Я пожал протянутую им руку, еле удержавшись от того, чтобы не сжать ее слишком сильно, — именно так ребята иногда предупреждали друг друга. По поводу чего мне его предупреждать? У меня не было претензий ни к чему. И ни к кому.

— А это Джош Лоусон, — сказала Риган, не удосужившись пояснять, кем я ей прихожусь.

Нет, я не винил ее. Потому что кто я, черт возьми? Брат её подруги? Парень, за которым ее попросили присмотреть? Придурок, который ранил её чувства?

— Приятно познакомиться.

Линкольн положил руку на плечо Риган, как будто защищая ее. Или утешая. Мне это действовало на нервы.

Я сжал челюсть, а потом сказал себе перестать вести себя как придурок.

— Взаимно, — ответил я.

Опять последовало неловкое молчание. Я пришел сюда с извинениями, но не мог начать извиняться перед этим парнем. Хотелось бы мне знать, что тут делает Линкольн, но я не имел права задавать вопросы. К тому же, по выражению лица Риган было понятно, что у нее такой же вопрос по поводу моего появления в театре.

Ее глаза встретились с моими, и внезапно в комнате стало жарко и напряженно. Как тогда, когда я заметил, что она смотрит на меня так, словно я стейк, а она проголодалась. Взгляд, от которого мужскую грудь распирало от гордости — а другие части его тела распирало от других чувств. Я определенно чувствовал это все.

— Ты все еще хочешь выпить? — спросил Линкольн, его рука все еще была у нее на плече.

Риган подпрыгнула, как будто от испуга. Как будто забыла, что он там. Потому что я забыл. Она посмотрела на Линкольна, медленно моргая.

— Может, в другой раз? — спросил он, его голос был нежным. Дружелюбным.

Вся ревность, которая у меня была, ушла, когда Риган улыбнулась ему. Потому что улыбка была доброй и яркой, в ней не было ничего, кроме дружбы. Я не видел ни жара, ни влечения, которыми сверкали ее глаза, когда она смотрела на меня.

— В другой раз было бы прекрасно, — сказала она, повернувшись и обняв его. — Была рада видеть тебя.

— И тебя, — сказал он, бросив на меня через плечо предупреждающий взгляд, а потом отпустил ее. Но это был не взгляд приревновавшего любовника, скорее взгляд «не трахайся с моей подругой». Я оценил это.

— Поговорим позже, — сказала Риган, похлопав его по руке.

Линкольн кивнул, сначала ей, потом мне, а потом ушел. Я ждал, пока стеклянная дверь закроется, а затем повернулся к Риган. Но сделав это, я понял, что до сих пор понятия не имею, что ей сказать. К счастью, она заговорила первая.

— Неожиданно.

— Ага

Я провел рукой по подбородку и понял, что не побрился. Отлично. Помятый, с похмелья и небритый.

— Так вы с Линкольном вместе учились в школе?

Риган кивнула.

— Закрытое учебное заведение… — начала она, а потом быстро замолкла.

— Хорошая стипендия? — спросил я, подумав, что это единственное, благодаря чему кто-то вроде Риган мог бы учиться вместе с Хоуторнами и Миллетами.

— Что-то вроде того.

Было видно, что Риган чувствует дискомфорт.

Неудивительно. Кто, черт возьми, хочет говорить о деньгах? Особенно, если у тебя их нет. Нужно сменить тему.

— Я, э-э… — начал я, но тут заговорила Риган.

— Я хотела сказать, что…

— Извини, — сказали мы одновременно.

Мы оба смотрели друг на друга.

— О. Именно это я и хотела сказать.

— Ты?

Я озадаченно смотрел на нее.

— За что тебе извиняться? Это ведь я был грубым придурком.

— Ты был расстроен, — её глаза расширились. — Ты имел полное право реагировать так, как отреагировал. Мне не следовало ничего говорить.

— Но ты была права, — сказала я ей. — По поводу квартиры. По поводу всего.

Некоторое время Риган молчала.

— Думаю, тогда ты должен мне пиццу, — сказала она, глядя на меня через свои толстые очки. Несколько прядок выбилось из ее косы и щекотали ей щеку. — Самую большую, с необычной начинкой.

Я рассмеялся, чем удивил себя.

— Ну, если это то, чего ты хочешь...

