– А кого они волнуют, твои сапоги? – пуская дым, философски заметил Костя. – Если никак – то ищи себе, Петровна, другую работу. А тут ремонт будет. Вон весь кафель в зале на фиг отпал.

– Отпал? Чо так быстро-то? – удивилась баба Катя. – На патоку, что ль, его клеили?

– Может и так, – пожал плечами Костя.

– А вот теперь комиссия и разберётся – что, на что и почему, – мстительно сказала Ирина Петровна. – Только нам это без разницы.

Катя их не слушала. Теперь-то ей был понятен смысл её сна. Наверное – вещего. Вот они мутные воды, захлестнувшие её хлипкую лодчонку. Утянет её теперь на дно безденежья и помощи ждать неоткуда. А южный остров вдали, это отдых на югах, который щедро предлагает им охранник Костя. Она, усмехнувшись, вспомнила очередную Милкину поговорку: «близок островок, да не укусишь». Хотя, нет, что-то не так – зачем остров кусать? В общем – близок. А лодка на дно пошла.

Ей, наверное, тоже впору вскричать, как Ирине Петровне – «Кто за мою учёбу заплатит?» Нужную сумму она пока ещё не насобирала. Мама? Но сколько можно перевешивать на неё свои, эти… как их Милка называет? А, траблы – то бишь, проблемы. Нет, без работы ей никак. А где её искать? Правда, корочка у неё уже есть, зато стажа – с гулькин нос. Поди, найди быстро работу.

Тут к ней подошла Маша.

– Ну, и что делать будем? – сказала она. Катя пожала плечами. – Другой такой магазин, из наших, аж за рекой, – сказала Маша. – Далеко ездить. Если возьмут, конечно.

– Эх, лишь бы взяли, – мечтательно протянула Катя. – Мне за учёбу скоро платить.

– А мне – за садик. Причём – частный. Знаешь, сколько стоит? Всю мою зарплату, – посетовала Маша. – Думала, хоть, наконец, среди людей побуду. Надоело в четырёх стенах сидеть. Да и что что за развитие у ребёнка, сидя дома?

Тут дверь магазина открылась и на его порог вышел директор Сергей Владимирович – тучный вальяжный мужчина, которого боялся весь коллектив. Крутоват он был на увольнения и штрафы, но все как-то к нему привыкли. Сергей Владимирович недовольно и устало осмотрел своих сотрудников. Они дисциплинированно подтянулись поближе.

– Ну, вот, такие дела, товарищи – подтопленцы мы теперь, – заявил он, разведя руками.

– А что случилось? – спросила Ирина Петровна. – Откуда вода-то взялась?

– Оттуда, откуда надо! Комиссия разберётся, – сварливо ответил тот. – Предварительная версия – гидравлический удар и изношенность труб. Здание-то не новое.

– А мы теперь куда, Сергей Владимирович? – тоненько спросила Маша.

– Ну, кто куда. Хотите – в отпуск за свой счёт. Или ждите конца ремонта. Но быстро его сделать не получится. Поэтому, как у нас в фирме принято – распределим вас по другим магазинам. Конечно, только на подработку. Штаты везде уже укомплектованы. Или ищите другую работу.

Толпа недовольно загудела:

– Подработку? За гроши? А жить на что? У нас семьи!

– У всех семьи! Но что поделаешь? – отмахнулся Сергей Владимирович. – Непредвиденный форс-мажор! – Он достал из кармана листочек и, повернувшись, прикрепил его к стене. – Здесь поимённый список – кто и куда направляется. Конечно, если вы изъявите желание. А вас, Ирина Петровна, я пока попрошу остаться здесь, – обратился он к товароведу. – Поможете с описью товаров.

Та радостно шагнула к нему.

– Да-да, я согласна, Сергей Владимирович!

– А то нет! – буркнула баба Клава. И крикнула: Так, может, и я сгожусь, Владимыч? Уборки-то много, небось!

Тот немного подумал и махнул рукой:

– Действительно – много. Хорошо, Клавдия Ивановна.

Она тоже быстро засеменила к нему. Остальные подтопленцы устремились к листочку. А директор, будто король, сопровождаемый свитой, состоящей из счастливого товароведа и уборщицы, скрылся за дверями магазина.

***

Как показалось Кате – её лодчонка, всё же, выплыла из шторма.

Её направили в тот самый магазин за рекой – на подработку, а Маша, увы, попала в другой. Жаль, она привыкла к своей напарнице. Но хоть не на улицу.

Катя быстро освоилась на новом месте – магазины этой сети похожи драг на друга, как близнецы. Коллектив и здесь был, вроде, хороший, да и работа знакомая. Правда, заработок её заметно упал. Поэтому она планировала после сессии начать подыскивать себе другое место.

