Когда Зарима умолкла, он протянул руку и взяв ее ладонь, нежно поцеловал.

– Это было Божественно.– Со вздохом признал он.

– Благодарю. Мне безумно приятно.– Смущенно произнесла она.

– Заримаааа!!– Раздался чей то голос снизу.

– Ой, ну все! Я побежала. Без меня на кухне уже беда.– Взволнованно и суетливо, сказала она, и по детски помахав Гаспару рукой, скрылась за дверью.

Крестоносец, доев виноградную кисть, поднялся с кровати. Слегка прихрамывая, он облачился в чью- то чужую одежду, оставленную рядом с кроватью, и на удивление пришедшую впору.

Тело Гаспара уже окрепло, и находиться в кровати он уже не мог. Выйдя во внутренний двор, он осторожно прислушался. Никаких подозрительных голосов, только кудахтанья кур и хрюканье свиней, доносившиеся из хлева.

Обойдя двор по кругу, рыцарь вдруг услышал чей- то торопливый топот, раздающийся за высоким деревянным забором.

Выглянув, Гаспар увидел мальчугана, резво вбегающего на крыльцо дома. Отворилась дверь, парнишка, что- то передал Зариме, и тут же шмыгнул в подворотню. Через несколько минут, Зарима показалась в дверях, выходящих во внутренний двор.

– Господин Гаспар, вам письмо. –Сказала она, протягивая крестоносцу клочок бумаги.

– Мне? Удивленно спросил Гаспар, и взял из рук Заримы письмо.

Бегло прочитав послание, Гаспар нахмурился.

– Что- то случилось? –Взволновано спросила Зарима.

– Где сейчас Масар Годо?– строго спросил он.

– Он с нашим конюхом, на рассвете уехал на ярмарку в город. Затемно должны вернуться.

Гаспар обернулся, и взглянул на огромную ветряную мельницу, медленно вращающую свои жернова.

– Господин Гаспар, ради Бога, скажите, что стряслось?

– Это письмо от Годо. Он просит прийти меня в старый амбар, за мельницей на холме. Сегодня в пять. –Теребя край письма, ответил рыцарь.

– Что он там забыл?– Недоуменно спросила Зарима.

– Думаю у них с конюхом, возникла проблема с телегой. Нужно подсобить. – Ответил Гаспар. Говоря это, рыцарь просто не хотел волновать девушку.

Все это казалось ему подозрительным. Скорее всего, Годо вынудили написать это, и в старом амбаре, Гаспара уже ждут. Он был обязан старику, и сейчас для крестоносца было делом чести сделать все, чтобы спасти трактирщика.

– Не переживай Заримушка, сейчас дойду, посмотрю, что у них там приключилось. А что у нас сегодня на ужин?– Уводя разговор в сторону, поинтересовался он.

– Тушеные овощи со свининой.– Растеряно ответила она.

– Ну ступай, голубушка. Увидимся за ужином.

– Берегите себя! Пожалуйста!– Вдруг взяв Гаспара за рукав белой рубахи, произнесла она.

Гаспар лишь улыбнулся ей в ответ, и прихрамывая пошел к себе.

Одев свой кольчужный хоуберк, крестоносец вздохнул, и направился на задний двор, где обычно кололи скот. Выдернув из огромного засаленного пня, широкий топор, Гаспар снова взглянул на мельницу.

– Господь всемогущий. Господь всемилостивый. На тебя уповаю в пути своем. Благослови верного воина твоего , на дело правое. Во имя чести и справедливости. Даруй силу и не покинь в меня в самый темный час, когда всякие святила угаснут – Припав на колено и сжав в молитве ладони, прошептал Гаспар.

Поднявшись, и заткнув топор за пояс, крестоносец, хромая, направился в сторону мельницы.

Сырое подземелье ознобом пробиралось под кожу Эстебана. Открыв глаза, он с досадой и злобой вспомнил, что произошло накануне того, как потерял сознание.

Хотелось спать, есть и пить. Голова пульсировала от боли. Двое стражников, молча, стояли напротив. Эстебан потянул цепи. Крепкие. Не порвать. Тело экзекутора уже вынесли. Значит в беспамятстве он был продолжительное время.

–Чертов ублюдок.– Скрежеща зубами, думал бывший гладиатор. Из головы не выходило лицо комиссара, наглые серые глаза, глубокие как ущелья морщины на лбу, искривленный в злорадной усмешке рот. Гаденыш оказался хитрее и опаснее, чем думал Эстебан. Недооценивать врага, непростительная ошибка, не только на арене, подумал он. Старею.