Чего мне хотелось, так это протянуть руку и заправить прядки волос ей за ухо.

— А возле твоей любимой пиццерии есть мебельные магазины?

Она в недоумении сморщила лоб. Она выглядела очаровательно.

— Мебельные магазины? — переспросила она.

— Ну да, — я раскачивался на каблуках. — Я слышал, что вся атмосфера в духе серийного убийцы уже не в моде.

Её глаза заблестели.

— Правда?

— Не это сообщение я бы хотел донести до завидных невест, которые могут внезапно нагрянуть в гости, — сказал я, едва удержавшись, чтобы не подмигнуть ей. Я не хотел наступать слишком стремительно. Не с Риган.

Но ее улыбка немного поникла. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что вместо того, чтобы наступать, я, скорее, выгляжу так, словно не заинтересован в ней. Но прежде чем я успел уточнить, что под «завидными невестами» вообще-то имел в виду ее, она уже отстранилась.

— Давай я заберу свою сумку, хорошо?

И, не дожидаясь ответа, она поспешила в кабинет, оставив меня одного в фойе.

***

РИГАН

Я ничего не любила сильнее, чем кусочек доброй нью-йоркской пиццы. Разумеется, настоящие нью-йоркцы сказали бы, что любая нью-йоркская пицца — хороша — особенно по сравнению с остальным миром, — но я была неравнодушна к маленькой пицце, которую готовили в нескольких кварталах от моей квартиры в Гринвич Вилладж. И поскольку сегодня был прекрасный день Весны, я предложила пойти туда. Это было всего около двух миль, и мы смогли занять свое время, просто разговаривая и наслаждаясь городом.

Я села за один из высоких верхних столов и стала ждать, пока Джош оформит заказ, снова и снова говоря себе, что это не свидание. Что Джош делает это, потому что чувствует себя виноватым. Это и магазин мебели. Все это было частью его извинения. И только. Больше ничего.

Но было сложно помнить об этом, когда Джош вернулся к столу с пивом в каждой руке и без хмурого выражения лица. Он не улыбался, но и не был абсолютно несчастным. Вообще-то, выглядел он просто великолепно. Неопрятный, в мятой майке и тенью небритости на челюсти. Все это вызывало желание испортить его еще больше.

Я винила себя, что не рассказала ему о своих родителях в театре. Что не рассказала ему о своем прошлом. Сейчас было идеальное время, чтобы упомянуть об этом, но я не могла подобрать слова. Я ненавидела ворошить прошлое. Для меня — и для моих родителей — Кэролайн Ричмонд исчезла. И для все будет лучше, если она так и останется исчезнувшей. Похоронена и забыта.

— Я возлагаю большие надежды на эту пиццу, — сказал Джош, толкая пиво по столу ко мне.

— Она их оправдает, — кивнула я ему. — Обещаю.

— А если нет? Я получу компенсацию за свои страдания?

Его голос был низким и хриплым. Сексуальным. И глаза тоже. Я обхватила руками ледяной бокал и сделала большой глоток. К сожалению, этот глоток пива попал не в то горло, и я захлебнулась. Еле удерживаясь от того, чтобы разбрызгать пиво по столу, я закрыла рот рукой, кашляя до тех пор — я была уверена в этом — пока мое лицо не стало ярко-красным.

— Нужна трубочка? — спросил Джош, передавая мне одну.

Я снова закашлялась и выхватила трубочку его из его руки. Он улыбнулся мне. Не широкой, яркой улыбкой, а медленной, ленивой. Полной обещаний. Обещаний обнаженного рода.

Я напомнила себе, что ранее неправильно истолковывала подобные ситуации. Там, где я была так уверена, что парень в меня влюблен, оказывалось, что на самом деле его интересуют моя фамилия и деньги моей семьи.

Но Джош ничего этого не знал. И скорее всего, для него это не имело значения. Было понятно, что с финансами у него все в порядке. И к тому же, он не был похож на типа, которого интересует карьера, как было в случае с моими предыдущими спутниками.

Так что вполне возможно, что он флиртовал со мной. На самом деле.

Мои ладони немного вспотели, а сердце, кажется, колотится в два раза чаще. Мысль о том, что такой парень, как Джош, — сексуальный, мускулистый и спортивный — серьезно флиртовал со мной, одновременно захватывала и пугала.