-Ладно, у меня рубашка длинная.

  Он снял трусы и по быстрее, а это, как раз, с заминкой, стал натягивать плавки. "Неординарные впечатления"- подумал он, когда закончил.

  По Марине-Лолите сказать этого было нельзя. Казалось, она вообще была не она: девушка в купальнике изготовилась бежать в море. "Вообще, с женщинами такое бывает, когда уставившись в потолок, они не участвуют в процессе. У нее все впереди"- подумал он и, держа в руках одежду, как-бы кошелек не выпал, направился за ней.

  -Посмотрите за нашими вещами.

  Обратилась, вдруг Марина к неким теткам, глянувшим на них с недоумением. Но тут, как раз, на горизонте появилась и их молодая пара. Улыбаясь какой-то особенной улыбкой, они направлялись к ним.

  -Будем по очереди купаться, мы стережем шмотки.

  Милостиво предоставили они право первого купания им с Мариной.

  Море облизнуло их ноги, с уже скорченными от каменной гальки, пятками. Но ощущения холода, как обычно это бывает, почти не было, внутри горело. Может быть, по-разному, но у Марины тоже. Они бросились в набежавшую волну, волна оторвала их от дна и понесла в море. Приходилось работать руками и ногами, плыть, в общем-то. Лица их засияли улыбками: "здорово, класс, ура!". Марина хорошо плавала и, поднырнув рыбкой под волну, и выставив свои формы, условно обтянутые узкой полоской материи плавок, всему свету, скрылась под водой.

  -Далеко не заплывай.

  По-родительски крикнул он ей, когда она, как русалка с облизанными водой волосами, появилась на поверхности.

  -Хорошо.

  Послушно согласилась она. Привычный, для нее диалог: папа-дочка действовал.

   - Пора выходить, надо же и людям дать искупнуться; впрочем, можешь еще поплавать, я и один справлюсь.

  Перекрикиваясь с ней, он вышел на берег.

  Все кончается, диалог этот превратил Лолиту в Марину. Он критически взглянул на себя прежнего. Роль Вахтанга Кикабидзе ("Ларису Ивановну хочу") была не для него: " лайнер не бежал, как по судьбе", впрочем, еще не вечер, чтобы петь: "вот и все, что было...". Давно ему не было так хорошо, поймал он себя на мысли.

  Эта мысль пришла к нему и потом, когда они - четверо, пошли прогуляться по набережной, условившись перед отъездом искупаться еще раз. Так в мокрых плавках и отправились гулять. Где-то там конец рабочего дня, а тут Ялта, набережная, рядом хорошие люди : Наташа и Петя, он узнал их имена, и Марина - Лолита, (все-таки диалог : мужчина-женщина присутствовал).

  Привычное активное сознание, кажется, временно оставило его в покое. Он подурнел, подобрел, расслабился и превратился в этакого без хитростного мужика, который хотел угостить даму. Да все было как-то неуклюже и зря, потому что тут тоже требуется активность и умение, правда несколько иного сорта. Во первых, по незнанию совались куда попало, а во вторых : в только что еще готовящейся к вечернему рандеву Ялте, съесть что-нибудь питательное проголодавшимся спешащим туристам особо нечего. Вернее предложение не очень-то совпадало с их спросом. Съели стручок орешков: стручок из загустевшего на нитке фиолетового, говорят - сока, а орешки арахисовые (трудно запоминающееся название этой штуки), попили пива. Лолита тоже не отказалась потянуть пивко и даже достала тонкую длинную сигарету, и манерно попросив огонька у встречного молодого человека, закурила.

  -Ты, что - куришь?

  -Так это так - слабенькие , женские.

   Прогуливаясь по городу, они сунулись было в еще, только открывающийся ресторан, и оказались первыми посетителями: "Чего изволите?". Хорошо, что еще за столик усаживаться не стали, ознакомились с ценами и ретировались. Ресторан - это то место, где тешат свою гордыню: в сознании социальные новорусские штампы, а в подсознании потребительские рефлексы (удивительное сочетание). По средине, конечно, восседает гордыня, которой хоть и далеко до - кавказской, а все-таки она тоже была несколько уязвлена. В эпоху массовой культуры все мы немножко представляем себя героями какого-нибудь "Мимино". Впрочем, от активности героя фильма "Мимино" его останавливал не столько тощий кошелек, там тоже кошелек был не толстый, сколько нежелание следовать всем этим новорусским штампам массовой культуры. "Рефлексия" - могут сказать, а может быть это жизнь сознательного духа, который тщится не

  поиметь что либо, или кого ни будь, а стяжать пусть и не святой, а все-таки дух. Ценный уже сам по себе тому, кто понимает его сладость. Тут он взглянул на Лолиту, потом на Петю с Наташей, и почувствовал себя главным в их несколько не обычной компании. Впрочем, Петя и Наташа оказались самыми настоящими "толерантными" белорусами, у которых "хата с краю" -они не претендовали на инициативу. Вообще-то, он тоже не привык командовать, но тут власть сама пришла к нему в руки.

  -Идем, поищем еду по- питательнее.

  Сказал он, и они направились в сторону очередной торговой точки. Продавалась "Шаурма".

  -Помните в "Мимино" (никак не отделаться от этого фильма): "... поэхали ко мне домой, у меня мама готовит такую..."

  -Там была " Долма"!

  Напомнил ему Петя.

  - Какая разница, берем!

  Сказал он, и поглядел на Лолиту.

  -Две порции.

  Петя слегка замялся, переваривая цену этой штуки, но это была питательная на вид еда, и присоединился к нему. Шаурму , не понятно какое мясо нарезали тут-же, при них, и заворачивали в нечто, напоминающее блины. Попробовали.

  - Что-то вроде блинов со шкварками, только много всяких специй, овощей и перца.

  Саркастически высказался он, но стало сытнее и комфортнее.