магических техник. Рядом с нами находится Целитель, который поможет ребенку. Только подумайте, как ему будет страшно увидеть руку без пальца. Пока только без одного.

— Мамочка, — прошептала Тамара, больно сжав пальцами запястье Никиты.

В руке огромной фигуры блеснуло остро отточенное лезвие мясного тесака.

Девушки плакали, обняв друг друга, а Никита лихорадочно раз за разом просматривал жуткий ролик. Он словно что-то искал, проматывая то вперед, то назад какие-то нужные ему моменты. Костя сидел на земле, закрыв лицо ладонями.

— Что я скажу Веронике? — стонал он. — Не уберег!

— Яна, — резко сказал Никита. — Уведи Костю в дом!

И развернувшись, чуть ли не бегом помчался в мужскую половину, где отдыхали вся верхушка предстоящей операции.

Полковник Хилков, привыкший и не к таким ситуациям, был спокоен и собран. Он сам трижды просмотрел послание, пока Килич и Юсуф ругались, называя всех Авлодовых трусливыми шакалами, воюющими с детьми. Ильяс, Тагир и Арсений просто молчали, погрузившись в мрачное молчание.

— У вас есть какое-то мнение по этому непотребству, господин Назаров? — поинтересовался Хилков, отдавая телефон Никите.

— Похищение проведено с помощью агентуры Ватикана, как я и предполагал, — ответил волхв. — Старались сместить акценты на местные обычаи, с помощью которых выбивают сведения у пленников. Только вот сами себя назвали христианами. Это папский агент, несомненно. В Вологде остались еще помощники, но я до них дотянусь. И еще… Что-то меня гложет. Какое-то постановочное действие…

— Постановочное действие? — вздернул брови офицер. — В чем же оно выражается? Палец бутафорски отрубили? Знаете, меня не проведешь постановками. Удар был настоящим, и палец отрублен у ребенка, а не у какой-то куклы… Или подозреваете иллюзию? Вы же узнали мальчика?

— Да, это может быть он, — Никита покрутил шеей, снимая болевые спазмы. Настолько его поглотила ярость от произошедшего, что стянуло все мышцы. Да и чертовски давило болью на затылок. За двое суток он спал всего пару-тройку часов, мотаясь между Вологдой и Петербургом. — Но Ватикан способен на постановку качественных иллюзий.

— Вы так спокойны, Никита Анатольевич? — пристально поглядел на него Хилков. — Скажите, а отец мальчика не натворит глупостей?

— Рядом с ним чародейка. Она не позволит.

— Так, значит, план меняется?

— Если мы видели настоящую экзекуцию — я выжгу весь квартал, — пообещал Никита.

— Ого! — офицер предупреждающе поднял руку. — А как же дети, старики, женщины?

— Ультиматум, — ответил Никита. — Они отдают Андрея и сдают агента Инквизиции. В ином случае мое слово решающее. И пусть простит меня Перун.

Тагир кашлянул, и все мужчины Рода вышли на улицу. Следом потянулись Килич и Юсуф. Им было неуютно в комнате, которая ощутимо сжалась в размерах. Едва видимые сгустки энергии заплясали по углам и потолку, выжигая кислород. Стало трудно дышать. Хилков расстегнул верхние пуговицы камуфляжной куртки.

— Меня предупреждали о ваших способностях, — сказал с легкой усмешкой Хилков. — Будьте любезны, Никита Анатольевич, держите себя в руках.

Трель Костиного телефона отвлекла волхва. Он знал, кто звонит, и просто нажал на вызов.

— Вы посмотрели? — голос был тот же, который Никита слышал в прошлый раз.

— Да, ублюдки! — придав голосу побольше ненависти, выдохнул Никита. — Я лично вас найду и уничтожу без сожаления!

— Держите свои эмоции, они вам сейчас ни к чему, — голос был холоден как ледяная пустыня. — Завтра в это же время мы отрубим мальчику второй палец. Заставьте господина Назарова исправить ошибку. До свидания!

— Они на самом деле не подозревают, что разговаривают с другим человеком? — удивленно спросил Хилков.

— Сам поражаюсь, как легко удалось обмануть похитителя иллюзией нужного голоса, — пожал плечами Никита.

— Прекрасно, что у вас разносторонние способности. О нашем прибытии не знают, или не связывают с предстоящей операцией, — оживился полковник. — Ну что ж, давайте готовиться к акции. Я очень надеюсь на вас, Никита Анатольевич. Если блокируете местных чародеев, у нас появится шанс на успех.

— Он у вас будет, — подтвердил волхв.

Петербург, декабрь 2013 года

Дворец Меньшиковых

С самого отъезда половины мужского населения в Бухару Даша испытывала настоящий ужас. Она вдруг поняла, что различие между мирами не такое уж и большое. И здесь, и там идет война. За ресурсы, за обладание властью, за доминирование во всех остальных сферах жизни. Все для клана — таков девиз можно выбивать на гербе каждой аристократической семьи.

Хотелось верить, что Никита со своими людьми сумеет спасти ребенка. Это мужская работа. И даже присутствие в клановом отряде Яны нисколько не удивило Дашу. Она боевой маг, и этим все сказано. А вот желание Тамары присоединиться к опасному предприятию ее слегка напрягло. Женщина должна защищать свой очаг и семью только в том случае, когда рухнули последние рубежи обороны. Здесь же Никита спокойно дал себя уговорить и пообещал взять старшую жену с собой. Видимо, у него были свои виды на Тамару.

Может быть, боязнь остаться наедине с родителями Тамары так волновало девушку? Вряд ли: возможность провести несколько дней рядом с Надеждой Игнатьевной смягчало волны беспокойства и нервозности, давало пусть и ложное, но ощущение домашнего уюта.

Но перед отъездом они всем семейством заявились во дворец Меньшиковых.

— Милая, тебе надо успокоиться, — мгновенно просчитала княгиня ее внутреннее состояние, когда улеглись первые эмоции от неприятных новостей. — Для ребенка нет ничего хуже, чем постоянное самоедство матери. Пойдем, я тебе покажу комнату, где ты будешь жить. Кстати, она на первом этаже. Для твоего удобства я подумала, что постоянно подниматься по лестнице сейчас будет трудно.