Донесся окрик, и мы умолкли – разговаривать между собой не по делу нам запрещалось. По делу можно было говорить в присутствии хозяйки или когда отправлены работать совместно. Ева сделала выводы из поимки себя и Адама, теперь она не хотела, чтобы рабы лишний раз оказывались вместе. Для налаживания нормальной жизни ей нужен был напарник. Новый Адам. Это нам объявили, как план на ближайшее будущее:

– Мы пойдем за Адамом.

Когда звучало определение «новый», мозги Рябого были заняты или вовсе отключены, и теперь он испугался, слухи о воскресавших демонах-мстителях просто так из головы не исчезают.

– Адам вернется к Еве? – Голос Рябого дрогнул.

– Обязательно. Завтра идем за новым отражением.

За «отражением»? Странное слово. Надо выяснить смысл, если он есть.

Ни завтра, ни послезавтра мы опять никуда не пошли. Еву ублажал Рябой, между их бурными схватками Рябой отдыхал, и всю работу выполнял я – был мальчиком на побегушках и мастером на все руки. Не то чтобы я очень уставал, но врожденное чувство справедливости заставляло меня глядеть на напарника волком. В конце концов, мы оба рабы, Рябой даже рабее меня, поскольку пришел вторым и именно я сохранил ему жизнь. Мог бы иногда помогать.

Рябой делал вид, что устает неимоверно. Актер из него был никудышный, но как любовник он Еву устраивал, и его переигрывание с усталостью осталось вне ее внимания. Мне оставалось смиряться.

Так продолжалось несколько дней. На пятые сутки утром я долго валялся на сене, наслаждаясь благословенной тишиной, затем меня позвали:

– Чапа! Сделай быстрый завтрак и готовь лошадей.

Выезжаем, наконец. Трупы подванивали, при западном ветре дышать было невыносимо. Еву, все эти дни негодовавшую от запаха мужского пота, трупная вонь не смущала. Впрочем, про гниющих мертвяков она тоже не забыла:

– Трупы перетащи в кладовку и завали ими подвал, чтобы до нашего возвращения прохожие мерзавцы провизию не растащили. Оружие и одежду посмотрю перед выездом, а ты себе подбери что-нибудь. Мой раб не должен выглядеть голодранцем. Остальное закопаешь, пригодится для будущих рабов.

Я сбегал за подносом, накидал пожаренной с вечера конины и сухарей, и, появившись перед Евой, чуть не споткнулся. Рябой валялся с неестественно вывернутой шеей. В том, что он мертв, сомневаться не приходилось.

– Чем Еве не угодил второй раб? – осведомился я.

– Эта обезьяна слишком много себе позволяла.

Что ж, оставшаяся обезьяна намек поняла.

Недавно я сравнивал Еву с Артемидой. Из фактов про Артемиду вспомнилось, что она в гневе убила страстного и любвеобильного Адониса. Про Аполлона, ее брата-близнеца, я уже говорил. Совпадение следует за совпадением. Что будет дальше? Насколько я помню, Актеона, напарника по охоте, подглядывавшего за ней, купавшейся в речке, Артемида превратила в оленя, и его разорвали собаки. Это мне урок на будущее, чтобы не получилось еще одного совпадения. В сказки, мистику и прочую чертовщину я не верю, но в упомянутом выше случае сам Бог велит перестраховаться. То есть, не подглядывать за купающимися девицами. Никогда. Особенно, если они не совсем человеки, даже если выглядят сногсшибательно.

Пригодится или нет, но еще про Артемиду вспомнилось, что в Троянской войне они с братом, согласно показаниям слепого очевидца, помогали троянцам, Агамемнону она приказала принести в жертву дочь, а храм Артемиды в Эфесе, который сейчас находится в Турции, входил в число семи чудес света. Статую богини жители почему-то сделали с множеством грудей. На что намекали?

И вот еще, тоже кстати. Артемида Эфесская была покровительницей амазонок. Привет моим заречным подругам. И лучше взять это слово в кавычки, поскольку «подруги» они такие, что ни пером описать, ни в Красную армию. Одна царица чего стоит. Мне кажется, они бы с Евой подружились. Тогда всем осталось бы разбегаться и ждать, когда же одна из подруг съест вторую.

– Сколько лошадей брать? – спросил я по окончании завтрака, когда остальные распоряжения тоже были выполнены.

