Ярослав кивает.

– Двухкомнатную, – включается в игру.

– И на работу устроил?

Он нейтрально пожимает плечами.

– А сам ты чего в жизни добился, если всё папа? – провоцирует его на резкость подруга.

– Он спас мне жизнь, – подсказываю я с заднего сиденья.

– Сто очков в пользу Ярослава, – улыбается Надя. Ехать недолго, буквально минут десять. Пешком вышло бы ещё быстрее, не пришлось бы делать крюк до разворота.

– Да, вот здесь останови. Приятно было познакомиться, Яр, – протягивает ему руку Надя, тот её пожимает. – Твой номер машины я запомнила, Катю доставь домой в целости и сохранности.

– Со мной не пропадёт, – отвечает он с улыбкой. Потом поворачивается ко мне: – Может, пересядешь вперёд?

Он нарочито медленно и аккуратно ведёт машину, ему даже сигналят в один момент, но Ярослав невозмутим. Я уже догадалась, что мнение других людей его не слишком волнует.

Мне немного смешно, но я так сильно нервничаю, что желание веселиться тонет в пучине более сильных потребностей. Мне хочется и обнять его, и провалиться сквозь землю, причём не знаю, чего сильнее.

Наверное, нет смысла спрашивать, как он узнал, где я прописана.

– Как близко вы живете с подружкой, – сетует он, паркуя машину на прежнее место. Смотрит на меня. – Как дела, Катя? Как ты поживаешь?

– Хорошо, спасибо. А ты?

Он ограничивается парой кивков, дескать, хорошо, спасибо за этот выплеск дурацкой неискренней вежливости.

– Зачем ты приехал? Только честно. Я почитала, после твоей травмы логопед не нужен. Ты вполне можешь справиться сам, без меня.

– У меня к тебе предложение.

– Какое?

– Я так понял, что твоего парня сейчас нет в стране. И не будет ещё долго.

– Кажется, я в прошлый раз тебе всё объяснила, – ну вот опять! Смотрю на него умоляюще, ладони свожу вместе.

– Нет, погоди, ты послушай. Вполне может быть, что наша тяга друг к другу – это результат стресса. Не спорю. Но… Катя, вдруг нет? Всю жизнь потом будем жалеть, что не попробовали. У нас как раз есть пара месяцев, чтобы всё решить точно. Почему бы не рискнуть?

– Ты считаешь такое поведение нормальным для девушки? Встречаюсь с одним, пока его нет – сплю с другим. Потом вдруг передумываю и выхожу замуж за первого… Тебе самому-то я буду продолжать нравиться после таких перебежек?

– Будешь.

– Ярик! – всплёскиваю руками. – Вижу цель, не вижу препятствий?

– Да нет же, – качает головой. Давай, парень, ищи аргументы. Ты мне снишься, но я не из тех, для кого этого достаточно, чтобы броситься в омут с головой. Даже если каждую ночь снишься! – Ты неправильно поняла. Необязательно прыгать в койку на первом свидании. Хотя лично я не вижу в этом ничего плохого… Мы могли бы просто начать общаться, узнать друг друга получше. А вдруг это судьба, Катя? Вдруг мы подходим друг другу?

– А вдруг нет?

– Тогда спокойно разойдёмся. Я вернусь к своей жизни. Ты – выйдешь замуж и отчалишь в загнивающую. Если же мы поймём, что хотим быть вместе, ты позвонишь своему парню…

– Его зовут Юрий, – подсказываю я. – Юрий Фишер.

Ярик морщится.

– Да пофигу, как его там зовут, главное, что он далеко, – усмехается. – Ладно, позвонишь Юрию Фишеру и сообщишь, что предоплату за мероприятие под названием «свадьба» вернут вряд ли, но в качестве моральной компенсации твой новый парень готов восполнить затраты. Он почувствует себя оскорблённым и, вероятно, откажется. На этом и разойдёмся.

– Ярик, я в шоке от тебя, – качаю головой, не в силах сдержать улыбки.

– Мы ж ничего не теряем, – невозмутимо. Этого человека вообще хоть что-то в мире может остановить? Он продолжает:

– Это хорошее решение. Сейчас я буду говорить искренне, Катенька. Не так давно к нам в отдел кадров пришла новенькая девочка по имени Аня Киселёва. Скромная и симпатичная. Разумеется, все кинулись её очаровывать.

– Полагаю, ты тоже принял участие в соревнованиях, – посмеиваюсь над его интонациями.