Сегодняшняя смена была обычной – касса, раскладка, мелькание людей у кассы. Очередь двигалась быстро – Катя старалась зарекомендовать себя с лучшей стороны.

Так, что тут? Кефир, кольцо краковской колбасы, пачка сигарет… Надо же, совсем как у того чудака. Катя подняла глаза от кассы и встретилась взглядом со знакомыми синими глазами. Но что это на нём? Строгий костюм, белая рубашка, галстук? Дресс-код? Это не он! Не может он быть тем парнем с рюкзаком на верёвочке! Наверное, просто похож.

– Привет! – вдруг сказал он, подмигнув ей. И, взглянув на бейдж, добавил: – Привет, Катя! Ты как сюда попала?

– А ты?

– Я работаю рядом – в ЧП «Экспертиза», здесь за углом.

– И я теперь тут работаю. В магазине. На кассе. Как всегда, – усмехнулась она.

– Рад встрече, Катя! – сказал он. – Я Дима. Давай с тобой встретимся как-нибудь?– И, достав из кармана блокнот, быстро черкнул в нём и, улыбаясь, положил перед ней листочек. – Вот мой телефон. Позвони, если надумаешь.

Затем, не дав ей опомниться, он провёл карточкой над терминалом, сложил покупки в пакет и быстро вышел.

Катя растерянно посмотрела ему вслед. Умеют же некоторые… брать быка за бока.

А как же иначе – навык. Ишь, ты – в ЧеПэ, костюмчик одел! Тогда почему был тот забавный рюкзак, нелепая бабушкина панамка и прочее циркачество? Она знала – он дурачился. Но зачем? И, с другой стороны – как к такому на свидание идти? Когда он бывает нормален? В каком районе? Может только здесь, за рекой? Бывают такие сумасшедшие – географические?

Но она подумает об этом позже – очередь начала нервничать.

Глава 5

Дима и рамки

В школе этот симпатичный и всегда одетый с иголочки мальчик был паинькой – не бузил, не участвовал в разных проделках, не входил в дурные компании. Но уже с младших классов был сам по себе, а в старших никогда не носил с собой портфель. Заходил в класс, засунув руки в карманы трендовых брюк, доставал из-за пазухи пару тетрадок и, бросив их на заднюю парту, расслабленно опускался на стул. Всё. Кантовать его куда-то и привлекать к школьным делам было бесполезно – только невнятные междометия в ответ и пожимание плечами. Для одноклассников Дима Панаев всегда был закрытой книгой. Да и учителя привыкли к его лишь минимальному присутствию на уроках. Мальчишку не трогали – учился кое-как и ладно. Отец мальчика был крупным чиновником, практически не доступным для общения, мать – домохозяйка, которая боготворила своё чадо, не воспринимая критических замечаний. Да и какие у учителей могли быть претензии к Диме Панаеву? Кроме безынициативности и слабой тяги к учёбе – никаких. Ведь учился-то он… ну, скажем так – учился. А мог бы лучше. Если б учился.

Дима не любил школу. Она его злила – из-за у краденного у него времени. Ведь школьную программу, при желании, он мог бы пройти за пару лет. Но куда потом податься скороспелому вундеркинду? Так что он уж лучше книгу почитает, положив её под партой на колени. Что-нибудь познавательное. Научные журналы и сборники тоже бывают интересны. Рано научившись читать и познакомившись с самыми тонкими книгами из домашней библиотеки отца, а потом и с томами, Дима воспринимал школу насмешкой. Там ему внушали, что он маленький неуч, которому надо втолковывать азы жизни. В основном – прилежание. И буквы, слова и их расположение. Например: «жи и ши пишется с буквой и». Да какая разница! Главное ведь не как пишут, а о чём. Вот он и читал – о чём. А они вдалбывают математические правила, которые ни один взрослый потом не помнит. Он проверял все эти иксы – на маме. Полный шок. И уверен – про иксы ничего не помнит и его учительница по литературе, да и другие – не математики, зная только свой предмет. Тогда – зачем учить детей этой ерунде, которая мало кому пригодится в жизни, мало того – мучить? Он был уверен – школа это место, где детям внушают искажённую картину мира. И выучивают правилам, из которых всегда есть исключения. Или же их просто никто не помнит или не соблюдает. Взять хотя бы название светила – Солнце, их планеты – Земля, её спутника – Луны, их можно писать хоть с маленькой буквы, хоть с большой. Зато планеты Меркурий, Венера, Марс и прочие, которые без телескопа вообще не рассмотреть, всегда пишутся с большой. Почему? Какой смысл в этих правилах? Дима считал, что взрослые придумали школу лишь для того, чтобы дети не путались у них под ногами. И не мешали заниматься своими взрослыми делами, то есть – ругаться, пить водку, смотреть телевизор и ходить по магазинам. В общем – заниматься ерундой. Наблюдал за соседями, знает.