- Любопытный вопрос. Дело ведь может быть не во мне, а исключительно в тебе. Подумай - что такого особенного ты могла сделать, чтобы Ри захотели навредить тебе? - ШишТа вдруг понял, что задал вопрос скорее себе чем Лизе, и даже успел задуматься.

   Но тут девочка слабо шелохнулась, и он мгновенно нашёл в темноте и крепко сжал худенькое плечо, но через секунду ослабил хватку.

   - Знаешь, кажется хрюга ушёл, - городовой напрягся, включая снова нужные чувства, просканировал пространство. - Ушёл.

   Он приподнялся и просеменил к краю трубы.

   Лиза как будто успокоилась.

   - Ты тоже думаешь, что люди глупые?

   - Я думаю, что ты должна сегодня попасть домой. Давай руку, - проворчал, уже сетуя на свою болтливость ШишТа - Надо выбираться. Где твой дом?

   - Тот, - она не заставила себя уговаривать. Приблизилась, послушно протянула руку, - второй за площадкой.

   В следующую минуту они почти бежали, благо, что покрытие на детской площадке новенькое, ровное. "Главное прорваться сквозь эту дурацкую иллюминацию", - убеждал себя ШишТа. - "Или нет? Это не война. Не со мной. Это просто очередная злая игра Ри. В чём суть игры? Лиза, Лиза... что-то в ней не так? Может что-то с телефоном?" Страх мешал думать, холодил виски и заставлял потеть ладони, но городовой упрямо продолжал продвигаться вперёд, не отпуская Лизиной руки. Ближайшее пространство по-прежнему выглядело неестественным. Предчувствие беды не уходило, страх в голове быстро рос, стремясь стать всевластным чудовищем, почище хрюги, таким как там, в межмирье. "Я трус, я слабак," - льдинками выстраивались подлые мыслишки. - "Куда мне одному против Ри?" Страх играл с кожей, нервно стягивая её на висках, прокрался дрожью под взлохмаченной шевелюрой. - "Я не РикТа и не отец, я не сумею..."

   ШишТа внезапно метнулся, как петляющий заяц, и припал всем телом к невысокой стенке-лесенке, одиноко стоящей примерно посредине детской площадки. Лиза, по-прежнему увлекаемая им, остановилась рядом. Бледная в синюшном окружающем мареве она растерянно, но с надеждой смотрела на него. Только на этот раз её взгляд не смог пробить преграду из страха. ШишТа выпустил девичью руку из своей.

   Он всё ещё силился понять откуда и какую ждать опасность, но ужасное предчувствие сковывало и мысли, и чувства. Страх побеждал. Возникла верная "Лаура", надёжной бронёй укрывая правую руку по локоть. В пластинах над ногтями притаились всегда готовые ужалить ядовитые шипы. Из скрытых ножен на запястье в ладонь мгновенно скользнёт, стоит только подумать, тонкий острый кинжал. "Я не справлюсь, я не РикТа", - дробью бьётся в висках страх.

   Вдруг поверх левой руки городового легла маленькая и тёплая девичья ладонь.

   - Ты чувствуешь что-то неладное? Как городовой? Нам нужно переждать тут?

   И таким нежным теплом повеяло от голоса, какого ШишТа давно не чуял. Он даже затаил дыхание, не смея повернулся к Лизе лицом, боясь нечаянным движением спугнуть чудо слов. Ведь гадкий страх съёжился от волшебного голоса, от невероятной мягкости в нём. И не то, чтобы ШишТа обрёл смелость, но подобие решимости пришло. Расстроенные чувства синхронизировались сами собой, внутреннее напряжение разлилось по телу ровно.

   - Бежим! - скомандовал ШишТа. - Беги домой, как только можешь быстро, я рядом. Беги!

   И они понеслись.

   Что-то мгновенно метнулось следом. Что-то быстрое и безжалостное. ШишТа и теперь холодел от страха, но уже строил волну отчуждения. Такую, как умел старший брат, и которая никогда как следует не давалась младшему. Но он всё равно творил её и упрямо держался за спиной Лизы, стараясь прикрыть собой. Ещё секунда, ещё одна, и он ощутил, как что-то вот-вот нагонит, вонзится в спину.

   ШишТа обернулся и встретил неведомое когтистой пятернёй "Лауры". "Сепуха, зачарованная сепуха!" - успела пронестись в голове догадка, а в следующее мгновение огромная заряженная ненавистью и колдовской силой тварь из межмирья материализовалась в воздухе совсем близко и потянулась к городовому кривыми лапами. "Лаура" приняла на себя ближнюю, вонзаясь в неё ядовитыми когтями. Остаточный клубок отчуждающей волны окутал сепухе голову, и свернул бы ей шею, обладай он подлинной силой. Но, такой как есть, только погасил натиск птице-зверя, сбил на секунду с толку. Зато правая лапа чудовища успела пробиться к ШишТе, пробороздила горячей болью грудь. "Лаура" дёрнулась, безупречно выполнив работу, левая лапа сепухи безвольно повисла в воздухе. Увидевший свет кинжал ударил тварь в незащищённую грудь. Ещё и ещё раз. Но и когти правой лапы зверя вновь нашли свою цель.

   - Держись, ШишТа, открой глаза! - Лизино лицо слишком близко, взгляд пронзительный, требующий.

   Вокруг обыкновенный вечерний полумрак, но непривычно шумно. Появились какие-то люди. Гудят, смотрят - зачем их так много, для чего они тут?

   - Всё кончено.

   - Молчи, у тебя горлом идёт кровь, молчи, - лицо девушки болезненно скривилось. - Ты всех тварей прогнал. Ты - мой герой!

   "Кровь? Странно, - подумал ШишТа, - боли совсем нет. Умираю?.. Постой, постой, есть ещё что-то очень важное... да, да..."

   - Лиза, я знаю, почему они напали на тебя, - ШишТе показалось, что он не слова, а бетонные шары из себя выкатывает. Он даже не был уверен слышит ли его Лиза, постарался напрячь глотку, но и напряжения никакого уже не почувствовал. - У тебя... дар. Ты способна вселить уверенность даже в самого никчемного... береги... - ШишТа захрипел, очередной шар запечатал его горло напрочь.

   - Молчи, молчи, - уже и не лицо, а расплывающееся бледное пятно - сосредоточие мягкой нежности и волшебного добра светило ему. "Разве так могут люди?" - было последнее, что подумал юный городовой. Мир померк для него.

   ***

   Скорая домчала их быстро, но ночная больница встретила железной непроницаемостью. "Ты кто такая? Просто знакомая? Нельзя. В реанимацию никому нельзя!"