Витория сладко охнула и тут же выгнулась вновь с громким стоном. Язык резко заполнил ее всю и, обжигая ее изнутри, стал извиваться, как змея внутри. Витории казалось, что в ее теле танцуют какие-то невероятные силы, обжигающие и стремительные. Что делал язык и что именно происходило с ней, Витория не понимала, да и не хотела понимать, вцепившись в волосы демона и отдаваясь ощущениям, притягивая его к себе и вскрикивая от удовольствия. Ее не вылизывали, ее не ласкали, а откровенно трахали и ей это нравилось. Внутри все скручивалось узлом, извивалось, вращалось спиралью, выворачивалось и двигалось во всех направлениях сразу, а затем еще и кончик языка снова ужалил клитор, заставляя по телу бежать волны удовольствия.

Она вскрикнула, совсем забывшись, выгнулась на кровати и блаженно выдохнула, чувствуя, как внутри разливается жаркое наслаждение.

Внутреннее напряжение, вызванное множеством хлопот, проблем и тревог, отступило. Проблемы никуда не исчезли, но и разум, и тело наконец расслабились. Язык демона осторожно покинул ее, облизывая и словно подстегивая приятные ощущения не торопиться.

– Вот если ты меня еще и в комнату мою отнесешь, цены тебе не будет, – сказала Витория, выдохнув, просто так сказала, от полноты чувств, но раб таких вещей никогда не мог понять.

– Да, госпожа, – отозвался он, выныривая из-под ее юбки, облизал влажные губы и, не одеваясь, подхватил ее на руки, чтобы понести к двери.

Витория и не сопротивлялась. Она никогда не мечтала, что ее, такую прекрасную, будут носить на руках, но почему бы и нет, если это делает твой раб по твоему приказу. Она предпочла наблюдать. Уж больно ей было интересно посмотреть, как будет вести себя Экатор, а он совершенно невозмутимо принес ее в комнату и посадил на кровать, а сам опустился на колени у ее ног, словно они просто переместились таким диковинным образом из одной комнаты в другую.

Пока Витория думала, Экатор собирался с мыслями, чтобы заговорить.

– Госпожа, вы не сочтете за дерзость, если я дам вам… одну справку о рабах в доме? – спросил он, едва не предложив госпоже свой совет.

– Справку? – чуть не расхохоталась Витория. – Удиви меня!

Экатор поднял на нее удивленные непонимающие глаза.

– Ну, давай свою справку, – весело сказала Витория, понимая что завела себе презабавнейшего питомца, а главное – слово «питомец» казалось ей идеальным определением. Живой, эмоциональный, почти с характером другой биологический вид и от нее зависит, как есть – питомец! Эта мысль ее так обрадовала, что она стала раздеваться прямо при рабе.

Экатор спешно опустил голову, не потому что ему так велели, а потому что очень хотелось на нее посмотреть, а вот глазеть на госпожу никак нельзя.

– Просто я хочу, чтобы вы знали, что я не очень подхожу на роль постельного раба, а у вас есть в распоряжении раб, куда больше подходящий на эту роль. Господин Бочоро им точно не заинтересуется, а все женщины, гостившие в этом доме, брали его в свою постель. Его зовут Кибан, он лучше сложен и…

– Я поняла, он весь такой из себя постельный раб, – вздохнула Витория, очищая себя руной – сил на ванну у нее просто не было, потому она пользовалась руной и забиралась в постель. – Только почему это ты не подходишь на эту роль? Сегодня тебя именно ради этого и хотели забрать.

Экатор поднял на нее глаза. Она была не одета, грудь прикрыта одеялом, но обнаженные плечи сбивали его с мысли. Он нахмурился и, наконец, ответил:

– Я обычный, быстро надоем.

«Обычный он», – подумала Витория, поворачиваясь на бок, заодно посмотрела на спину, где успели исчезнуть черные точки, а местами уже опадали корки, говоря о том, что к вечеру завтрашнего дня демон будет уже в полном порядке, если не раньше.

– С твоим языком ты на обычного любовника не тянешь, – ответила она.