Тем временем Кобылин потирая вспотевшие ладони, расхаживал в приемной коменданта. Высокие двери отворились, и на пороге показался писарь.

–Входите. Господин Коррадо вас ждет. –Холодно и монотонно произнес писарь, потрясая в воздухе только что написанным документом.

Комиссар едва слышно вздохнул и проследовал внутрь. Комендант встретил его строгим и недовольным взглядом, от которого, у Кобылина на лбу выступил пот.

–Как это произошло?!– коротко и твердо спросил комендант.

– Чертов зверь! – Переменившись в лице, и оживленно жестикулируя, начал рассказывать Кобылин. – Я спускался по лестнице, когда увидел как этот черномазый, душит дознавателя. Я бросился вниз, пытался вырвать экзекутора, но этот кучерявый ублюдок, ударил меня и оттолкнул. Я звал на помощь, но стража не пришла, тогда я вспомнил, про сигнальный колокол, и зазвонил в него. Когда подоспела охрана, это животное уже убило дознавателя. – Состроив злую мину процедил сквозь зубы Кобылин.

– С какой стати, заключенному, убивать того, кто собирался его освободить?! – Откинувшись на спинку стула, спросил комендант.

– Кто знает, что у этого дикаря на уме? – пожимая плечами, произнес Кобылин. –Да и дознаватель был человеком крутого нрава, мог и сам напроситься. – Добавил он.

Комендант, молча постукивая пальцем по столу, испытывающее смотрел на комиссара.

– Мне нужно было, чтобы этот чернокожий вышел отсюда живым и невредимым. – Вдруг, прервав напряженное молчание, произнес комендант.

– Господин Коррадо, при всем уважении, мне кажется, вы поспешили отпустить это ничтожество. – Нервно скрестив пальцы рук, произнес Кобылин.

Удар кулака о стол, заставил комиссара вздрогнуть.

– Мне безразлично твое мнение! – Вскрикнул комендант. – В городе действуют подпольщики! Чертов «Оплот» так кажется они себя величают. Умалишенные фанатики, возомнившие, что близится конец света, и что они вправе судить грешников. Городские улицы провоняли трупами насильников, педофилов и убийц.

–Что же плохого, в том, что одной мерзостью становится меньше? – Помявшись, спросил Кобылин.

– А тем, что завтра, в их списке можем оказаться и мы с тобой! Или ты святой?! – Сдвинув брови, грозно спросил комендант. – Этот проповедник на площади, наверняка был одним из них. Чернокожий, мог вывести нас, на этот чертов «Оплот»!

– Ну и пускай катится, я прослежу за ним. – Угодливо закивав головой произнес Кобылин.

–После того, что он сделал?! Да ты хочешь, чтобы мои люди устроили мятеж?? Или ты просто дурак?! – Глядя на комиссара со злым прищуром, спросил комендант.

Кобылин, побледнел и опустил глаза.

–Так вот что. Ступай в подвал, и вытрави из этой скотины, все, что он знает. Только не переусердствуй там! Мне нужна информация, а не полтора центнера гниющего мяса. – Поглаживая бороду и усы, произнес комендант.

–Будьте уверены господин Коррадо, он заговорит. –С легкой улыбкой и блеском в глазах произнес Кобылин.

– Проваливай. Тебе двое суток, чтобы развязать ему язык.

– Будет сделано! – Потрясая в воздухе кулаком, вдохновлено произнес комиссар и поспешил прочь.

Спускаясь по лестнице в сырые застенки, Кобылин злорадно и громко напевал. Приблизившись к заключенному, комиссар сделал жест охране, и она удалились.

Ну что дорогой? Поговорим?– Заглядывая в изможденные глаза Эстебана, спросил Кобылин.

Подвешенный на цепях гладиатор опустил голову. Потирая сквозь расстегнутый ворот свою волосатую грудь, комиссар подошел к печи, и стал раздувать меха.

–Слышишь как гудит пламя? А? –Задыхаясь от усердия спросил Кобылин. –Сейчас ты станешь более словоохотливым. Ох станешь!

–Чего тебе от меня нужно?– Усталым басом произнес Эстебан.

–Где твои дружки? Что ты знаешь об «Оплоте»? –Не смотря в сторону пленника спросил Кобылин.

–Тебе придется пытать меня до смерти. Мне нечего тебе сказать. –Печально сказал Эстебан.