- На Имралтин. Как туда доплыть, знаешь? Расскажешь про здешние земли и моря?

  - Это я могу, - приободрился Хейни. - Как говорится, "я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным". Слушай же. Круг наш земной окружен Океаном, моря которого разделяют землю на три части...

   - Погоди-погоди, - прервал его Ивар. - Сдается мне, ты начал слишком уж издалека. Меня интересует, как далеко от вашего острова до Имралтина; что лежит к северу от Эллана, к западу и в других углах света.

   - До Имралтина от нас плыть одну ночь и один день при хорошем ветре. То есть получается... - Хейни напряженно принялся считать. - Получается больше двухсот миль.

   - Ого! - удивился Ивар. - Путь неблизкий.

   - Значит, к западу от нас, за Длинноволосым морем - Имралтин. На востоке - Порт-Клейс и логрийские земли. Где-то далеко-далеко за ними - Озерный край, но о тамошних местах мы почти ничего не знаем. На юге, если пересечь Море нйоглей, будет Страна корриганов.

   - Что за корриганы? - не понял Ивар.

   - Про них у нас тоже мало что знают. Одни говорят, что это прекрасные златовласые девы, увлекающие путников в пучину волн. Другие рассказывают про мерзких карликов со сморщенной кожей, козлиными копытами и кошачьими ногтями на руках. Как бы то ни было, в Стране корриганов имеется множество рек, ручьев и других водоемов, и исток каждого их них, глубоко во чреве земли, охраняют корриганы.

  Хейни отхлебнул еще пива и продолжил:

   - А к северу от нас простирается Гиблое море. Если плыть по нему девять ночей, говорят, увидишь Острова на Севере Мира. Только оттуда пока еще никто не возвращался. Люди говорят, что на тех островах скрываются боги старого мира. Но о них тебе даже наш атре Дерог вряд ли что поведает. О чтоб тебе! - неожиданно выругался Хейни. - Стоило вспомнить белоглазого, так он и легок на помине.

  Хейни склонился над столом и опустил лицо в кружку, словно пытаясь спрятаться в ней. Ивар обернулся. Сзади него, у входа в корчму, стоял высокий, нестарый еще мужчина с причудливо выбритой головой и необычного цвета глазами. Это не были бельма - это были до того светлые радужные оболочки, что казались почти бесцветными. Немигающий взгляд этих ледяных глаз в обрамлении белесых ресниц и седых бровей оказывал действие почти магнетическое. Филид, посмотрев в сторону Хейни, укоризненно покачал головой и перевел взгляд на Ивара.

   Хейни понял, что остаться незамеченным не удастся, поэтому залпом допил кружку, встал из-за стола и не вполне твердой походкой направился в сторону двери:

   - Доброго дня, атре Дерог, - почтительно поклонился он филиду. - А мы вот сидим тут, беседуем про разные земли...

   - Так ты и есть тот самый чужестранец, что объявился у нас сегодня с рассветом? - произнес Дерог, не отрывая взгляда от Ивара. Тон его нельзя было назвать слишком уж приветливым.

   - Я самый, - кивнул Ивар. - А ты, насколько я понимаю, филид Дерог?

   - Филиды, древвиды, ваты, барды, - с легким раздражением в голосе произнес белоглазый. - Оставим эти тонкие материи для людей более образованных. Зови меня просто "атре". Так что тебе нужно в нашем поселке?

   - То же, что и всем - кров и пища, телесная и духовная. Пока что староста направил меня к Дайардину спросить насчет работы, но мы с Хейни решили немного поболтать за кружкой пива.

   - И явно не последней на сегодня, - Дерог снова осуждающе взглянул на Хейни.

   - Что-то засиделись мы с тобой... как там тебя - Ивар? Пора и поработать от души. - Хейни схватил со стола свой шерстяной капюшон и поспешно распрощался: - Удачного дня, атре Дерог. Бывай, Ивар.

   - Гвайн, - крикнул Дерог хозяйке после того, как дверь за Хейни затворилась. - Что сегодня на завтрак?

   - Каул, как обычно, - выглянула с кухни хозяйка корчмы. - Один?

   - Ты уже завтракал? - спросил Дерог у Ивара.

   - Да, благодарю.

   - Тогда один - и кружку вина моему гостю. - После того, как они уселись за стол друг напротив друга, Дерог спросил:

   - Так о чем же вы тут беседовали с нашим невоздержанным Хейни?

   - Он весьма живо повествовал мне о морях и землях, окружающих Эллан.

   - Угу, - молча кивнул Дерог. - А о какой духовной пище ты говорил?

  - Я подумал, что у вас в селении, возможно, найдется несколько мудрых книг...

  - Мудрых книг не бывает, - резко оборвал Ивара филид. - Мудрость - в жизни, в богах, в самом человеке, а не в ваших размалеванных книжках. Они - не более чем порождение тщеславия и гордыни своих аукторов. Простецы полагают, что черпают из книжек знания о жизни. Наивные глупцы! Книжки расскажут им о чем угодно, но только не об истинном. Верней всего, они расскажут им о других измышленных книжках, с коими они купно плетут прельстивую сеть химерного мира. Повествуй они о настоящей жизни, их просто никто не стал бы читать. Ибо настоящая жизнь скучна и бесприкрасна. Поэтому простецы так любят досужие фантазии, химеричные плоды воспаленного воображения тщеславных голов. - Под конец сердитой речи Дерога его белесые глаза зримо покраснели от гнева и напряжения.

   - Но разве ваш поэт Далиан, о котором мне рассказали Аскур и Витра - разве он не писал книг?

   - Писал?! - возмущенно воскликнул Дерог. - Разумеется, нет! Хуже ваших книжек - только письменность, наивреднейшее из измышлений человеческих.

   - Но почему? - искренне удивился Ивар. - Разве письмо не есть средство для памяти?

   - Не для памяти, а для забывчивости! Письменное слово даст читающему лишь иллюзию знания. Оно подобно амбару, в котором ты хранишь прошлогоднее зерно. Зерно сие давно уже сгнило и растащено мышами - ты же думаешь, что по-прежнему обладаешь им. Но оно не сможет дать пищи твоему разуму. Возведя таких амбаров многие тысячи, ты, возможно, возомнишь себя мудрецом, но внутри тебя не будет ничего, кроме тлена и пустоты. Только то, что ты осознанно и непрестанно удерживаешь в памяти - только это имеет смысл.