– Конечно, – в конце концов сказала Кик. – Это особенно важно для вас самой.

И тут она не солгала. Ей вдруг захотелось рассказать миссис Флэгг, как для неё важны её занятия химией и экспериментами и как она понимает чувства миссис Флэгг, но не стала этого говорить. Химия ей много друзей не прибавила, а вот с экстрасенсом ещё могло что-то получиться. В первом ряду ей уже улыбались две девочки, и Кик не устояла, улыбнулась в ответ.

– А в мистическом плане, ну, для духов, это тоже важно? – шёпотом спросила миссис Флэгг.

Кик закусила нижнюю губу. Похоже, дело зашло слишком далеко. Но что поделать, сказала бы ей бабушка Миссури, сказал «А» – говори «Б»…

– Разумеется, – ответила Кик. – Очень важно.

– А почему? – раздался голос с задней парты. Голос принадлежал мальчику со сросшимися бровями. – Какая духам разница?

– Кэш, помолчи, – оборвала его миссис Флэгг, не отводя взгляда от Кик.

– Но…

– Я сказала, помолчи!

Кэш тут же умолк. Умолк и весь класс. Все, очевидно, с нетерпением ожидали от Кик итогового прорицания, которого… м-да, у неё не было. Обычно в этом месте бабушка Миссури спрашивала у посетителя, как он хочет расплатиться – наличными или чеком.

– Творчество приносит вам радость, так? – спросила Кик.

Миссис Флэгг поспешно кивнула:

– Да-да.

– Тогда вам необходимо продолжать.

– Обязательно! Ещё что-нибудь?

Кик наморщила нос, пытаясь сообразить, что бы ещё такого сказать покруче, и вдруг осознала, что миссис Флэгг больше не требует, чтобы Кик рассказывала о себе; она хочет, чтобы Кик говорила ей о мистическом. Кик передёрнуло.

– Н-ничего.

– Что ж, это было потрясающе, – сказала миссис Флэгг и захлопала в ладоши. Немного поколебавшись, сидящие в классе присоединились к аплодисментам. Торгаш счастливыми монетками хлопал, наверно, громче всех. – Просто невероятно, Кик Зимовер. Уверена, твоя бабушка очень тобой гордится. Садись, пожалуйста.

Высоко подняв голову, Кик прошествовала на своё место и поскорей скользнула за парту, еле удерживая дрожь в липких руках и ликование в переполненной груди. Миссис Флэгг затянула что-то про доклады и домашнее задание, про то, что они будут проходить в этом месяце, но её никто не слушал.

Слева от Кик ей улыбалась какая-то девочка, а справа ей помахал мальчик. Ребята, которые сидели впереди, непрестанно оборачивались и бросали на неё взгляды, а ребята, которые сидели сзади – что ж, их Кик не видела, но затылком чувствовала, что они на неё смотрят. Ею заинтересовались все.

Все, кроме Каролины. У той на лице было написано такое же отвращение, как у Дженны Джейн.

Кик не стала обращать на них двоих внимание, что оказалось необычно просто теперь, когда впервые за всю её сознательную жизнь окружающие проявляли к ней неподдельный интерес.

Жаль только, что недолго.

Из всех первых дней учебного года этот был, наверное, самый классный. После такого начала Кик стало казаться, что шестой класс пройдёт для неё под знаком славы.

«Или скуки», – подумала Кик спустя пару часов, просматривая свои записи в дневнике на следующую неделю. Вулканов из гашёной соды не предвиделось, зато маячило клонирование капусты – в теории, прикольная идея, если бы не капуста. Ещё по истории Скукотауна что-то задали, ну и навесили целый список книжек для домашнего чтения, из которых ни одно название не звучало хоть сколько-нибудь интересно.

– Неужели тебе совсем ничего не нравится? – спросила её миссис Флэгг.

Кик обратила внимание, как учительница поджимает губы, когда не может во что-то поверить.

Что, конечно, плохо, потому что мысль она высказала совершенно справедливую. Кик совсем не любит читать. Она любит делать.

– Не-а, – призналась она. – Ничего.

