Не осознанные и , конечно же, не произнесенные даже про себя, эти или подобные мысли, не могли появится , не только в этом саду, а вообще. Но потенциально, а может, как радиация или даже гравитация, она присутствовали.

  А женщина та, вдруг повернулась, как-бы ища кого-то, и по нему тоже прошлась недоуменным взглядом. "Симпатичная , но не без недостатков" - отметил он и поспешил за своей группой смотреть, как растут бананы.

  Удивительные маленькие, кое-где появившиеся на кустарнике "писуны", похоже им так и не суждено тут вырасти полноценно, чего-то не хватает, весьма отдаленно напоминали своих зрелых африканских собратьев и привычных кормовых сородичей, которые уже заполонили торговые точки наших не банановых республик.

  Конец экскурсии традиционно завершился распродажей, таков ныне век. Народ оживился и сбился в кучу - рекламировали масла: от всех болезней и по достойным ценам. Они с Лолитой, она оказалась рядом, пошли на выход. "Дорого все"- пожаловалась Лолита и остановилась у лотка с сувенирами.

  "Подруге надо купить что-нибудь этакое, оригинальное. Масла я ей уже привозила"- сказала она и уставилась на бусы из можжевельника,

  - "Как пахнет!". Получилось , вроде, что они с Лолитой , как-бы, были вместе, и он даже подумал, что она не против, что-бы он ей чего-нибудь купил, но тогда их отношения приобрели-бы уже некий реальный характер, а на это надо было еще решиться.

  В автобусе он предложил ей печенье. Она замялась: " О, овсяное!". Печенье они запили минеральной водой из пластмассовой кружечки, которую он благоразумно взял с собой в дорогу. Стало немного сытнее, уютней и даже уже почти жарко. Наконец-то и он скинул свою безрукавку, потому что изнутри ощутил прилив крови. Его сознание было активным, и уже "побежало", несмотря на внешнюю статичность.

  - Как же, на самом деле тебя зовут?

  - Марина, а почему "на самом деле?", а Вас?

  -"На самом деле" потому что я думал, что у тебя другое имя.

  -Да?, и какое же?

  -Тебе-бы подошло имя...Маргарита. (Намек на "Мастера и ...").

  Лолиту он решил не афишировать, останавливало ее "Вы".

  -Ты "телец" и "лошадь".

  - Нет, не угадали, я "рыба" и "хрюшка". Хоть, впрочем, я похожа на отца, а он "телец".

  -Почти угадал.

  -А Вы, что - интересуетесь этим?

  -Как тебе сказать? У меня просто есть представление об этом. Все это похоже на кройку и шитье одежды.

  -Одежды?

  -Одежда, это как вторая кожа у человека, а у некоторых особ она, вообще, первая.

  Он взглянул на нее.

  -Так вот, предлагают некий психологический костюм, который каждый подбирает под себя из стандартных моделей. Публикуются и последние веяния, точно как моды. Человек выбирает, только не носит, а как только наступят погодные психологические перемены, так тут - же и вспоминает про свои припасенные "одежки", достает на свет Божий и дивится, что они есть, хотя как в фокусе сам и выбирал. Все эти вычисления-исчисления вспоминают задним числом, когда они произойдут.

  -Интересно, я так не думала.

  Тут он самокритично остановил себя, и в наступившем молчании взглянул в окно. Уже почти все собрались, предстояла еще экскурсия в дворец Воронцова.

  -Мне уже никуда не хочется, только к морю.

  Сказал он.

  -Мне тоже.

  Согласилась она и они почувствовали некоторую общность .

  Над дорогой из Ялты в сторону Алупки, впрочем, как и над самой Ялтой, гордо реет "Ай-Петри" - гора-камень. Она, как и вся покрытая зеленым ковром, обозримая местность вокруг, уже освоена человеком. На гору протянут трос фуникулера и виднеются веселые вагончики, висящие над зеленью пропасти. Вид горы, обрывистой, скалистой, первобытно красив и взывает к почтению. Впрочем, имя тоже необычно и красиво: "Ай-Петри". В нем восхитительное "Ай", и христианское "Петр", и залетное "и".

  К дворцу подъехали, как потом выяснилось, с тыла. Он, как и все тут, строился фасадом к морю. Нам, пролетариям, - не привыкать. Ворота, узкий дворик в средиземноморском стиле.

  И, что это?! Натуральная драка: хохлы дерутся, по- настоящему дубасят друг друга. А может, это и не хохлы: острижены по-современному, чубов то не видно. Но все - равно, это не толерантный белорусский народ. Хлест удара - все в недоумении останавливаются, но милиции не понадобилось, ее и нигде не видно. Так-же, неожиданно, как и началось, все закончилось. Драчуны испарились, проход освободился, вышел довольно пожилой дядька, как оказалось - экскурсовод, и властным голосом стал созывать группу. Все собрались, он пожаловался на нехватку денег на ремонт перекрытий второго этажа, " в настоящее время он закрыт, и мы туда не пойдем", предупредил, что всем надо будет одеть поверх обуви тапочки, и они двинулись.

  Помещение, где надевали тапочки, напоминало солдатский предбанник, тоже горы обуви и низкие скамеечки, для переодевания. Только вот народец был поразношерстней, да к тому же, и разнополый. Они с Мариной не потеряли друг друга из вида и после облачения в тапочки. Ему достался один тапочек без шнурков. " Годится тапочек, чтобы пыль с ботинок стирать" - отшутился он, и они заскользили по гладкому паркету за экскурсоводом, шедшим без тапочек. Экскурсовод тоже, наверное, это профессиональная привычка, голосом и жестами работал, а глазами пялился на публику, надо же и себя хоть чем-то развлечь. Пялился он и на них с Мариной; интересно, а что он подумал? Марина-Лолита, меж тем, не могла устоять на месте. Она то уплывала от него чуть ни по другую сторону ленточных заграждений, то вновь возвращалась пробираясь между стоящими людьми. Это было похоже на танец, ей явно не хватало физического движения, и паркет располагал к танцам, бальным.