Комната взорвалась женскими криками, и прежде чем я успел сориентироваться, чья-то рука быстро закрыла мне глаза.

— Что ты тут делаешь? — возмутилась мама. ­— Тебе нельзя видеть невесту.

— Это правило касается только жениха, — услышал я ответ Элли. — И это я попросила Эмили позвать его.

Руку с моих глаз убрали, и я увидел свою сестру, стоявшую передо мной в свадебном платье. Она была прекрасна. Я не был слишком сентиментален и мягок, но, глядя на Элли в белом платье и вуали, я почувствовал подозрительный комок в горле. Я проигнорировал его. Бывшие бейсболисты младшей лиги не проявляли эмоций на свадьбах. Даже на свадьбе сестры. Если я не плакал, когда моя карьера закончилась, то точно не буду плакать и сейчас.

Я откашлялся.

— Ты звала меня?

Покусывая нижнюю губу, Элли кивнула. Теперь я увидел, что, несмотря на свою красоту, невеста выглядела немного измотанной. Очевидно, что-то пошло не по плану. И Элли, будучи планировщиком, явно волновалась из-за этого.

— Мне нужно, чтобы ты нашел пропавшую подружку невесты, — сказала она мне.

Я оглядел комнату, полную женщин. Мама была там, разговаривала со старшими сестрами. Эмили беспокоилась о будущей невестке Элли, Меган, и соседке Элли по комнате в колледже, Лиз. А в углу сидела Джоанна, которая только что пришла. Не хватало только…

— Тебе нужно, чтобы я нашел Риган? — спросил я, хотя знал ответ.

Я попытался подавить раздраженный вздох, последнее, чего мне сейчас хотелось, — отправиться на поиски очкастой подружки невесты Элли. С тех пор, как я переехал в Нью-Йорк и началась подготовка к свадьбе, Риган стала постоянно присутствовать в моей жизни. Она, казалось, была повсюду, сводя меня с ума своей неустанной жизнерадостностью и позитивным отношением ко всему. Я провел последние несколько месяцев, совершенствуя свою сварливость, а Риган, казалось, была одержима ее устранением. Если бы Элли не была так сосредоточена на свадьбе, я бы предположил, что моя сестра попросила Риган побыть моей нянькой.

Потом я вспомнил, что моя сестра хороша в многозадачности.

Я прищурился, глядя на Элли. Не могло быть совпадением, что Риган сидела рядом со мной на каждом свадебном мероприятии. Или что ей всегда нужна помощь в транспортировке или настройке вещей. В этот момент до меня дошло, что с момента переезда в Нью-Йорк, я видел Риган чаще, чем родную сестру.

Черт! Меня подставили, а я даже не понял этого!

Я скрестил руки на груди и уставился на сестру.

— Хорошая попытка.

— О чем ты? — спросила она, разглядывая свой вездесущий список дел.

— Я знаю, что ты делаешь, — ответил я.

— Э-э, пытаюсь выйти замуж? — она сердито посмотрела на меня. — Чего я не могу сделать, пока не будет всех подружек невесты.

— Зачем тебе нужно, чтобы ее забрал именно я? — спросил я, махнув рукой в сторону остальных. — В твоем распоряжении целая комната.

Элли отложила свой список. Плохой знак.

— Думаешь, я не пыталась? Она говорит, что уже идет, но так и не приходит. Поэтому мне нужен тот, кто сможет буквально притащить ее сюда, — Элли махнула на остальных. — А они все на каблуках.

— И никто не хочет портить ногти, — добавила Джоанна.

Элли кивнула и еще раз огляделась, когда Джоанна пересекла комнату. Не то чтобы я мог винить ее за это. Я бы сделал то же самое, если бы уже не заметил, что платье Джоанны делает с ее фигурой Мэрилин Монро. На ней было то же самое простое черное платье, что и на всех других подружках невесты, но, казалось, она вываливалась из него.

— Джоанна, — начала Элли, глядя на грудь подруги широко раскрытыми глазами.

Если Джоанна и обиделась, то не подала виду, она вытащила из сумочки черную шаль и накинула ее на плечи, тут же скрыв щедрое декольте.

— Вот почему я всегда ношу пиджаки, — сказала она Элли.

