Она распахнула шкаф и принялась лихорадочно натягивать на себя первую попавшуюся одежду. На полках лежали наряды из разноцветного шелка и атласа. Пусть подавится своими подарками, ничего ей от него не нужно! Пускай отдаст их Лейле или еще какой-нибудь из своих шлюх, наверняка их у него целая куча.

Она взяла лишь кошелек с деньгами и подошла к двери. Стоило ей отпереть замок, как в спальню тут же ворвался Амрен.

— Бьянка постой, не уходи, выслушай меня! — он попытался ее обнять.

— Оставь меня в покое! — она со всхлипом оттолкнула его.

— Клянусь, у нас ничего с ней не было!

— Я все видела собственными глазами.

— Да она сама ко мне приставала! — в отчаянии выпалил Амрен.

— Он врет! — пронзительно заверещала Мия. — Не верь ему! Это он преследовал меня! Не давал мне покоя!

Амрен возмущенно набрал воздуха в грудь, но Бьянка закрыла уши руками. Голова раскалывалась от боли. Она больше не в силах выносить эту пытку.

— Хватит, — безжизненным голосом пробормотала она. — Мне все равно, кто из вас врет. Между нами все кончено, Амрен. Дай мне пройти.

— Пожалуйста, любимая, не уходи! — он схватил ее запястья. — Я не предавал тебя! Клянусь своей жизнью!

— Отпусти!

— Нет!

— Я ухожу!

— Ты не уйдешь!

Бьянка отчаянно вырывалась из его рук, но Амрен не пускал ее. Черные глаза жгли раскаленным железом, она пыталась отвести взгляд, но не могла, он словно затягивал ее в опасную бездну, из которой нет спасения.

Вдруг с первого этажа донеслись взбудораженные голоса, а в следующий миг на лестнице послышался топот.

— Амрен! — в галерее показался встревоженный Джамиль.

— Что? — раздраженно оглянулся тот.

— Атаман…

— Не видишь, я занят?

— Прости, но дело очень срочное.

Амрен еще раз взглянул Бьянке в глаза.

— Пожалуйста…

Он отпустил ее запястья и подошел к заместителю.

Используя подвернувшуюся возможность, Бьянка снова юркнула в спальню и повернула в замке ключ. Тяжело дыша, она привалилась к косяку. Грудь разрывалась от рыданий. Надо уходить. Это просто невыносимо!

В дверь забарабанили.

— Бьянка! Любимая!

Она не отзывалась.

— Мне нужно срочно уехать, — взволнованно продолжил Амрен. — Пожалуйста, пообещай, что дождешься моего возвращения!

— Нет.

— Прошу тебя! Я вернусь, и мы поговорим. Я отпущу тебя, но позволь мне все объяснить!

Бьянка молча глядела в стену воспаленными от слез глазами.

— Скажи, что дождешься меня!

— Хорошо, — глухо выдавила она.

— Спасибо.

Едва его шаги затихли на лестнице, Бьянка сорвала с матраса простынь и начала яростно раздирать ее на куски.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Мия.

— Мы уезжаем отсюда!

— Прямо сейчас?

— Да.

— Позволь мне хоть собрать вещи!

— Некогда. Наверняка он приказал стражникам не выпускать нас из дома. Мы спустимся по веревке. Живо, помогай мне!

Вскоре веревка была готова. Пора уходить, только не помешает прихватить с собой оружие. Бьянка взяла с полки кинжал. Гладкая прохладная рукоять удобно легла ей в ладонь. Сделана специально под ее руку. Серебряной вязью по черному эбену: «Бьянка». Его подарок. Сердце мучительно сжалось. Нет! Она швырнула кинжал на кровать и взяла другой, тот, что отняла у охранника аукциона.

Сестры вышли за дверь, а кинжал так и остался сиротливо лежать на подушке.

***

Бьянке и Мие удалось незамеченными спуститься с крыши и беспрепятственно добраться до порта. Там они нашли корабль, который с вечерним приливом отплывал в Форталезу. За сто золотых капитан согласился взять пассажирок на борт, и через несколько часов судно снялось с якоря…

Бьянка неотрывно смотрела на удаляющийся берег, измученно облокотившись на ограждение палубы. Малахитовое море размеренно вздымало величественные волны, а над парусами с печальными криками проносились чайки. От слез все расплывалось перед глазами — и пестрая толпа на пристани, и ощетинившийся мачтами залив.

