- Но кто и зачем поставил здесь все эти каменные столбы? - спросил у детей Ивар.

   - Те, кто жил до нас, - ответил Аскур. - Мы называем их племя фирболг. Атре Дерог говорит, что эти камни - обители духов. В одних камнях живут духи наших предков. В других - заточены души проклятых, клятвопреступников и убийц. Еще бывают - только очень редко, и никто не знает, где именно они находятся - камни-врата, те, что ведут в Мир-под-Холмами.

   - Мир-под-Холмами? - переспросил Ивар.

   - Ну да, в Аннуин, в Другой Мир, - сказал Аскур как о чем-то само собой разумеющемся и добавил: - А еще, говорят, есть такие камни, что ведут в Туннели Теней и даже еще глубже, к самому Сердцу Земли. Но горе тому, кто отыщет такой камень и пройдет сквозь его врата. Из Туннелей Теней не возвращается никто, даже самые могущественные волшебники Аннуина.

   - Поэтому люди часто кладут под камни нужные предкам вещи, - добавила Витра. - Особенно золото.

   - И зачем же предкам золото? - удивленно спросил Ивар.

   - Вот ты непонятливый! - воскликнула Витра. - У них же там нет Солнца. А золото - это упавшие частички Солнца. Если отнести их предкам, им станет теплее и светлее, и они не захотят возвращаться в наш мир и досаждать нам.

   - А почему ваши жилища духов поставлены именно в таком порядке? И для чего нужны те камни, что положены поверх других камней?

   - Нужно же, чтобы духи могли видеть другу друга, - неуверенно ответил Аскур. - Чтобы каждый дух видел всех других одновременно. Поэтому они так и стоят. А камни сверху - наверное, это укрытие от непогоды и палящего солнца.

   - И что, неужели никто не зарится на то золото, что люди кладут под камни? - поинтересовался Ивар.

   - Кому же захочется связываться с мертвыми! - воскликнула Витра. - Те, кто пытался забрать золото у предков, погибали там же, у камня-стража, раздавленные им самим или другими стражами. Правда, говорят, что в ночь на Самайн камни-стражи отходят ненадолго к ближайшему водоему - чтобы напиться воды на целый год. И что тот, кто отыщет четырехпалый лист клевера, может попробовать заговорить стража и украсть золото. Но если не удастся - гонимый жаждой каменный страж будет преследовать его до края Земли и до скончания века, пока не раздавит и не напьется кровью расхитителя...

   - Бабьи россказни! - не выдержал возмущенный Аскур. - Никакой четырехпалый клевер не спасет тебя от стража. Есть только одно средство: ангвинум, змеиное яйцо.

   - Что за змеиное яйцо? - спросил Ивар.

   - Его еще называют змеиным камнем. Такой камень есть только у высших древвидов, да и то не у всех. В определенный день лета змеи собираются на своих тайных полянах, чтобы сойтись в дикой пляске. Они сплетаются в живой клубок и начинают тереться друг от друга. От этого образуется зеленая пена, которую змеи своими хвостами сбивают в змеиное яйцо. Потом своим шипением они подбрасывают яйцо в воздух, пока оно не потемнеет и не застынет, превратившись в камень. В этот момент, пока яйцо не упало на землю, нужно поймать его в чистую белую ткань, быстро вскочить на коня и скакать изо всех сил к ближайшей речке с проточной водой. Потому что змеи будут преследовать похитителя с необузданной яростью. И только проточная вода сможет остановить их.

   - И для чего же нужно такое яйцо? - улыбнулся Ивар.

   - Много для чего. Оно излечивает от змеиного укуса, позволяет призывать змей, дарует победу в любых спорах, помогает снискать милость и расположение вледигов*...

  [*Вледиг - досл. "владыка"]

   Аскур продолжал повествовать о чудесных свойствах волшебного яйца, в то время как Ивар задумчиво глядел вдаль, за курган, где между изорванных ветром туч догорал лиловый закат.

День третий

  На следующее утро Ивар проснулся с рассветом; как обычно, позавтракал с солеварами, захватил свой бурдюк и направился знакомым маршрутом к побережью. После полудня завьюжило и похолодало. Солнце скрылось за свинцовыми тучами, окрестные поля затянуло серой мглой. Сбившиеся в кучки промокшие овцы дрожали под пронизывающим ветром. Назло застенчивой весне, старуха-зима напоследок решила еще раз заявить о себе.

  Вечером, едва волоча ноги от усталости, Ивар поужинал у Дайардина, а затем направился в корчму выпить пива и послушать, о чем говорят жители. В шумном полумраке корчмы ему удалось разглядеть кузнеца Фариера, мельника Тервела, Кивриса Нейдра и пастуха Оверета. Последний, с виду чем-то обеспокоенный, сидел у входа в одиночестве, отогреваясь горячим вином. По его простодушному лицу пробегала то тень сомнения, граничащего с раскаянием, то гримаса озлобления, то печальная пелена задумчивости.

   Оверет сам пригласил Ивара жестом за свой стол. Ивар ожидал привычных расспросов, однако молодого пастуха, казалось, больше интересовало вино, нежели досужие пересуды. Через несколько минут неловкого молчания Оверет внезапно спросил:

  - Вот скажи мне, имралтинец: что более угодно богам - пасти скот или возделывать землю?

  Ивар немало удивился такому вопросу:

  - Почему ты спрашиваешь?

  - Отец считает, что человек должен жить от земли. Засеивать ее, питаться ее плодами. А пастухи, говорит он, все сплошь бездельники и ленивцы.

   - А что думаешь ты?

   - Я думаю, что он неправ. Земледелец вспахивает бездушную землю, кладет в нее бездушное зерно, пожинает бездушные всходы и съедает их. И всю жизнь прикован к своему наделу: одно и то же изо дня в день. И тот вол, которого земледелец запрягает в плуг - он для него тоже бездушный. Ему нужно лишь, чтобы этот вол вспахал землю. Живое существо он превращает в бездушный инструмент.

   - А пастух?