Фред изумленно посмотрел на старосту, быстро замотавшую головой из стороны в сторону, чтобы стряхнуть с волос лишние капли. Закончив, она протянула ему флягу. Гриффиндорец молча принял ее из рук старосты, не отрываясь глядя на вымокшие длинные волосы Кинон.

Девушка пошла вдоль по коридору, не обратив внимания на вопросительный взгляд Фреда.

День не обещал ничего хорошего.

Через пару дней положение только ухудшилось. Метлы близнецов и Поттера арестовали и заперли в кабинете Амбридж, а “Львиная” команда по квиддичу осталась без загонщиков и ловца. Капитан гриффиндорцев Анджелина Джонсон рвала на себе волосы от злости, тайно мечтая поджечь кабинет Амбридж с самой Инспекторшей в придачу, близнецы Уизли ходили по замку чернее тучи, а Поттер пребывал в полной растерянности, ломая голову, как же исправить положение.

Тем временем, торговля забастовочными завтраками усилилась, добавив Кинон проблем с кровоточащими младшекурсниками, с маниакальным удовольствием поедающими между лекциями ненавистных профессоров Зельеварения и ЗОТИ Лихорадочные леденцы и Кровопролитные конфеты.

Когда же в день чемпионата Джордж Уизли наконец остыл, то вспомнил свои последние слова в разговоре с Кинон. Он решил, что староста не могла натравить на них с братом Жабу - Фрея была на это неспособна. Вероятно, ее появлению существовало какое-то невообразимое объяснение, в конце концов она могла внезапно наткнуться на Жабу, а неподобающий шарф спровоцировал Амбридж, внезапно решившую прижучить и Фрею в придачу, в качестве десерта после основного блюда из перьев, кулаков и крови Малфоя.

Джордж чувствовал, что погорячился; боль и обида на Амбридж, появление старосты Когтеврана в ее компании, лишение метлы и отработки у Макгоннагал - все это настолько сильно надавило на мозг, что он просто сорвался. Теперь он стал думать, как бы поговорить со старостой. Он стал наблюдать за ней издалека, про себя подмечая, надевала ли она его шарф на уроки Ухода за магическими существами, и всякий раз радовался, видя, как мягкий бордовый аксессуар согревал ее щеки. Что-то происходило внутри него, когда он видел эту девчонку перед собой. Что-то, что заставляло его потом много раз снова и снова возрождать в голове ее образ, помнить все ее слова, сказанные ему когда-то; Джорджа тянуло к ней несмотря на то, что эта связь была далеко не из безопасных для них обоих.

На третий день после ссоры Джордж последовал за старостой, возвращавшейся из Подземелий с проверки работ у Снейпа. Уизли шел, петляя из коридора в коридор, чтобы Фрея не заметила за собой “хвост”. Она была в форме - в выправленной наружу рубашке, выглядывавшей из-под темной безрукавки, на которой поблескивал темно-синий значок старосты факультета. Ее темные длинные волосы свободно спадали на ее спину и худые плечи. Она расстегнула верхнюю пуговицу на блузке и ослабила галстук, следуя в направлении башни Когтеврана. У нее был усталый вид, ее глаза слипались, все о чем она мечтала было вернуться в спальню и уснуть, но…

Кинон вдруг резко обернулась, услышав позади себя шорох. Коридор был пуст и тих, пламя факелов отбрасывало тени на стены и пол. Решив, что ей показалось, староста продолжила шаг, но через минуту вновь остановилась и резко обернулась, обнаружив у себя за спиной бывшего гриффиндорского загонщика.

Девушка не ожидала увидеть его теперь, ее дыхание сбилось, а сердце вдруг яростно забилось в груди. Она посмотрела на Джорджа. Каждой клеточкой своего тела она мечтала прикоснуться к нему, но продолжала стоять прямо перед ним, глядя ему в глаза.

- Ты хочешь поговорить со мной? - тихо спросил Джордж, сделав акцент на слово “хочешь”.

- Не знаю. Вдруг ты опять обвинишь меня во всех смертных грехах…

- Нет, - прервал ее гриффиндорец. - Пойдем отсюда.