Мне удалось сфокусировать свой взгляд на другом. Джоанна, может быть, и была великолепна, но она такая же теплая и пушистая, как сосулька. Мужчина может отморозить себе яйца одним лишь взглядом на нее. И даже если бы я был готов рискнуть, я не почувствовал ни единой искры влечения.

На самом деле отсутствие интереса было одной из причин, по которой я решил переехать в Нью-Йорк. Когда я еще выступал за «Охотников за штормами», у меня никогда не было проблем с поиском женщин, которые мне нравились. Хотя я никогда не пользовался на-все-готовыми-фанатками, которые, казалось, следовали за командой, все еще было много великолепных, заинтересованных женщин, чтобы привлечь мое внимание.

Но после того, как я сломал плечо, после того, как мой бывший лучший друг и менеджер в одном лице сбежал с моими сбережениями, и после нескольких месяцев в Небраске, проведенных за видеоиграми, я обнаружил, что стал намного более разборчивым, когда дело касалось женщин, с которыми я спал. Может быть, даже чересчур разборчиво, учитывая, что прошло много времени с тех пор, как я занимался сексом, который не включал в себя мою собственную руку.

Нью-Йорк был моей попыткой изменить это. Не просто запустить мое либидо, а запустить мою жизнь. Если бы не Элли, я бы, наверное, остался в Небраске. Стал бы очень, очень хорош в видеоигре Call of Duty и нашел бы способ продолжать игнорировать то, насколько я был несчастен. Но моя надоедливая младшая сестренка видела насквозь всю эту чушь «я в порядке», которую я продолжал пихать всем подряд, и заставила меня что-то с этим сделать.

Так что подставил я ее или нет, я ей должен. Мой звездный час. Я пригладил рукой волосы.

— Где она? — спросил я.

— Она сказала, что пошла забрать сумочку из кабинета, — ответила Элли. — Но она пошла в театр, чтобы разобраться с освещением.

— С освещением? — настороженно спросил я.

— Что-то насчет смены фильтров, — ответила Элли. — Она сказала, что ей приснился сон, как сделать их лучше.

Сон? Ну да. Я отчетливо представлял себе, как Риган в очках в толстой оправе с воодушевлением рассказывает Элли о своем новом видении схемы освещения свадьбы и о том, как она пришла к ней во сне.

— Прекрасно. Я схожу за ней.

­— Спасибо. Я твоя должница.

— Нет проблем.

Я уже чувствовал себя придурком за то, что не согласился сразу. Может, я ошибался, когда говорил, что моя сестра пытается внедрить Риган в мою жизнь, чтобы ее хорошее отношение передалось мне.

Но потом Элли посмотрела на меня широко раскрытыми невинными глазами. Слишком широко раскрытыми и слишком невинными. Она улыбнулась мне, и я понял, что меня разыграли. Меня хорошо разыграли.

Я вздохнул, и она похлопала меня по руке.

— Ты же знаешь, я делаю это только ради тебя, — она толкнула меня к двери. — И помни — если будет нужно, донеси ее.

Не то чтобы Риган мне не нравилась. На самом деле, я был почти уверен, что с научной точки зрения невозможно не любить Риган Беннетт. Потому что она была милой. Очень, очень милой. Как щенок золотистого ретривера. Милое было для меня привычным — в конце концов, я был со Среднего Запада — но Риган превзошла всех знакомых мне людей. Она была дружелюбной, жизнерадостной и неизменно позитивной. Это нервировало.

Каждый раз, когда я ее видел, на ее лице играла широкая улыбка, а большие карие глаза за стеклами очков в черной оправе блестели от возбуждения. Потому что это было еще одной особенностью Риган. Она вела себя как профессиональная болельщица, но выглядела как помесь Венди Адамс (прим. персонаж известной серии комиксов «Семейка Аддамс», а также сериалов, мультсериалов и кинофильмов по ним. Девочка с двумя косичками) и Одри Хепберн. Риган была высокой и стройной, с гладкими темными волосами, разделенными прямым пробором. Я никогда не видел ее ни в чем, кроме черного. Черная водолазка, черные капри, черная футболка и неизменный черный комбинезон.

И она говорила. Без остановки. Обо всем. Ни о чем. На днях, на репетиции свадебного ужина, она всю ночь говорила о симбиотической связи между культурными изменениями и музыкальным театром. Страстно. Если я считал свою сестру ботаником в этом вопросе, то Риган была ботаником из всех ботаников.