Четверо приговоренных в одних рубахах стояли на коленях, руки были связаны за спиной, а над каждым возвышался палач с огромной кривой саблей наголо. Амрен помнил, как от волнения сводило все тело. Он никогда раньше не видел, как отрубают головы, и с нетерпением ждал предстоящего зрелища, одновременно страшась его.

Чтобы юным наследникам было лучше видно, солдаты расступились, пропуская их в первые ряды. Всклокоченные бороды обреченных, лихорадочно блестящие глаза, пот, темными пятнами пропитывающий рубахи — от них веяло страхом и смертью. Амрену стало не по себе, отчаянно захотелось убежать, но этого было делать нельзя. Он знал, что отец внимательно смотрит на них, наблюдая за их реакцией. И если он сейчас проявит слабость, то разочарует повелителя, и вряд ли сможет когда-нибудь снова подняться в его глазах.

Падишах взмахнул рукой. Кривые лезвия взлетели вверх и резко ухнули вниз. Раздался жуткий хруст разрубаемых позвонков, головы свалились с плеч и покатились по земле, а из перерезанных артерий фонтанчиками брызнула кровь. Тела в конвульсиях упали на песок. Одна из голов оказалась совсем рядом, и Амрен к своему ужасу увидел, что у нее шевелятся глаза.

Его бросило в жар, к горлу подкатила тошнота. Он судорожно вздохнул, до боли стискивая кулаки. Нельзя. Нужно смотреть. Он должен держать себя как мужчина.

Рядом послышались булькающие звуки. Повернувшись к Хамуду, Амрен увидел, как того рвет прямо на землю. К запаху крови добавилась кислая вонь блевотины.

— Слабак, — насмешливо бросил Селим.

С тех пор Хамуда считали трусом, и свою недолгую жизнь он посвятил тому, чтобы восстановить утраченное уважение отца. Но что бы он ни делал, все было тщетно. Видимо, в конце концов это и заставило его взбунтоваться против повелителя, за что тот вполне закономерно отправил его на плаху. Впрочем, Амрен точно не знал, существовал ли заговор на самом деле, или брат стал жертвой интриг и клеветы.

Между тем впереди показались каменные ступени — выход в подвал. Теперь нужно быть начеку. По словам Вакиля, постоянной стражи в подземелье нет, но его регулярно обходит патруль.

— Дальше осторожнее, — Амрен взял Бьянку за руку.

Она быстро пожала его ладонь и кивнула, пониже надвигая капюшон.

Поднявшись по лестнице, они остановились на небольшой площадке перед, казалось бы, глухой стеной. Где-то здесь должен быть потайной рычаг. Наморщив лоб, Амрен попытался вспомнить, как мать закрывала за собой дверь. Кажется, где-то слева. Пальцы нащупали небольшой выступ. Амрен нажал на рычажок, и часть стены с легким стуком поддалась, провернувшись на скрытых петлях.

Амрен и Бьянка оказались в узком коридоре с нависающим полукруглым сводом. Дрожащий свет настенных факелов едва разгонял густую темноту. Амрен оглянулся по сторонам, воскрешая в памяти расположение помещений.

— Сюда, — он указал направо, и они пошли вдоль рядов деревянных и решетчатых дверей.

Здесь хранились съестные припасы, и в воздухе витали ароматы вяленого мяса и сушеных трав. Знакомый запах будто погрузил Амрена в прошлое. Он вернулся в то время, когда был вынужден бежать из дворца, снова превращаясь в испуганного подростка. Он никогда не был трусом, но тогда его до дрожи страшила лежащая впереди неизвестность.

За углом послышались шаги. Стражники! Схватив Бьянку за руку, Амрен втолкнул ее в первую попавшуюся дверь. Они оказались в помещении, где вдоль стен возвышались ряды огромных бочек. Стук сапог приблизился, скрипнула дверь. Амрен и Бьянка втиснулись в узкий промежуток между кирпичной кладкой и круглым дубовым боком, тесно приникнув друг к другу.

Непроглядный мрак на несколько секунд озарился мерцанием факела — охранник прошел мимо. Не заметив чужаков, он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Погреб вновь погрузился в темноту. Амрен сжимал Бьянку в объятиях, ощущая частое биение ее сердца. Тихое дыхание возлюбленной нежно щекотало шею. Еще немного, и он забудет, зачем они вообще сюда пришли. Не удержавшись, он запечатлел быстрый поцелуй на ее сладких губах. Она крепко прильнула к его груди. Аромат ее кожи мгновенно распалил в нем огонь. Было бы у них время, он взял бы ее прямо сейчас!

