Матвей встретил отца во дворе вопросом:

   - Как Ром?

   Мы с Сашей прислушивались. Даже я успела полюбить пса, каково же было Саше? Конечно, она волновалась.

   - Да уже лучше, - ответил крестный, - но еще больше лежит, страдалец. Завтра выведем во двор, посмотрим, как будет держаться на ногах. - Дядя Гена направился к дому.

   - И что, ему еще ставят капельницы? - Матвей бежал за отцом.

   - Да, и завтра покапают. Он прилично крови потерял, пока я его вез в лечебницу. Гемоглобин еще низковат.

   - А что, у собак тоже берут анализы? - удивилась я.

   - Конечно, - дядя Гена улыбнулся. - Здесь вообще хорошая ветлечебница. Село большое, у всех хозяйство. И ветеринар классный. Я бы его не побоялся ассистентом на операцию взять.

   Дядя Гена направился в ванную, а мы в кухню, где уставшая за день тетя Оля готовилась подать ужин. Несмотря на все дневные волнения и труды, она снова приготовила что-то особенное. По всему дому разносился аппетитный аромат. Мне показалось, что будет очень остро. Тетя Оля колдовала над плитой. Я подошла и встала сзади. Перед ней на плоской тарелке лежали лепешки, на которые она щедро накладывала начинку, ловко заворачивала и отправляла на сковороду. Я присмотрелась к начинке, но не поняла, что это. Обжарив с двух сторон лепешку, тетя Оля перекладывала ее на тарелку и ставила не стол.

   - Что это? - не удержалась от вопроса я.

   - Буррито с курицей, - ответила тетя Оля.

   - Мы так привыкли к Олиной стряпне, что воспринимаем, как должное, - сказал, усаживаясь за стол, дядя Гена.

   - Это - подвиг, - сказала я, направляясь к своему месту.

   - Да, наверное, - поддержал меня крестный.

   Тетя Оля улыбнулась:

   - Я рада, что ты это понимаешь, - она посмотрела на мужа.

   Я записала в памятках телефона: "буррито", в надежде, что найду рецепт в интернете и дома накормлю родителей. Когда мы встали из-за стола, раздался свист с улицы. Мы с Сашей бросили мыть посуду и вышли в гостиную. Тетя Оля уже села с вязаньем перед телевизором, а Матвей вылетел за порог и вернулся через несколько минут. Следом за ним вошел Максим Валерьевич.

   Он поздоровался и спросил:

   - Какие у вас планы на завтра?

   - Мы работаем, - ответил дядя Гена.

   - Да вот, хочу завтра на пленэр. Могу и ваших взять. Так сказать, алаверды за пикник.

   - А куда? - тетя Оля отложила вязанье и повернулась к мужчинам.

   - Да здесь в шести километрах хутор есть древний. На Сухом Донце. В нем церковь тысяча восемьсот семьдесят девятого года. Одна из древнейших сохранившихся на юге. Да и виды там на холмы, на реку достойны кисти.

   - Вы хотите взять Сашу? - уточнила тетя Оля.

   - Всех. Мальчишки у меня к живописи равнодушны. А Саша порисует. Мольберт есть?

   Он взглянул на Сашу, она с готовностью кивнула.

   - Ну, вот, мы займемся живописью, а детвора побегает.

   - Дин, ты как? - спросила тетя Оля.

   - Я - за!

   - Не заскучаешь?

   - Она фоткать будет, - вставила Саша.

   - Ну, Матвея и спрашивать не надо, - рассмеялся дядя Гена.

   - Ну, значит, завтра, утром. На работу поедете, мы будем уже готовы.

   Он распрощался и ушел, а мы с Сашей вернулись к посуде. Как ни странно, ночь прошла спокойно. Мне ничего не снилось, и ничто меня не разбудило.

   Утром тетя Оля нагрузила нас какими-то плошками, контейнерами с едой. Все это было уложено в корзинку с крышкой. Крестная дала большой термос с чаем и бутыль с водой. Не забыла про полотенца и подстилку.

   Возле усадьбы Максима Викторовича мы пересели в его машину и поехали следом за крестными. Они свернули в больницу, а мы прокатились через всю деревню и выехали на проселочную дорогу. Справа лениво тек Дон, слева возвышались холмы. Местами они осыпались, обнажая глинистое исподнее, но большая часть была густо зеленой, с пятнами цветущих полян, то желтыми, то фиолетовыми. Ветер играл серебром ковыля, по реке ползли баржи, подавая гудки перед деревней. Прошел мимо трехпалубный круизный корабль. Оттуда доносились музыка и веселые крики. Пахло свежестью и полевыми цветами.

   Дон свернул вправо, огибая остров, а мы по той же дороге поехали вперед. Интернет здесь не ловил, поэтому мы внимательно вслушивались в рассказ Максима Викторовича о древнем храме. Впереди среди холмов мелькнула узкая полоска реки, и показался золоченый купол церкви. Еще немного и открылась ложбина между холмами с небольшой деревенькой вокруг храма. Рядом с низкими домами церковь казалась высокой, величественной. Но храм оказался закрытым, и осмотреть его изнутри мы не смогли.

   Максим Викторович с Сашей несколько раз обошли храм, поднялись на холм за церковью. Они искали хороший ракурс, но им все не нравилось. Мы с Матвеем и близнецами томились от безделья. Наконец, наши художники вспомнили о нас.

   - Пойдемте к реке, оттуда посмотрим, - сказал Максим Викторович, - сдается мне, оттуда будет лучший вид.

   Мы отошли от деревни довольно далеко, пока добрались до берега реки и разросшейся вокруг нее рощицы. Отсюда действительно церковь смотрелась великолепно. Фоном служили пологие зеленые холмы. Белое здание словно устремлялось ввысь. А вокруг небольшая деревенька. Снова забыв о нас, Максим Викторович начал раскладывать мольберты и доставать краски.