Близнецы, видимо привыкшие к особенностям отца, достали мяч и отошли в сторону, где тут же началась шумная игра. Я сделала несколько снимков, посидела за спинами увлеченных художников и решила пройти к реке. Чем ближе я подходила, тем выше становилась трава. Вдоль берега узкой полосой в три-четыре ряда росли деревья. У одной ивы был раздвоенный ствол. Один рос вверх, а второй почти стелился над водой. Я взобралась на него и прислонилась спиной ко второму стволу. Вода в реке была мутная, течение медленное. Сама речка не более пятнадцати метров в ширину. Напротив так же над водой склонились деревья. Было безветренно и тихо.

   Я смотрела в воду. Вдруг раздался плеск, полетели брызги, и мелькнул рыбий хвост. И снова - тишина. Сколько я так сидела, не знаю, но, подняв голову и взглянув на тот берег, я чуть не свалилась в воду: напротив, на самом краю между деревьями стояла Погорелица. Я затаила дыхание и смотрела на нее. Замолчали лягушки и птицы. Не шелестели листья деревьев. Казалось, даже река замерла в напряженном ожидании.

   Звук, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Я оглянулась. В траве стоял волк и тихо рычал. У него на холке вздыбилась шерсть, он ощерил пасть, показывая крепкие желтые зубы. У меня взмокли ладони, я попыталась ухватиться за ветку и чуть не упала. Не зная, что делать, прижалась к стволу дерева и закрыла глаза. Для зверя я была легкой добычей: сидела очень низко. Я ждала. Сейчас он прыгнет. Все замерло.

   Неожиданно тишину нарушило визгливое хрюканье, а через секунду раздался шум. Я снова оглянулась. Волк с рычанием, скаля зубы, отскакивал и уворачивался от нападавшего на него кабана. Но кабан не отставал. Наклонив вниз морду, он стремительно кидался на волка, стараясь поддеть того под брюхо клыками. Волк бросился в воду и поплыл через реку, кабан за ним. Я поискала глазами Погорелицу, но она пропала. Через несколько минут оба зверя выбрались на противоположный берег. И волк исчез. Он не убежал, он растаял в воздухе. Кабан потрусил в заросли.

   Я слезла с дерева и со всех ног бросилась назад. Максим Валерьевич раскладывал на расстеленной подстилке привезенные припасы.

   - Эй, спортсмены! Идите сюда, обедать будем.

   Он взглянул на меня и спросил:

   - Ты что такая бледная? Где была?

   - На берегу, там красиво.

   - Надо будет посмотреть. - Он повернулся к корзине. - Чего только вам не положили! Да мы за день не съедим.

   Я подошла к Саше. Она увлеченно рисовала. Вид на церковь получался великолепным.

   - Саш, ты мне что-нибудь отсюда домой дашь?

   Саша кивнула, не отрываясь от работы.

   - Выберешь потом. - Она посмотрела на меня. - Покажу дома все картины и эскизы.

   Прибежали мальчишки, и сразу стало шумно. Домой мы приехали поздно. И первое, что спросил у папы Матвей:

   - Как Ром?

   - Неплохо, - ответил крестный, не вникая в подробности.

   Глава 14

   Фотосессия

   Я рассказала Саше о встрече на берегу, только когда мы поднялись в спальню.

   - Тебе нельзя оставаться одной, - сделала вывод Саша.

   Мы уже лежали в постели, когда она предложила:

   - А давай завтра фотосессию забацаем? Мама хранит бабушкины платья. У них в спальне сундук, забитый старинными нарядами.

   - Давай!

   Я обрадовалась предстоящей забаве, даже не зная, что там за одежда, и быстро уснула. Проснулась рано, вместе с Сашей. Мы выпроводили Сашиных родителей и отправились в их спальню. Комната была небольшой, но тоже с гардеробной, немного большей, чем Сашина. Под окном стоял деревянный сундук, обитый металлическими полосками. На сундук была небрежно наброшена цветная шаль. Замка на нем не было. Саша сбросила шаль на пол, подняла крышку, в нос ударил запах нафталина.

   Мы принялись рассматривать юбки и блузы прямо здесь, на полу спальни. Но окна выходили на запад, и мы переползли в гостиную, которую ярко освещало солнце. Саша нашла синюю в оборочках юбку и белую, вышитую красными маками, блузу. Я выбрала строгое платье с высокой талией и отделкой штрипками. Когда мы нарядились, появился заспанный Матвей.

   - Ой! Что это вы?

   - На бал собираемся, - сообщила Саша, - а ты, Золушк наш, остаешься на хозяйстве.

   - А, злая мачеха, - прокричал Матвей, - я твоей колеснице спицы повыбиваю!

   - Какая колесница? На бал едут в карете, - поправила брата Саша.

   - Все, что на колесах - колесница, - заявил тот. - А что у нас на завтрак?

   - Завтрак надо заработать.

   Саша побежала в спальню родителей к зеркалу, я за ней. Из зеркала на нас смотрели две странные особы: с разлохмаченными длинными волосами, в одежде начала прошлого века и босиком.

   - Интересно, - спросила я, - а обувь там есть?

   - Была. Потом посмотрим, надо правда поесть.

   Она быстро переоделась и ушла на кухню. Я с сожалением тоже сняла старинное платье и натянула шорты и майку. Матвей уже включил чайник.

   - Матвейка, а ты нас пофоткаешь? - спросила Саша.

   Матвей кивнул, прожевывая сосиску и набирая вилкой пюре. Наконец мы вернулись к сундуку. На дне нашли несколько пар туфель со сбитыми носами, но это уже было не важно. Главное - костюмы будут полные. После этого занялись прическами. Я заплела Саше две косы и уложила сзади корзинкой. Мне Саша тоже заплела две косы, но скрутила их баранками над ушами. Когда мы переоделись и появились перед Матвеем, он присвистнул: