– Да. Но в качестве транспорта они уже давно не используются.

– Наверняка это потому, что люди не умеют телепортироваться. У нас, благодаря тому, что есть мгновенное перемещение с помощью артефактов, потребность в прогрессе транспорта отпала. А чтобы добраться от одного Перебросочного столба до другого за короткий промежуток времени, лошади вполне хватит. И вот современные лошади – это специально выведенные породы. В дикой среде существуют коммунутами. Магия их изменила так, что они могут набирать невероятную скорость. Есть даже коммунутами, невидимые глазу. То же касается коров, свиней, кроликов… Это домашние породы. Их дикие варианты – волтуры, зинабы, линоэры, – отлично приспособлены магией, чтобы выживать.

– Кстати, Джесси, а в чём всё-таки разница между колдунами и магами?

– Точно! Ты даже этого не знаешь… Видишь ли, люди, познавшие магию и сумевшие подчинить её своей воле, зовутся чародеями. В ходе истории чародеи разделились на магов и колдунов. Считается, что такое разделение произошло более тысячи лет назад. Тогда случился так называемый Великий спор между двумя выдающимися чародеями. Те, кто принял сторону Мерлина, стали называться магами. Те, кто выбрал Симуса Великого, прозвались колдунами. Маги верят в Высшие Силы, которые управляют всеми процессами, создают миры и прочее-прочее. Высшие Силы трудно постичь, если вообще возможно. Но магия – это одна из доступных нам сторон Высших Сил. Колдуны же верят в множество богов, которые некогда создали существ и теперь лишь иногда вмешиваются в их жизни. Наши боги своенравны, но вовсе не похожи на людей. Боги могут искушать, направлять, поощрять, наказывать… Вообще, говорят, что колдуны более суровы, чем маги.

– Конечно, – активно закивала девушка, – «каковы Небеса, такова и Земля».

– Да, так у нас говорят. Взгляды на мир у магов и колдунов отличаются. Маги считают себя людьми со способностями и не обижаются, если их называют людьми, а колдуны – наоборот. Кроме того, для колдунов важнее божественный мир, а для магов – Миракула. Иными словами, колдуны больше заботятся о том, как их деяния будут восприняты богами и как сложится дальнейшая жизнь в загробном мире. Для магов же важнее то, что происходит здесь и сейчас. По мнению магов, неизбежен круговорот душ, что подразумевает под собой реинкарнацию. А у колдунов всё просто: жил праведно – попадёшь в вечный мир богов; жил подло – будешь страдать в мире тьмы.

– Джесси, но ты ведь колдун… Почему звучит так, будто ты не разделяешь взгляды своего Народа?

Джесси молчал.

– Ладно, тогда расскажи мне про карту мира.

– В центре карты располагается большая территория, именуемая Центральными Землями, – продолжил Джесси, будто прошлая пластинка заела и он запустил новую, – здесь можно встретить, кого угодно, но всё же большая часть населения маги. В Центре часто проходят пышные и громкие мероприятия, такие как Новогодний бал, например. Малефгард находится северо-восточнее от Центральных Земель. Помимо Центральных Земель и Малефгарда есть девять королевств людей, а так же Олорэ и Таурэ Куу, где правят эльфы, владения гномов в горах, поселения фавнов и кентавров в лесу Симпа, тал димидхомов, земля бобунов, графство вампиров и целый Подводный мир русалов. Есть и множество лесов, которые встречаются между только что названными землями. По опасности и величине первое место занимает Дикий лес, но есть ещё Заповедный лес, который вообще неприступный. Представители всех разумных существ входят в состав Совета, но есть ещё Высший Совет из мудрецов. Они то и решают все самые сложные задачи. Таким образом, власть принадлежит мудрецам, которых каждый житель Миракулы знает в лицо.

Джесси ехал к границе Малефгарда с Кассорией, восточным королевством людей. Оттуда они с Джорджией смогли бы на летающей карете, присланной Энниэлло, добраться до Карлиона. Отец Энниэлло был членом Высшего Совета и сейчас находился в служебной командировке, так что эти обстоятельства в сумме давали преимущество и некоторую неприкосновенность беглецам.

Небольшие деревянные домики стали встречаться всё чаще, а по правому борту вырастали мглистые горы. В округе стало несколько прохладней и по коже Джорджии пробежали мурашки. Тьма опускалась на город, и становилась защитником для молодых беглецов. В полумраке уже было тяжело различить собеседника, когда Джесси и Джорджия добрались до места назначения. С гор сползал туман. Джесси остановил корабль и спрыгнул на каменистую почву. Он двинулся навстречу стражу таким образом, что ярко-красная лепёшка заходящего солнца слепила правоохранителя, сделав Джесси для него самой настоящей тенью. Джорджия, сидевшая на скамейке в хвосту корабля, плохо видела стоявших за бортом двух мужчин, но учтивость и вежливость незнакомого голоса, по всей видимости стражника, привели её в недоумение. В эту же секунду сердце чуть не остановилось: она услышала голос Леонардо. «Злодей в ловушке!»– подумала Джорджия, вся побледнев, и перегнулась через борт, чтобы различить во мгле разворачивающиеся события. На том месте, где только что стоял Джесси был Леонардо. Всё в точности: складки улыбки, манеры держаться, голос, выдержка в общении, изгибы тела. Только одежда была на нём та, которая была на Джесси. Торопливо любимый сын короля колдунов что-то объяснял стражнику. И когда двое приблизились к летучему кораблю, Джорджия услышала обрывки разговора.

– Да, жалко бедняжку, – с сочувствием звучал голос Лео, Она приезжала к Джесси, но так и не встретилась с ним в тюрьме. Несчастная совсем замкнулась в себе от пережитого. Хочу поскорее вернуть её к родным.

– Да, да, наследный принц. Конечно, я могу понять. Проезжайте.

Когда Леонардо подошёл к Джорджии, она вопросительно и удивлённо смотрела ему в глаза. Принц схватил девушку за локоть, и они бегом помчались до роскошной багровой кареты. Подходя, Джорджия заметила, что над усатым кучером парит зонт, который кивнул вместе с хозяином. Но не успела она задать вопрос, как принц затолкал её в карету. Она проползла по бархатному сидению к противоположной двери и подтянула к себе ноги. Одежда была мокрая, и почему-то только теперь Джорджия поняла, что на улице шёл ливень. Мокрые волосы липли к щекам; лицо блестело от мокроты; губы стали трудно подвижны. Внутри кареты было уютно и бархатисто, но всё же не очень тепло. По крайней мере, Джорджия начала чувствовать, как по коже побежали мурашки. Вдруг рядом опустился, закрыв окна лиловыми шторками, Джесси в мокром сюртуке. Он почему-то смеялся. Кони заржали, и карета тронулась, оставляя за собой следы на набежавшей под ливнем грязи.

– Что за историю ты со мной выдумал? – дрожа, спросила Джорджия.

Джесси нежно посмотрел на неё.

– Сними мокрую одежду, тогда не будешь мёрзнуть, – произнёс он с искренней заботой, но Джорджия только отсела подальше.

– Ну уж нет! – насупилась она, – Я не могу замёрзнуть, ведь я же писательница. Это просто внушение. Если бы я не увидела дождь, ничего не почувствовала бы сейчас.

Джесси, глубоко вздохнув, покачал головой и без всяких слов накрыл девушку тёплым одеялом, лежавшим на противоположном сидении. Сам он снял сапоги, промокший сюртук, водолазку и накрылся другим одеялом. Джесси держался спокойно, стараясь смотреть в окно, а не на Джорджию, чтобы ещё больше не смущать её.

– Слушай, – произнесла Джорджия, – а как ты вдруг обратился в Лео?

– Это давний трюк, – усмехнулся Джесси, – В своё время я сделал артефакт, который периодически позволял мне прикидываться братом. На самом деле, метаморфозисы – это довольно тяжёлая и болезненная процедура, для которой необходим дополнительный инструмент: приворотное зелье или артефакт. Превращения легко удаются только метаморфам и оборотням. Например, Сэмми- метаморфка. Правда, чаще всего она обращается в белую кошку, но если захочет, то может в кого угодно превратиться.

– Понятно, – кивнула Джорджия и отвернулась к окну. Снаружи дождь продолжал свой концерт всё с той же силой, если не с большей. Джорджия совершенно не согревалась, даже наоборот, ей стало холодней. Казалось, что температура на улице резко упала и продолжала ползти вниз. И это было правдой. Джесси краем глаза подсматривал за Джорджией. Он знал, в чём заключалась её неохота снять мокрую одежду, и причиной был он – мужчина. Джорджия долго колебалась, взвешивая шансы действительно подорвать своё здоровье и просто почувствовать себя перед ним обнажённою, но в итоге она преступила саму себя.