- И что с того?- притворно удивился Дмитрий.
- Да ладно,- рассмеялся Станило,- видел я как, он на нее смотрит. Так и шахом Хорезма стать можно.
- Усмотрел-таки, старый черт,- беззлобно сказал, Гордеев, присаживаясь рядом с другом,- ты гляди не проговорись раньше времени. Сейчас об этом думать еще рано. Сперва наши дела решить надобно. А твои как?
- Ну а что мои? Старший Баяр, совсем богатырем стал. Шестнадцатую весну, как ни как встретил. Младший за ним тянется. Ну а радость моя, Дина, так она с матерью постоянно. Мала еще. Да вот они и сами идут.
Гордеев посмотрел туда, куда указывал его друг. От реки с корзиной на голове, в которой лежало чистое белье, к шатру поднималась стройная женщина. Корзину она придерживала руками. Но нелегкая ноша, казалось, не доставляет ей неудобства. С такой легкостью и грациозностью поднималась восточная красавица. Рядом, держась за подол ее платья, семенила девочка, лет шести. Подражая матери, она придерживала одной рукой небольшой кувшин, стоящий у нее на голове.
Никифор поднялся навстречу жене. Айгуль с необычайной легкостью, сняла с головы корзину и поставила ее на землю.
- Ну что же ты гостя на улице держишь?- пожурила она мужа, при этом лучезарно улыбаясь Гордееву. Маленькая Дина, прячась за платьем матери, с интересом рассматривала незнакомого ей мужчину.
- Да мы тут,- стушевался Никифор,- на воздухе о делах беседуем.
- Ну что же,- решила Айгуль,- поговорите еще, а затем заходите.
Она поцеловала мужа в щеку и скрылась за пологом шатра.
- И что она нашла во мне?- проговорил Никифор, провожая жену взглядом,- ни денег, ни славы, ни имени. Был бы красавцем. Так нет же... Ничего этого у меня нет...
- Женщины это загадка,- философски произнес Гордеев,- моя Любава себе такого же выбрала...
Дмитрий и Никифор посмотрели друг на друга и рассмеялись...
В юрте горел небольшой костер. Было тепло и уютно. Внутреннее пространство делилось на две чести. Левая от входа сторона считалась мужской. Тут хранились вещи хозяина, его оружие и инструменты, конская упряжь. Противоположная сторона была женской, там хранилась посуда и прочая домашняя утварь, женские и детские вещи. Две стороны отделяла специальная занавесь.
В самом центре юрты находился очаг. Прямо над ним в своде было дымовое отверстие. Стены юрты были украшены войлочными и шерстяными коврами и разноцветными шелковыми тканями. Пол был покрыт войлочными подстилками и шкурами животных. Дмитрий сидел на мягких подушках в центральной части юрты, которая предназначалась для почетных гостей. Его не спрашивали, хочет ли он есть. Айгуль сразу же разлила по пиалам чай и подала вначале гостю, а затем и мужу.
Дмитрий, молча, попивал чай, наблюдая, как Айгуль хлопочет у очага. Все-таки русский уклад внес свои коррективы в поведение меркиток. Айгуль не казалась забитой женщиной, коими являлись другие представительницы монгольского слабого пола. Она была полновластной хозяйкой дома.
- Ты представляешь,- жаловался Никифор,- Айгуль постоянно намекает мне на гарем. Она говорит, какой ты хан, если имеешь только одну жену.
- А что ты?- поинтересовался Гордеев, понимая, что старый менталитет трудно сразу побороть.
- А что я,- смутился Никифор,- не по душе мне их обычаи. Ну, куда мне несколько жен.
- Боишься, что не осилишь?- усмехнулся Гордеев.
- Почему не осилю,- обиделся Станило,- физически конечно осилю. Но сколько мороки...
- В многоженстве много своих плюсов,- Дмитрий пододвинулся ближе к другу,- вот например, сейчас жена командует тобой?
- Пытается,- согласился Никифор.
- Вот,- наставительно произнес Гордеев,- женщине всегда нужно кем-нибудь командовать. А если бы у тебя были младшие жены, она бы переключилась на них.
- С этой стороны я на это еще не смотрел,- согласился Никифор,- надо хорошенько все обдумать.
- Вот и думай,- рассмеялся Гордеев, хлопая друга по плечу.
Глава 14. Лесной лагерь.
Густой дремучий лес. Сколько он знавал тайн. Все они сохранены под темным пологом. Гордеев с дружиной и Станило со своими людьми, медленно углублялись в чащу. Тут не было дорог. Деревья падают только от сильного ветра, образуя буреломы. Многолетние ели тянуться к солнцу и раскидывают свои веки, переплетая их с ветвями соседних деревьев. Слева и справа между деревьями не видно даже просвета. Чуть в стороне, недалеко находится болото. Никому и никогда не удавалось преодолеть это зыбкое место. Между древесными стволами, обросшими в течение десятилетий, седым мхом, кое-где проглядывались клочья неба. Мягкий желтоватый мох, скрадывал мельчайшие звуки. Казалось, что кони ступают по мягкому ковру. Косые лучи света едва пробивались сквозь кроны деревьев. Причудливые тени плясали вокруг людей, дерзнувших проникнуть в эту глушь. Не смотря на тишину и покой, птицы не любят такого леса и предпочитают держаться в молодых зарослях. Потом вокруг стояла тишина. Только изредка ухал филин, да вдалеке надрывалась кукушка.
Гордеев оглянулся. Просто легкий холодок пробежал у него по спине. Ни тени, ни звуки, ни запахи не нарушали тревожную тишину. Но что-то неясное, неуловимое вдруг напрягло его, заставив повернуть голову. Хотя воевода никого не видел, но чувствовал, что за ними кто-то наблюдает, с того момента, как они свернули с наезженной дороги. Это чувство не покидало его, заставляя держаться в напряжении.
Дмитрию показалось, что хрустнула ветка. Он вновь обернулся. Но вокруг по-прежнему стояла все та же тишина. Оглядев близлежащие заросли кустарника, Гордеев повернул голову вперед и обомлел. Прямо перед ним, как будто появились из-под земли, стояли трое бородатых мужиков. Они были одеты в простые грубого покроя штаны и рубахи, подпоясанные веревкой. За поясом у каждого, был воткнут топор. Только непосвященному могло показаться, что это простые дровосеки из какой-нибудь деревни. Но опытный в военном деле воевода, моментально опознал в преграждавших дорогу мужиках, опытных воинов. Да и топоры у них были не для рубки деревьев, а настоящее боевое оружие. Встретится с такими рубаками в бою, Дмитрий не пожелал бы ни кому.