– А как же! – даже не пытаясь спорить. – И когда она ответила мне взаимностью… через три дня, я вдруг перегорел.

– Ты с ней переспал и бросил? И все об этом знают? Как же ей теперь продолжать работать, бедная девочка! – не могу скрыть разочарования.

– Нет, ты что. Мне бы за такое Тодоров уши оторвал. Так далеко не зашло, разумеется. В общем, я тоже быстро вспыхиваю и гасну. Но с тобой, чувствую, всё иначе.

– Это очень честно и откровенно, Ярослав.

– Да. Если бы я хотел просто затащить тебя в постель, этой историей не стал бы хвастаться. Сдавайся, ну же. Простой русский спецназ против неясного иностранца, – и улыбается своей жуткой железной улыбкой. Щёки впали, но глаза по-прежнему наполнены теплом. И сам он, наверное, горячий, как и обычно. Горячий и уютный, только безбашенный.

– Не дави на меня, пожалуйста. Я не хочу показаться последней дрянью, но… я бы… – закрываю глаза и выкидываю белый флаг: – и правда хотела узнать тебя чуть лучше. Я запуталась.

– Конечно. Я всё понимаю. Случившееся нас обоих выбило из колеи. Но будет глупо проигнорировать то, что происходит.

В этом как раз уверенности у меня нет.

– Яр, сразу предупреждаю, что не стану чувствовать себя обязанной. Скорее всего, ты потратишь на меня время и ничего не выйдет. Да и другие девушки…

– Других не будет. Только ты, – он смотрит в глаза, и я понимаю, что пошла первая атака. Стрела прямо в моё колотящееся сердечко.

– Ты обещаешь верность чужой невесте? Серьёзно? Вытерпишь так долго без всяких гарантий?

– Твой же-них, – произносит по слогам, – как-то же терпит месяцами. Или… не терпит? – отрезает он, и я быстро отворачиваюсь.

Некоторое время мы молчим, потом я собираю свою смелость по крупицам и поворачиваюсь к нему. Ярослав откинулся в кресле, скрестил на груди руки, машинально следит взглядом за проходящими мимо людьми.

Я смотрю на его губы.

– Почему ты их ничем не мажешь? – спрашиваю. Он переключает внимание на меня, смотрит вопросительно. – У тебя губы воспалены, надо мазать кремом или гигиенической помадой.

Он натягивает на лицо свой платок, вызывая у меня улыбку. Решил проблему, молодец. Достаю из сумочки специальный крем, которым сама часто пользуюсь. На работе приходится много разговаривать, иногда часами без передышки, удерживая внимание детей. Он смотрит с подозрением. Платок всё ещё закрывает половину лица.

Что ж, ладно.

Щедро лью на ладони антисептик, следом протираю руки влажными салфетками. Выдавливаю на палец немного крема и смотрю на Ярослава.

Тот вздыхает, но покоряется. Сдёргивает платок на шею, тянется ко мне и даже зажмуривается.

Он даёт мне ровно три секунды, а потом распахивает глаза. Смотрит в упор, пока я аккуратно вожу пальцем по его губам. Они у него тонкие, такие мужские, чётко очерченные.

– Так будет лучше, – говорю я. – А то больно смотреть.

– Спасибо, – отвечает он, бросая беглый взгляд в зеркало. – Я бы не отказался от чашки чая, – лёгкий кивок в сторону моего дома.

– У меня нет соломинок.

– Справлюсь как-нибудь.

– Давай завтра. У меня бардак.

– Да пофигу.

– Я работаю во вторую смену, если хочешь, приезжай утром, позавтракаем вместе. По традиции. Я приготовлю что-нибудь и для тебя тоже.

– Хорошо, я приеду.

Я открываю дверь и прежде, чем успеваю поставить ногу на землю, Ярослав тянется ко мне, и я целую его в щёку. Просто так, невинный поцелуй. В щёку. Делаю это намного раньше, чем успеваю осознать последствия. Вспыхиваю, он хитро улыбается, но никак не комментирует.

Сильное искушение – думать, что этот мужчина, соперник по своей сути, по-настоящему в меня влюбится. Что он не переключится на другую «Катю», «Аню Киселёву» или какую-нибудь ещё недоступную девицу, как только утратит ко мне интерес.

Пока иду в подъезд, чувствую на себе внимательный взгляд.

А когда поднимаюсь в лифте, погружаюсь в размышления.