— Вы можете поступить так, как сочтете нужным, мой принц, — ответила девушка. — Однако я должна сказать, что не хочу больше видеть этих двоих даже случайно. Но это — Ваши люди. Нужны ли они Вам при штурме цитадели и нуждаетесь ли Вы в таких союзниках? Это решение Вы должны принять самостоятельно.
— В таком случае, я его уже принял, — твердо кивнул Филиандер. — Я, скорее, проиграю битву за цитадель, чем поведу с собой этих недостойных людей. Мои сторонники не всегда умели читать и писать, но всегда верили в то, за что сражались. У них было понятие о благородстве, долге и чести. Я не изменю этим традициям. Кроме того, я не стану сражаться плечом к плечу с людьми, которые причинили Вам вред, любовь моя. Нет, с ними вопрос решен. Они будут казнены. Немедленно. Только, прошу, оставайтесь сегодня в палатке. Не хочу, чтобы Вы это видели.
Алексия торопливо кивнула. У нее самой перспектива наблюдать за обезглавливанием двух людей, мягко говоря, восторга не вызывала. Филиандер нежно поцеловал тыльную сторону ее ладони и покинул шатер. Принцесса села за стол напротив Фейдры и с тревогой спросила:
— Как думаешь, я сейчас правильно поступила?
— Абсолютно, — кивнула ее подруга. — Твои обидчики заслужили то, что получат. Кроме того, ты предоставила жениху свободу. Для мужчины очень важно ее чувствовать. Ты направила его мысли в нужное русло, Лекси. Но при этом сделала так, что Филиандер сам принял это решение. Молодец!
— А он… как думаешь, он, правда, будет со мной советоваться? — робко поинтересовалась девушка.
— Ох, Лекси, — рассмеялась Фейдра. — Я достаточно хорошо знаю брата и понимаю: он никогда тебе не лгал. Сейчас он тоже сказал правду. Вы с ним станете замечательной семьей! Поверь мне!
Комментарий к Глава 23
Ну, что, котята, как вам беседа Филиандера и Алексии? А что он задумал, насчет Колиджении? Люблю вас!
========== Глава 24 ==========
Как бы Филиандер ни старался оградить сестру и невесту, говорить ему пришлось достаточно громко, так что в шатре его голос можно было расслышать без труда. Сначала он объявил о своем решении казнить этих двоих немедленно. Затем, был слышен лишь коллективный шум, свист меча и горестный вопль какого-то мужчины.
— Скорее всего, это их отец, — предположила Фейдра. — Насколько бы скверно его сыновья ни поступили, родители всегда найдут для них оправдания.
— Кроме вашей матери, — заметила Алексия. — Нормальные родители никогда не пожелают смерти собственному сыну и не станут пытать дочь.
— В семье не без урода, — пожала плечами ее подруга. — А…
Но дальнейшие слова потонули в голосе Филиандера, разнесшемся над поселением, как раскат грома. Никогда прежде Алексия не чувствовала себя так странно. Голос жениха пробрался ей под кожу, заставляя прирасти к месту и, молча, внимать. В этих словах слышался металл, и, казалось, приказа было физически невозможно ослушаться. Принцесса никак не могла провести параллель между человеком, который произносил эту суровую речь, и своим милым избранником, нежно обнимавшим ее накануне. Голос, который совсем недавно шептал ей слова любви, теперь звучал грозно и сильно. Алексия готова была поспорить, что все, присутствующие на поляне, испуганно сжались. Но слова Филиандера все равно эхом отдавались в каждой голове.
