Джорджия осматривала свои покои в трепетном восхищении. В трёх шагах от двери стоял огромный платяной шкаф с резными узорами, рядом гравированный сундук, к середине дальней стены примыкала двухместная мягкая кровать со светло-розовыми подушками, белым одеялом с вышивкой бардовыми нитями и лёгкой, как вуаль невесты, занавеской. Справа от входа, прижавшись к стене, стоял письменный стол с закрученными ножками и такой же по стилю стул. Через окно почти под самым потолком струился приветливый дневной свет. Наверное, солнце уже разогнало весь туман. На кровати Джорджия обнаружила красивое платье кремового и светло-коричневого цвета, рядом с ним лежала маленькая шляпка с белым пёрышком и крупная сетка для причёски. «Как я со всем этим разберусь?»– подумала Джорджия, улыбаясь. Всё-таки ей безумно нравилось быть героиней такого фэнтези. Однако платье действительно оказалось сложным. Залезть в чёрные кожаные лосины было не самым трудным делом, но его пришлось повторить, когда Джорджия поняла, как надеть это платье. Светло-коричневая юбка была коротка спереди, доходила лишь до середины бедра, а сзади даже немного лежала шлейфом. Верх был удобный и эластичный в крупный кремовый ромбик, рукава складывались небольшим фонариком на плечах, а затем, облегая, дотягивались до локтя. Сзади надо было ещё зашнуровать, и Джорджия не знала, как справиться с этим. Выйти к двум мужчиной растрёпанной она не хотела: для девушки это всё-таки позор, подумают ещё, что она распущенная донельзя. Кроме того, Джорджия не умела делать причёски с сеткой, которую ей предложили под этот наряд, и теперь она только и думала: «Лишь бы не вошёл Джесси!». Но тут раздался стук в дверь.

– Серьёзно?! Кто?

– Джесси.

– Да, да… – проговорила она, крутясь перед зеркалом в пол.

Джорджия думала продолжить фразу тем, что она скоро спустится, но не успела – Джесси уже вошёл. Девушка тут же выругалась про себя за то, что сказала не то, что хотела. Она чувствовала себя неловко, не только из-за того, что предстала перед Джесси в таком виде, но и потому что ей казалось, что наряд на ней сидит как-то нелепо.

– Выгляжу ужасно, да? – спросила она у него с улыбкой.

– Ни в коем случае! – ласково усмехнулся юноша, – Давай помогу.

Джесси в одно мгновение оказался позади и принялся проворно зашнуровывать платье. Касаясь пальцами девичьей спины, Джесси нежно улыбался. И каждый раз, когда он прикасался, Джорджия легонько вздрагивала, боясь, что он это почувствует. А он наверняка чувствовал. По крайней мере, Джесси был необычно мягок с девушкой, а это не могло не насторожить.

– Скажи, я понравилась Энниэлло? – вдруг проронила Джорджия, руша неловкую тишину.

– Да. Он даже твоё имя по всем правилам магов написал. Это в знак уважения.

– Но почему он спросил имя отца? Почему не матери?

– Это пережиток прошлого. В истории магов был период, когда многие мужчины считались предателями, и чтобы у ребёнка было будущее отцом часто называли не биологического отца, а того, кто признал этого ребёнка и позаботился о его будущем. Таким образом когда-то имя отца защищало ребёнка, но сейчас это просто традиция. Скажи, – вкрадчиво произнёс Джесси. – тебе понравился Энниэлло?

– Не в этом дело. Он какой-то странный. У него такой взгляд, словно он хочет съесть меня…

– Он волк, – ответил Джесси без всяких разъяснений.

«Ну если сравнивать людей с животными, – подумала Джорджия, – то, пожалуй, Энниэлло похож на волка. А кто в таком случае ты? Пантера?».

Джесси закончил шнуровать платье, и Джорджия развернулась к нему лицом. Нерасчёсанные каштановые волосы придавали ей своеобразную красоту. В глазах Джесси выражалось восхищение, и вдруг он протянул руку. Отчего-то Джорджии было приятно, что он потрепал её по голове.

– Это, конечно, очень мило, но, наверное, нам стоит сделать тебе причёску. Позволь мне, я умею. Маме приходилось когда-то помогать.

Джорджия снова повернулась к колдуну спиной. Его пальцы перебирали её волосы, но не спешили сделать узел и вложить его в сетку. Джорджия поглаживала подушечкой пальца другой палец и периодически покусывала губы. Ей было неловко – она понимала, что он с наслаждением касался её головы, держал локоны в своих руках, и запрещала себе поддаться. «Всё не так! Всё не так!» – твердила она в голове. Молчание, встречи взглядов и улыбки говорили о том, что самое худшее, чего девушка боялась, свершилось: между Джорджией и Джесси возникла взаимная симпатия. Но такого не должно было быть.

Энниэлло чесал шею вороного пегаса и всматривался в сторону Унгарского леса, когда Джесси и Джорджия вышли. Порк махнул им рукой, готовый передать поводья господам. Джесси подвёл Джорджию к гнедой лошади с белой полоской на носу. По лицу писательницы было заметно, что она испытывала трепет перед этими существами и, можно сказать, побаивалась их. Она остановилась, вглядываясь в большие печальные глаза. Тут массивное животное повернуло на неё свою голову и фыркнуло так, что мелкие брызги из его ноздрей разлетелись в стороны. С испуга Джорджия наступила на ногу Джесси, стоявшего позади. Но он только улыбнулся, когда она оглянулась на него. И в его улыбке не было ни сарказма, ни насмешки. Она была искренней. Джорджия извинилась и снова повернулась к лошади: её отражение утопало в чёрных глазищах. Они были печальны и добры одновременно. Джорджия завороженно смотрела на мирно похлопывавшее густыми ресницами обаятельное существо. Она слушала и не слышала какие-то ласковые, сказанные шепотом, слова Джесси, пока не почувствовала, как его сильная и уверенная рука потянула её ручку к лошадиной морде. Что-то приятное, гладко-шершавое щекотало ладонь, и что-то надёжное и тёплое прикрывало её руку сверху. Джорджия с Джесси гладили благородное животное по носу, но все мысли девушки были только о том, кто сейчас поддерживал её.

– Видишь, – тихо проговорил молодой колдун, – они не страшные.

– Я и не боялась, – ответила Джорджия с наигранным возмущением, но Джесси на это лишь по-доброму усмехнулся и помог девушке забраться в седло.

Снова оказавшись в его руках, Джорджия с сожалением для себя поняла, что ей это не просто не противно, но даже нравится. Надо было срочно переключить внимание, и Джорджия оглянулась на молодого хозяина замка. Энниэлло ловко вскочил на пегаса и подъехал к Джорджии, и писательница с любопытством оглядела его. Юноша был одет достаточно странно: в шароварах и кимоно. Но такой наряд только подчёркивал необыкновенность Энниэлло. Впрочем, Джорджию больше удивил конь с крыльями, и она снова вспомнила, что находится в магическом мире.

– Вашу кобылку, Джорджия, зовут Донна. Если она Вам понравится, то я подарю её Вам, – между тем говорил Энниэлло, – И не надо спорить и уж тем более отказываться. Жеребец Джесси уже давно перевезён в мою конюшню. Мы готовились к его переезду.

– Гром, – указал Джесси на своего коня, который приветливо потянулся к Джорджии головой, но девушка отстранилась, испугавшись животного.

– Клин – так зовут моего верного друга. Добро пожаловать в Карлион!

И Энниэлло галопом понёсся вдаль по жёлтой дороге.

Впереди нёсся галопом величественный вороной пегас, изо всех сил прижимая могучие крылья, чтобы не замедлять свой стремительный бег. Его гладкая шерсть поблёскивала на солнце, а мощные копыта взбивали в воздух такую пыль, что она грязным облаком поднималась вверх, усложняя путь остальным. За ним в один ряд мчались два всадника. Жеребец с белом пятном на задке не оставлял позади гнедую кобылку, в поводья которой вцепилась улыбающаяся во весь рот девушка. Когда на зелёной траве по бокам дороги стали вырастать деревянные домики и маленькие дорожки, словно змейки, поползли между ними, всадники натянули поводья и зашагали рядом друг с другом. Донна полюбилась Джорджии, и эта гонка взбудоражила юной девушке кровь. Раньше писательница ездила на лошадях в парках и на некоторых курортах, но ещё ни разу не носилась таким вольным галопом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».