«Вот и все. Прощай, проклятая страна, где я испытала столько страданий. Прощай, Амрен. Я была счастлива с тобой, но своим предательством ты уничтожил нашу любовь. Я больше не хочу тебя видеть. Я хочу убежать я хочу все забыть. Я хочу умереть…»

Смахнув слезу, Бьянка заметила на берегу какое-то движение. Толпа расступилась, и на причале показался всадник… Амрен! Он подъехал к краю пирса и остановился, вглядываясь в отплывающие корабли. На нем была темно-зеленая туника. Та самая, что она с такой любовью вышила для него. Заходящее солнце било ему в лицо, и он приставил руку ко лбу. Испугавшись, что он ее увидит, Бьянка торопливо отвернулась. Слезы градом покатились по щекам, и она поспешила скрыться в каюте.

***

За бортом размеренно плескались волны, нервно поскрипывали корабельные снасти. Бьянка лежала на узкой койке, отвернувшись к дощатой перегородке. Вот уже целую неделю они плывут в открытом море. Если ветер не переменится, то через пару дней на горизонте покажется княжеский замок на высоком холме Форталезы.

Боль не стихала, а только усиливалась. В памяти то и дело всплывало красивое лицо изменника, его сладкие речи, обжигающие прикосновения. Неужели все это было ложью, умело расставленными сетями, в которых она, идиотка, запуталась словно муха в паутине? Зачем ему это было нужно? Развлечься с ней? Да разве мало ему женщин вокруг? Видимо, он и вправду решил воспользоваться положением ее отца в надежде, что тот поможет ему захватить престол. Нашел легкий способ стать зятем короля, ведь кто еще позарится на такую уродину?

«Как же больно! Амрен, за что ты так со мной?»

Бьянка давно уже выплакала все слезы. Веки горели сухим огнем, а на грудь навалилась такая тяжесть, словно ее придавило огромной каменной плитой.

На плечо опустилась мягкая ладошка Мии.

— Сестрица, пожалуйста, съешь что-нибудь, — зазвенел ее мелодичный голосок. — Ты с самого отплытия ничего не ешь.

— Не хочу, — буркнула Бьянка.

— Но ты умрешь от голода! Посмотри на себя, как ты отощала!

— Оставь меня в покое.

— Давай хотя бы выйдем на палубу! — взмолилась сестра. — Ты лежишь тут целыми днями.

— Отстань от меня.

— Не отстану! Хватит себя убивать! Идем! — Мия попыталась стащить ее с койки.

Бьянка дернула плечом, сбрасывая ее руку.

— Не трогай меня! Сама иди.

— Я боюсь одна, там столько незнакомых мужчин. Ну пожалуйста, выйди со мной хоть на минуточку! Я уже не могу тут сидеть взаперти. Голова раскалывается! Мне нужно на воздух!

— Ладно, — тяжело вздохнула Бьянка.

Она с трудом поднялась и села на матрасе. От недоедания и резкой смены положения потемнело в глазах. Уронив в ладони лицо, Бьянка дождалась, пока в голове немного прояснится, затем встала с койки и вместе с Мией вышла наверх.

Свежий соленый воздух слегка взбодрил ее. В чистом голубом небе ярко светило солнце, несколько пассажиров прогуливались по палубе, наслаждаясь прекрасной погодой. Бьянка облокотилась о фальшборт. Внизу тихо плескались прозрачные бирюзовые волны. Вот бы нырнуть в эти волны, отдаться их манящим объятиям, опуститься на мягкое дно и все забыть.

Снова закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Руки мелко задрожали, ноги стали ватными…

Уже теряя сознание, Бьянка ощутила, что падает в пропасть. Остатками угасающего слуха она уловила испуганный вопль сестры и громкий всплеск сомкнувшейся над головой воды. Перед глазами вспыхнули золотые лучи, пронизывающие зеленоватую толщу волн, а затем весь мир окутала густая непроглядная чернота.

Темно…

Холодно…

Нет ни времени, ни пространства… Только черное ничто и нигде…

Откуда-то из другого мира раздается звон погребальных колоколов. Резкий. Болезненный. Невыносимый. Держит, не дает уйти. Опутывает серебряными нитями, стягивается в сверкающий шар. Растекается в темноте сияющим облаком, заполняет ее до краев и взрывается ослепительной вспышкой, разбивая пустоту на мелкие осколки.