— Пусть это послужит уроком каждому из вас, — говорил он. — Я не допущу таких поступков в нашем королевстве. Вы — повстанцы. Но это не дает вам права вести себя, как дикари. Все обстоит ровно наоборот. Те, кто находятся в стенах цитадели, имеют преимущество уже поэтому. На их поведение никто не смотрит. Но на вас будет равняться подрастающее поколение и даже наши далекие потомки. Поэтому ваше поведение должно быть образцовым. Чтобы победить, нам нужно сплотиться, стать единым целым, никого не отделяя. Эпоха правления моего отца закончилась, но я сделаю все ради того, чтобы Тэрония процветала и двигалась дальше, на пути к светлой эре, которая, уверен, ждет нас впереди. Эра, где никто не голодает, где нет ни воров, ни убийц, ни насильников. Эра, где никому не придется бояться за свою безопасность. Но я не могу вести вас к этой эре, если вы не будете мне помогать. Что нужно делать? Все просто. Не нужно грабить и убивать друг друга. Не нужно трогать женщин, которые вам отказали. Мы должны объединиться в братство и сделать так, чтобы среди нас не осталось трусов, лжецов, бандитов и насильников. Эрамос Справедливый делал все ради того, чтобы искоренить таких людей, и я намерен продолжить это. Мы не будем возвращаться к тому, что было при моем отце, но пойдем дальше по курсу, который он задал. Каждый, кто будет чинить нам препятствия, отправиться вслед за Кастором и Озирисом. Думаю, предав их смерти, я доказал, что это — не пустая угроза. Они не просто пытались изнасиловать беззащитную девушку. Нет. Этой девушкой оказалась моя невеста, ваша будущая королева. И я вас всех предупреждаю: если кто-то хотя бы косо на нее посмотрит, пощады не будет. Вы поняли?
Алексия готова была поклясться, что все присутствующие в ответ испуганно закивали головами. Сама же девушка все сильнее проникалась уважением к своему возлюбленному. Место правителя было предназначено ему судьбой. И теперь она поняла, что означали слова Судей, сказанные после Турнира. Когда Филиандер заберет у матери корону (даже если придется брать цитадель штурмом), Калипсион может быть спокоен, по крайней мере, за Тэронию, потому что он окажется в руках достойнейшего.
— Ничего себе, он речь толкнул! — нервно хихикнула Фейдра через пару минут. — Прямо-таки истинный король! Весь в папу!
— Эрамос Справедливый тоже говорил подобные вещи после каждой казни? — поинтересовалась Алексия слегка охрипшим голосом.
Лишь тогда девушка заметила, что ненадолго потеряла дар речи, потому что в горле пересохло. Похоже, пламенная речь ее возлюбленного подействовала не только на повстанцев.
— Не только после казни, — покачала головой Фейдра. — Вообще, после изобличения любого преступника, будь то карманник, убийца или, как в этом случае, насильник. После прилюдного наказания любого преступника наш отец долго говорил. Поэтому во время его правления мало, кто решался нарушать законы. Филиандер перенял у папы даже интонацию.
Алексия хмыкнула. Да уж, неудивительно, что в Тэронии был порядок. После таких речей вряд ли кто-нибудь из повстанцев решится даже на небольшое преступление. Только дело было совсем не в страхе перед гневом молодого принца. Нет. Они боялись расстроить его. Боялись, что их предводитель, их герой и знамя разочаруется в своем народе. Люди были верны ему до последнего вздоха.
— Сегодня Филиандер повел себя, как истинный король, — заметила Фейдра. — Знать бы только, что он приготовил для Колиджении.
Да, этот вопрос не давал покоя и самой принцессе. Под кого ее жених собирался подложить бывшую служанку. Что было у него на уме? Конечно, Алексия была уверена: ее возлюбленный не способен на откровенно подлые поступки. Если он и отдаст Колиджению кому-то на растерзание, то лишь после того, как убедится, что опасность ей не угрожает. А что до самого наказания, девчонка заслужила его, как никто другой. Кара будет совместима с преступлением. Алексии было не в чем упрекнуть своего возлюбленного. Кроме того, ведь он переживал за невесту, поэтому не мог оставить поступок служанки своей сестры безнаказанным. Филиандер хотел сделать так, чтобы впредь все остальные десять раз думали прежде, чем подвергать опасности юную принцессу.
— Не думаю, что он сделает с ней нечто серьезное, — успокоила она свою подругу. — Твой брат знает Колиджению с детства и вряд ли допустит, чтобы ей причинили вред. Если он и подложит ее под какого-нибудь мужчину, то выберет достойного человека. И, кто знает, вдруг, проведя ночь с твоей бывшей служанкой, этот человек влюбится в нее и возьмет ее в жены.
— Ну, уж нет! — вмешался знакомый голос со стороны входа.
Алексия и Фейдра одновременно подпрыгнули от неожиданности. В шатре стояли Филиандер, Майрон и, что интересно, Лигеа.