— Нужно идти дальше, — шепнул он ей на ухо, с огромным трудом отстраняясь от такого желанного тела.

— Идем, — с явным сожалением согласилась она.

Когда шаги охранника затихли вдали, Амрен и Бьянка вышли из погреба и отправились дальше по мрачному коридору. Перед каждой развилкой они останавливались, прислушивались и осторожно выглядывали из-за угла. В подземных лабиринтах легко было заблудиться, но в детстве Амрен много раз сбегал от надоедливых нянек и занудных учителей, прячась от них в этих узких закоулках. Ему нравилось изучать таинственные проходы, исследовать склады и тюремные камеры, однако о тайном подземном ходе он узнал только в ночь побега.

С тех пор минуло двенадцать лет, но казалось, что прошла целая вечность. Все эти годы Амрену пришлось бороться за выживание. Скитания по пустыне с кочевниками, роль пушечного мяса в уличных бандах, шаткое лидерство в «Кривых мечах» — изнеженный принц Амрен остался в далеком прошлом, а нынешний Амрен — атаман шайки головорезов — знал, какова на самом деле жизнь за пределами дворца. Знал, что в ней полно грязи, боли и страданий, а неумолимая смерть следует за тобой по пятам.

Добравшись до каменных ступеней, они поднялись в башенку, расположенную в укромном уголке дворцового парка, и вышли наружу. Застывший ночной воздух благоухал подстриженной травой и цветочным нектаром. Когда-то Амрен любил здесь гулять с матерью и играть с братьями, хоть у них и нечасто получалось урвать время для развлечений.

Мия будет ждать у входа в гарем. Нужно пересечь сад и встретить ее там. Амрен достал из кармана часы — без пяти час. Они как раз вовремя. Сейчас Вакиль должен отвлечь стражу.

И действительно, не прошло и пары минут, как откуда-то донесся пронзительный вопль: «Пожар! На помощь!»

Спрятавшись в закутке, образованном двумя глухими стенами, Амрен услышал, как дворец пришел в движение. С разных сторон раздался топот сапог, послышались взволнованные голоса. Потянуло дымом, а на противоположном краю сада мелькнули отблески пламени. Очевидно Вакиль поджег одну из беседок, во множестве раскиданных по парку. Стражники кинулись тушить пожар, а Амрен велел Бьянке ждать в укрытии и помчался зигзагами через сад, стараясь держаться в тени деревьев.

В условленном месте недалеко от входа в гарем стояла девушка в темном плаще.

— Тебя привел Вакиль? — шепотом спросил Амрен.

Незнакомка кивнула.

— Идем! — он схватил ее за руку и потащил обратно.

Через пару минут им удалось достичь того места, где в нетерпении переминалась с ноги на ногу Бьянка.

— Мия! — она хотела было кинуться к сестре на шею, но Амрен остановил ее.

— Не сейчас. Нужно уходить!

Вернувшись в башенку, беглецы спустились в подвал. На этот раз стражников не было, и им без препятствий удалось добраться до подземного хода. Когда за ними захлопнулась потайная дверь, и Амрен зажег факел, Бьянка наконец решилась дать волю чувствам.

— Мия! — прошептала она, порываясь обнять девушку.

Незнакомка откинула с головы капюшон. Русые волосы пышной копной упали на плечи.

— Ты кто? — недоуменно спросила Бьянка.

Амрен бросил удивленный взгляд на незнакомку, затем перевел его на Бьянку.

— Это не Мия?

— Нет, — в полном недоумении ответила та.

— А кто?

Тут подала голос беглянка:

— Я звать Мари, — на ломаном алькантарском сказала она.

— А где Мия?

— Она… Э-э-э, — девушка не смогла подобрать слов, очевидно плохо зная язык.

— Ты говоришь по-хейдеронски? — нетерпеливо поинтересовалась Бьянка.

— Не понимать.

— По-ангалонски?

— Чуть-чуть.

— По-мергански?

Амрен не знал мерганского, но судя по реакции Мари, этот язык был ей родным. Бьянка задала ей несколько вопросов, затем повернулась к нему.