Одну Еве – это понятно. А рабу полагается лошадь? А сколько поклажи с собой возьмем? Вопросы не праздные.

– Трех. Запасную нагрузи провизией. Погоди, пока не седлай, Еве нужно еще приятных минут. Иди сюда.

Меня поймали врасплох. Пока Еву ублажал Рябой, я был в некоторой безопасности. О том, что в некоторой, а не полной, выяснилось только сейчас. Намерения Евы в отношении меня не изменились. Или ей было все равно с кем, лишь бы было с кем. А я уже оделся и снарядился в путь. От убитых братков мне перепал подходящий по фигуре комплект мужской одежды (с брюками! наконец-то! небывалое давно забытое счастье!), сапоги по размеру, кожаный доспех с бронзовыми вставками на груди и спине и многослойными оплечьями, шикарный пояс с кинжалом, флягой и дорожной сумочкой, лук со стрелами и перевязь с удобным кривым мечом. Надо сказать, что мечей на выбор было несколько, я остановился на том, который надежнее снесет голову одним ударом. Прямой и тяжелый меч прекрасно справится с броней противника, а шею лучше не только рубить, но и взрезать, чтоб уж наверняка. Сюда бы мою катану, спрятанную около темного дома, или какую-нибудь саблю…

К сожалению, век сабель еще не наступил. Бронзовая сабля называлась кривым мечом и весила намного больше, поэтому мой выбор пал на небольшой меч. Меньше вес – больше скорость.

Даже моя лучшая скорость удара вряд ли превысит скорость реакции Евы. Надо ловить момент. Удар достигнет цели в одном случае: когда Ева не заметит его, то есть отвлечется на что-то или будет надежно закреплена.

Шлемов братва не носила, то ли из презрения к смерти, то ли от непонимания, что голову защищать нужно тоже, то ли от знания, что защищать там нечего. В общем, моя голова осталась незащищенной, зато я обзавелся налобной повязкой, как у Поликарпа. Волосы перестали падать на лицо. Теперь их можно стричь реже. Или вообще не стричь. Тоже своего рода счастье.

На этом счастье закончилось, меня вернуло в жестокие будни, окунув туда самым неприятным образом. Снова придется юлить, выкручиваться или идти ва-банк. Ненавижу. Никаких нервов не хватит.

Уже знакомый жест Евы пригласил меня на примятое сено рядом с ней. После выхода из подземелья она не одевалась, ей было комфортно, и она никуда не торопилась. Задуманный и едва не начавшийся поход вновь откладывался.

Ева раскинулась передо мной в ожидании.

Но…

Она не потребовала раздеться! Ей нужно как в прошлый раз – погладить и помассировать!

Вспыхнувший энтузиазм сказался на эффекте. Я принялся за дело с таким пылом, что выказанные рвение и усердие в сочетании с умением принесли быстрый результат. Буквально за пару минут знания и навыки из невестория и кое-что привнесенное из моего мира заставили соскучившийся по ласкам объект покрыться мурашками, затем красными пятнами, а вскоре задрожать и выгнуться сначала навстречу моим рукам, а после – прочь от них, несших сладкую муку.

Все же, я взрывник, можно себя поздравить. Титул лучше сформулировать так: «Взрывник от безысходности».

«Опустошающее утешение» удалось. Несколько секунд содроганий закончились ступором, затем Ева с минуту пыталась отдышаться, и на меня ошалело вскинулись ее ресницы:

– Ты хорошо справляешься. Так даже Адам не умел.

– И что же – больше никто-никто?

Кажется, я слишком фамильярен. Как утверждала выдаваемая за шутку пошлость из моего мира, «постель – еще не повод для знакомства». Я исправился:

– Еве больше никто так не делал?

– У меня был Адам, зачем мне еще кто-то?

Ответ мне понравился. По предыдущему поведению Евы мне казалось, что ей все равно с кем и где. Ранее полученные о беляках сведения подтверждали эту теорию: главное для них – удовольствие.

Оказалось, не все так просто. Беляки (или конкретная Ева?) разборчивы. Им нужен напарник – один-единственный. Про них так и говорили: «Живут парами. Когда один умирает, второй может взять в сожительство человека» и «Подразделений в обычном понимании нет, у беляков есть "пара" и, если пара не справится, есть "все, кто смог собраться"».