— Наша сила не в руках, — подхватил Филиандер. — И даже не в ногах. Она в наших мыслях, наших душах и наших сердцах. Сила — это верность, мужество и воля. Сильный человек знает, как нужно действовать в опасных ситуациях. Сильный человек сражается за то, во что верит, не щадя себя. Сильный человек не боится признать свои ошибки. И сильный человек всегда находит в себе мужество сознаться, если сделает что-то плохое. Пока что, из вас троих, ты кажешься мне самым сильным, Эйсон.

Паренек зарделся.

— Так что же… — начал, было Майрон, но осекся, потому что в палатку вернулась Нефел вместе с Пирросом.

— Какие-то проблемы, Филиандер? — спросил староста поселения.

Тут он заметил Эйсона. Брови его сошлись на переносице.

— Ах, это ты, парень. За своих братьев пришел просить?! Говорил я тебе: не слушай этих оболтусов! Они дел наворотят, а на тебя потом проблемы сваливают! Да я…

— Тише, Пиррос, — осадил мужчину Филиандер. — Парень здесь ни при чем. Главную возмутительницу спокойствия держит мой слуга.

Староста перевел взгляд на Колиджению и охнул:

— Но это же…

— Да, это — служанка моей сестры, — оборвал его принц. — Здесь, конечно, моя вина. Я положился на детскую привязанность и не сумел вовремя увидеть ее истинного лица. Но об остальном нам сейчас поведает Эйсон. Присаживайтесь.

Пиррос уселся за стол и обратился к парню уже более мягко:

— Выкладывай, сынок. Не бойся.

— Я не боюсь, — вскинул голову Эйсон. — Ведь я Ее Высочество и пальцем не тронул. В общем, все началось с того, что Кастор и Озирис почти за шиворот притащили меня сюда, когда принцесса готовилась принять ванну. О том, в каких обстоятельствах мы ее застанем, мне, разумеется, никто не сказал. Да братья и в принципе ничем со мной не делились. Короче, после того, как нас отсюда выгнали, я попытался отчитать Кастора с Озирисом, но меня, конечно, не послушали. А потом, когда, вот, ее (он кивнул в сторону Колиджении) поставили сторожить вход, она позвала нас и дала братьям мешочек с золотом и предложила… ну, вы поняли, о чем я. Причин своего поступка она не озвучила, а еще сказала, что вдобавок позволит посмотреть на ее обнаженную хозяйку, если мы…

— Что?! — одновременно вырвалось у Фейдры и ее брата.

— Мне это показалось не менее диким и ужасным, — продолжал Эйсон. — Я пытался вразумить братьев, но они прибегли к шантажу.

— Чем же тебя можно шантажировать? — хмыкнул Майрон, пытаясь удержать снова рванувшую вперед Колиджению. — Это, конечно, не мое дело, но просто интересно. Тем, что ты спас кучу народу? Или тем, что отказывался нападать на беззащитную девушку?

— Моим другом, — вздохнул парень. — Он — сын человека, которого ненавидит наш отец. Если он узнает, что мы с Нестором все еще дружим…

— Это вы вдвоем спасли деревню? — уточнил Пиррос.

— Да. Только, умоляю, не говорите ничего моему отцу! Он давно запретил мне общаться с Нестором и убьет меня, если узнает, что я ослушался! Собственно, этим братья мне и угрожали. Но, когда Кастор затащил Ее Высочество в кусты, я понял: дружба дружбой, но даже она не стоит таких жертв. Я убежал. Попытался предупредить Вас, Филиандер, но меня не подпустила толпа. А тут и сама принцесса закричала…

— Вам все понятно, Пиррос? — спросил Филиандер.

— Предельно, — кивнул тот.

— Тогда давайте отпустим парня, а то Колиджения его сейчас убьет, — попросил жених Алексии.

Служанка и впрямь продолжала отчаянно рваться, норовя выцарапать обидчику глаза. Майрону становилось все труднее ее удерживать.

— Да, да, конечно, — спохватился староста и обратился к мальчику. — Ты свободен. И не переживай. Твой секрет мы сохраним.

— Ты все сделал правильно, — добавил Филиандер. — И знаешь, что? Приходи завтра вечером сюда. И друга своего захвати. У меня будет, что сказать вам обоим.

Эйсон поднялся и с поклоном вышел.

— Итак, — подытожил Пиррос, — что будем делать?

— Придумывать наказание, разумеется, — заявил Майрон. — Конечно, на эшафот за такие вещи не отпра… А ну, не трепыхайся!

Последнее восклицание предназначалось Колиджении, которая продолжала отчаянно рваться из его рук.

— Сейчас я успокою, — подала голос Фейдра.

С этими словами, она приблизилась к своей служанке. В глазах ее стояли слезы, но на лице застыло решительное выражение. Колиджения притихла. Фейдра заглянула подруге в глаза, а потом ударила ее по щеке. Девушка вскрикнула и дико уставилась на хозяйку.

— Ты… — выдохнула она сквозь подступившие слезы, — ты меня… пальцем никогда… а теперь… из-за этой… этой…

— Ты хотела таким образом расстроить свадьбу Филиандера и отомстить мне за то, что не стала на твою сторону! — рявкнула Фейдра. — Будешь еще отрицать это?!

Колиджения обвела взглядом всех присутствующих, но с ответом не нашлась. Что ж, молчание — знак согласия.

Комментарий к Глава 20

Ну, как, котята, что думаете? Колиджения - стерва, правда?))) Люблю вас!)))

========== Глава 21 ==========

— Пиррос, посадите ее под замок вместе с той парочкой, — распорядился Филиандер.

Староста вместе с Майроном поспешили увести девушку. И лишь тогда Алексия почувствовала себя в состоянии отпустить жениха. Впрочем, делать это она не спешила. Да и сам принц, казалось, не горел желанием отстраняться. Похоже, теперь поддержка любимой требовалась уже ему. От юноши волнами исходила горечь. Конечно, ведь он знал Колиджению с детства. Так жестоко ошибиться было для него немыслимо. Алексия обняла жениха, как бы сжигая эту самую горечь силой своей любви. Тот быстро расслабился и, вздохнув, прижал ее к себе.

К сожалению, так легко помочь Фейдре не мог никто из присутствующих. Девушка стояла и, молча, плакала. Ну, еще бы! Ведь Колиджения была для нее не просто служанкой. Она считала ее сестрой. Алексия могла лишь догадываться, как чувствовала себя ее новая подруга. И все из-за нее. На миг принцесса возненавидела саму себя. И кто только ее за язык тянул?! Зачем было рассказывать жениху и его сестре о предательстве их подруги детства?! Но тут же Филиандер, почувствовав это, нежно погладил невесту по волосам, как бы говоря, что она ни при чем. К тому же, правда все равно бы всплыла, когда в палатку вошел Эйсон. И все-таки Алексия почувствовала, что должна извиниться.

— Мне очень жаль, — произнесла она уже спокойнее. — Я разрушила вашу дружбу. Простите.

— Перестань, — отмахнулась Фейдра. — Ты ни в чем не виновата. Более того, именно благодаря тебе мы увидели истинное лицо моей служанки.

— Колиджения не повела бы себя так, не будь меня здесь, — напомнила Алексия. — В появлении ее, как ты говоришь, истинного лица, виновата ревность.

— Может, оно так, а может, и нет, — возразила Фейдра. — Мы ничего не можем знать наверняка. Кроме того, если бы не ты, Филиандер не был бы счастлив. А это для меня гораздо важнее.

— И я считаю, — подхватил тот, — что хороший человек никогда не принял бы такого решения, какое приняла наша, так называемая, подруга.

— Вот именно, — добавила Фейдра. — Она фактически подложила тебя, Лекси, под каких-то негодяев. Колиджения, которую мы знали, никогда бы так не поступила.

Несколько секунд в шатре было тихо. Это время понадобилось сестре Филиандера для того, чтобы вытереть слезы и привести себя в порядок. Затем, она уже решительнее заявила:

— Ну, что, какое наказание кажется вам наиболее приемлемым?

— Пока не знаю, — ответил Филиандер. — Но Майрон прав, за такие поступки на эшафот не отправляют. Да мне не очень-то и хотелось. Слишком много чести.

— Верно, — поддержала его Нефел. — Наказание должно быть совместимо с преступлением.

— И что ты предлагаешь? — изогнула бровь Алексия. — Подложить ее под кого-то еще.

— Я предлагаю обсудить это все завтра, — воскликнул вернувшийся Майрон. — Мы и так уже достаточно времени убили на эту маленькую дрянь. Утро вечера мудренее.

— Да, ты прав, — признала Фейдра. — Нам всем нужно время, чтобы переварить это. В конце концов, Фил, твой принцип не принимать решений на горячую голову никуда не делся.