– Что ж, придётся с этим что-то сделать! – воскликнула миссис Флэгг и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. – Класс! Переходим к природоведению. Ну что, готовы проверить, как там наши капустные клоны? Рассаживаемся где хотим, но не забываем соблюдать тишину. Кик? Тебе нужно найти себе пару для лабораторной работы.

«Ну класс», – подумала Кик и сползла вниз на сиденье, в то время как все вокруг, напротив, вскочили с мест. Дженны понесли свои капустные опыты к окошку, Каролина забрала своё творение и села обратно на место, а девочка слева тронула Кик за локоть.

– Хочешь с нами? – спросила она. – Я Натали Мэй. А это Миа, – добавила она, как только к ним подошла девочка поменьше ростом с металлическим подносом в руках, на котором лежали пакеты с кусками капустной кочерыжки.

– Вот эта твоя тема с миссис Флэгг – это было так круто, – выдохнула Миа, подтаскивая поближе стул.

– Правда? – Кик изо всех сил постаралась не расплыться в улыбке.

– Ага-а, – подтвердила Натали Мэй, закинула длинные афрокосички за плечо и поправила блестящий ободок. – У меня бы никогда ничего такого обалденного не вышло.

– Спасибо, – сказала Кик и склонилась над подносом, рассматривая эксперимент. – Э-э, а что это, собственно, такое? – спросила она, поскольку что бы это ни было, выглядело оно не очень перспективно. В двух пакетах куски капусты явно начали гнить; остальные запотели изнутри так, что ничего не было видно.

Миа нахмурилась.

– Надо было вдуть туда воздуху, а я забыла. Не думала, что это окажется важно, а вот, видимо, оказалось.

– Ну да, похоже, – кивнула Кик. – Нужен был углекислый газ из твоего дыхания.

– Серьёзно?

– Наверно. – Вообще-то не наверно, а точно, но кому какая разница? Положим, обычно разница была для Кик, но это ж когда было. Сейчас – не тогда. Сейчас перед ней сидят целых две одноклассницы, которые не прочь с ней подружиться.

– Так, девочки! – подняла глаза от тетрадок миссис Флэгг и задрала лицо вверх, чтобы глянуть сквозь очки, свисавшие с самого кончика носа. – Вы как там, фиксируете наблюдения или просто болтаете?

Кик хотела было заняться двумя кочерыжками, которые таки проявляли какие-то признаки роста, но внутри её всю распирало от счастья, так что собраться просто не было никаких сил. Она взялась за график с наблюдениями, но взгляд запорхал по классу и остановился на… Кэше, мальчике с монобровью.

Кэш разговаривал сам с собой, шлёпая себя по ушам, как будто вокруг зудел комар. Никто не обращал на него внимания.

И только Кик не могла отвести от него глаз.

Их взгляды встретились.

– Ты это слышишь? – шепнул ей Кэш и провёл пальцами по лбу – а может быть, по брови.

– Тишина в классе! – послышалось от миссис Флэгг.

Кик передёрнуло, и она уткнулась в график наблюдений. Слышишь что? Она не слышала ничего, но тревогу на лице Кэша видела отчётливо – и всякий раз, как это перекошенное от ужаса лицо всплывало у неё перед глазами, по спине пробегал холодок.

Слава не замедлила принести свои плоды. Конечно, Кик всё ещё считалась новенькой, но уже не той самой новенькой, «с которой никто не садится в столовке». На природоведении все хотели работать в паре с ней. На физре все хотели передать ей пас.

«Давно надо было выставить себя экстрасенсом», – думала Кик, и когда прозвенел последний звонок, она вышла из школьных дверей вместе с Натали Мэй и Миа.

Девочки выступили на залитый солнцем двор, и тут мимо них промчался Торгаш. Джефферсон Бёрр – а звали его вообще-то именно так, и был он вообще-то сын мэра, – Джефферсон Бёрр задел Кик плечом, да так, что она чуть не улетела.

– Счастливые монетки! – выкрикнул он, сжимая бутылочку с пузырями в одной руке и горсть мелочи в другой. – Покупай счастливые монетки!

– Ты как, нормально? – всплеснула руками Натали Мэй.

– Да, нормально. – Кик потёрла плечо и проводила злым взглядом Джефферсона.

Тот и сам злобно на неё зыркнул и продолжил голосить:

– Защити себя от Проклятия, счастливые монетки!