И они направились в сторону портрета пузатого Берти Боттса, сквозь который попали в маленькую боковую комнату, ответвляющуюся от главного коридора шестого этажа. Девушка никогда раньше не была в этом месте и с интересом огляделась по сторонам. Внутри небольшого помещения посередине комнаты стоял широкий квадратный стол, заставленный пробирками, перегонными кубами, склянками с разноцветной жидкостью и пожелтевшими обертками с тремя большими буквами W на каждой; по стенам была развешана гриффиндорская символика и “живые” постеры команды “Холихетские гарпии”.

- Это наша с Фредом “тихая гавань”, - объяснил Уизли.

- Тут вы творите свои грязные делишки? - ехидно ответила Фрея, приблизившись к полке со всевозможными справочниками по Зельеварению. - Ненавидите Снейпа, а сами его книжками зачитывайтесь, - прокомментировала староста, взяв с полки ветхий томик Бенджамина Блосса.

- Снейп и Зельеварение для нас с Фредом никак не соотносятся. Мы их по отдельности воспринимаем. Знаешь, гуляет такой черный бородавочник с крючковатым носом по сырому подземелью, чахнет над своими склянками, а к искусству зелий все равно отношения не имеет.

Фрея тихо усмехнулась.

- Ты ведь с его отработок возвращалась?

- Он ценит меня как ученика. Я проверяла последнюю работу младших курсов.

- И что, сплошь жабьи мозги да желудки? - озорно посмотрел на нее Джордж.

Девушка рассмеялась, потому что именно так оно и было: зелья третьекурсников Пуффендуя были сварены неумело. Зрелище так себе да и запах не Шанель №5.

Джордж приблизился к девушке и взял ее за плечи.

- Зачем? - не глядя на него спросила она, как только рука гриффиндорца коснулась ее.

- Я не знаю.

- А ты спроси себя. Прямо сейчас задай себе вопрос, чего ты хочешь…

- Тебя, - прервал старосту Уизли.

Девушка быстро посмотрела на Джорджа. Тот только грустно улыбнулся.

- Ты…

- Я тебя не трону, - снова прервал ее гриффиндорец, отвернувшись от нее к столу. - Если ты сама меня об этом не попросишь.

- Я не попрошу, - бросила ему девушка, вспомнив свою обиду.

- И гиппогриф - это огромная летающая собака, - съязвил широкоплечий гриффиндорец, посмотрев в сторону старосты с легкой улыбкой.

- Ты невозможен, Джордж Уизли! - вскричала староста, приблизившись к самой его спине.

- Ты так странно произносишь мое имя, - тихо сказал Джордж, взяв правую руку девушки в свою. - “Джордж Уизли” - повторил он, скопировав ее манеру говорить, но сделал это значительно мягче и тише. - Мне нравится.

Девушка покраснела и отвела взгляд от Джорджа, но руки не отняла.

- Поцелуй меня, - сказал он.

- Что? - вытаращила на него глаза Фрея. Она старалась унять бешеный стук сердца, чтобы он не услышал его. Староста решила не отдавать себе отчет в собственных действиях, она не выдержала мучительной тишины и мягко подалась вперед, накрыв своими губами губы Джорджа.

- Ау! - он оторвался от нее и улыбнулся. - Губа, - объяснил он, напомнив о трофейной ссадине, не успевшей зажить после драки с Малфоем. Рана загорелась огнем от прикосновения губ когтевранки.

- А я аккуратно, - шепотом произнесла Фрея.

Она встала на цыпочки и невесомо коснулась уголка губ Джорджа. Гриффиндорец зажмурился, почувствовав ее прикосновение, его руки легли на талию девушки, он легонько притянул ее к себе, ощутив, как сильно колотилось ее сердце.

В его руках она казалась такой беззащитной и маленькой, что у гриффиндорца защемило сердце. Он не хотел больше ссориться с ней. Теперь все должно было измениться…

========== Угроза ==========

Нападения со стороны Инспекционной дружины, слухи о том, что Сами-знаете-кто вернулся, гонения на Дамблдора и самоуправство Жабы - все это не могло не угнетать учеников Хогвартса. Однако, самым лучшим антидепрессантом для трех факультетов стали занятия в Отряде Дамблдора. Студенты Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана собирались в Выручай-комнате и практиковали Оборонительные заклинания, вроде “Экспеллиармуса”, “Остолбеней” или “Эвертостати”, под руководством Гарри Поттера.