– Язык – это развлечение на пару ночей, – тоном академика заявил Экатор. – Во всем остальном… во мне ни страсти, ни фантазии.

– Так я тебе и поверила, – покачала головой Витория. – После того, как ты меня этим самым языком трахнул, про отсутствие фантазии можешь мне не рассказывать.

Лицо раба побледнело, но, учитывая, как светлела его спина под плетью, это явно надо было расценивать, как верх смущения.

– Уверена, тебе просто не дали ее развить, да и я не хочу держать несколько рабов, будешь справляться сам и со всем, в том числе и с этим, – заключила Витория, улыбаясь, – а теперь пойди и отдохни уже, наконец.

Она отмахнулась и улеглась.

– И еще оденься, а то я скоро смогу узнать твою задницу из тысячи, – пошутила Витория, когда раб встал.

– Простите, – совсем смутившись, ответил он и неуверенно шагнул к двери.

– Доброй ночи, Экатор, – крикнула она ему вслед.

Он обернулся, посмотрел на нее неуверенно и ничего не смог сказать, поклонился и вышел, находясь где-то между паникой и шоком, постоял в коридоре и пошел завершать обход дома, почти машинально по привычке, забыв даже, что ходит голышом.

Витория же нахмурилась, когда он скрылся, и призвала в свои руки серую записную книжку, чтобы немного почитать ее перед сном. Она запоздало поняла, что эта дарственная была смертным приговором для раба. Если бы она не отключила правила, а этот человек забрал его раньше, не прося документов, видимо имея у себя их копию, ничего не зная про плеть и наверняка про ошейник. По всему выходило, что ее отец хотел убить раба после своей смерти или дать ему право совершить самоубийство сразу, но Экатор явно любил жизнь, это было в его глазах.

Со всех сторон выходило, что наследство ей досталось особо примечательное, осталось разобраться, как с ним обращаться, потому что даже питомцы требуют воспитания.

Из записей отца Витория поняла не так уж много и сильно от них устала. Ясно было только одно: его подчиненные вызвали слишком взрослого демона, по ошибке, разумеется, такое иногда случалось, но, вместо того чтобы вернуть его обратно или убить, новички с перепугу попытались его подчинить, у них это даже получилось. По крайней мере, все сначала верили, что получилось, а потом отец понял, что с ним что-то не так, убедился в дефекте и, когда получил заключение об отсутствии агрессии, что для любого демона довольно странно, решил создать раба нового поколения. От того, что было написано дальше, Виторию очень скоро начало просто тошнить, и она решила отложить чтение. Во-первых, она не могла расшифровать половину магических формул, описанных отцом, во-вторых, слишком ясно понимала, что ее отец ставил эксперименты. Сам этот факт ей не нравился.

«Нужно найти того, кто в этом разбирается, и показать», – решила она и просто легла спать, а на следующий день все же зашла в питомник, чтобы убедиться, что все готово к торгам. Она даже посмотрела на того самого хваленого Кибана, просто их любопытства.

Раба она нашла там же обнаженного и стоявшего в ряду других рабов, приготовленных на продажу. Он оказался черным демоном с огромными изогнутыми рогами, толстым хвостом с подобием булавы на конце, только не опасной, а мягкой на ощупь.

– Если его тронуть за хвост, шипы на кончике хвоста начнут вибрировать, – рассказывал услужливо управляющий – Они бархатные, попробуйте.

Он взял раба за хвост, и шар на его конце стал пульсировать или сжиматься, словно в такт дыханию, а небольшие шипы задрожали. Витория невольно хмыкнула, напоминая себе, что это постельный раб и, судя по всему, ни для чего другого его не использовали, но все же коснулась одного из дрожащих шипов. Он действительно оказался очень нежным, только сама Витория чуть не покраснела, подумав о том, что кожа Экатора была ничуть не хуже до вчерашней порки, но руку убрала довольно сдержанно, а потом окинула огромного демона с ног до головы. Выше ее на две головы, шире раза в два.

«Такой если что просто весом раздавит», – решила она.

Управляющий же продолжал рекламировать ей раба так, словно она была не его хозяйка, а покупатель.