— Ты голоден? — переспросила я.

Джош поймал мой взгляд.

— Умираю с голоду.

Я почувствовала, что у меня подкашиваются ноги.

— Но мне нужно переодеться, — сказал Джош, стягивая рубашку с торса и открывая на обозрение шесть кубиков, спрятанные под тонким хлопком.

— Ладно, — пропищала я. — Встретимся примерно через час?

— Или можем поехать ко мне, — предложил он. — Я быстро.

Но по его взгляду было понятно, что когда дело касалось других занятий, он предпочитал не торопиться. И делать все очень, очень медленно. Я была почти уверена, что сейчас упаду в обморок от напряжения, заполнившего комнату. Когда я ничего не сказала, он вернулся ко мне и встал так близко, что я могла явно почувствовать запах его мыла. Я заставила себя держать глаза открытыми, не закрывать их, наклонилась и глубоко вдохнула — это было именно то, что мне хотелось сделать.

— Пойдем, — сказал он, положив руку мне на поясницу. — Давай снимем с меня эту потную одежду.

ДЖОШ

— Знаешь, ты не станешь настоящим нью-йорцем, если будешь постоянно ездить на такси, — сказала мне Риган, когда мы ловили машину, чтобы вернуться в мою квартиру.

— Ты опять про это? — спросил я, запрокинув голову назад.

Она пожала плечами, стараясь выглядеть невинной.

— Просто пытаюсь помочь тебе освоиться в городской жизни.

— Технически, мой настоящий опыт проживания в Нью-Йорке не начнется, пока моя сестра не вернется из медового месяца, — сказал я ей.

— Да? Вот как это работает?

— Да.

— Хорошо, — она театрально откинулась на спинку сиденья. — А пока я буду пользоваться этой роскошью.

Я покачал головой, а потом выглянул из окна, чтобы полюбоваться на проносящийся мимо город. Это было глупо, но отчасти я был рад возможности побаловать Риган чем-то таким простым, как поездка на такси. Тем более что она действительно казалась человеком, который счел бы это за роскошь. Судя по ее квартире, где все было немного обветшалым, даже слегка изношенным, и по одежде, которую она, кажется, носила постоянно, Риган не создавала впечатление человека, у которого было много денег.

Но казалось, ее это не особо впечатляло. Пребывание в низшей лиге научило меня разбираться в людях и видеть тех, чей интерес ко мне был основан на моем капитале. По крайней мере, я думал, что был бдителен, пока мой бывший менеджер не доказал, что я ошибаюсь.

Но Риган не была похожа на человека, которого интересовало богатство. Возможно, дружба с Джоанной, принадлежавшей к одной из самых богатых семей в стране, заставила ее забыть об этом. В любом случае, прошло много времени с тех пор, как я проводил время с женщиной, которая не думала о том, сколько я зарабатываю или заработал.

Тем не менее, было опасно просить Риган вернуться ко мне. Одного взгляда в ее глаза, когда мы были в прокате мебели, хватило, чтобы я понял — все, что я начал чувствовать к ней, — а именно вожделение до сжимания живота и потения ладоней — было взаимным. Так что оставаться с ней наедине в квартире, где не было практически ничего кроме кровати, было очень, очень плохой идеей.

Но, видимо, я ничего не мог с собой поделать.

Потому что она была первым человеком, кроме моей семьи, кому удалось заставить меня забыть о том, какой жалкой стала моя жизнь. Пусть всего на несколько секунд.

Она сказала мне на днях, что у меня была красивая улыбка. Но я обнаружил, что мне было приятно улыбаться рядом с ней.

— Ты только переехал? — спросила Риган, когда мы добрались до моего чрезвычайно дорогого, крайне скудно обставленного пентхауса.

— Не совсем так.

Я огляделся вокруг, и мне вдруг показалось, что здесь тоскливо и пусто. Особенно по сравнению с уютным местечком Риган.

— Ну, если ты старался воссоздать обстановку как в фильме про серийного убийцу, то ты попал в точку, — сказала она. — Патрик Бэйтмен чувствовал бы себя здесь как дома.

— Меня очень беспокоит та легкость, с которой ты ссылаешься на «Американского психопата», — сказал я ей, бросая куртку на черный кожаный диван.

— Ну, кто-то превратил это в мюзикл, — сказала она. — На самом деле все не так уж плохо.

— Ага.

— Но меня беспокоит, что ты, кажется, живешь этим, — поддразнила она, подходя к окнам от пола до потолка. — По крайней мере, тут хороший вид.

Так оно и было, но вид, на котором я сосредоточился, была сама Риган, залитая сиянием позднего вечера. Внезапно с ее освещенным силуэтом моя квартира стала казаться намного менее мрачной.

— Да, я люблю дать своим жертвам почувствовать последний трепет, прежде чем распилить их бензопилой, — я сбросил ботинки. — В холодильнике не так уж много напитков, но угощайся. А я пока быстро приму душ.

— Не торопись, — сказала она, все еще глядя в окно.

По необъяснимой причине мне не хотелось покидать комнату. Как бы там ни было, рядом с Риган я чувствовал себя лучше. Или, по крайней мере, не так ужасно, как обычно. Ощущение было похоже на то, что я испытывал, находясь рядом со своей племянницей Эмили. Как будто можно было быть счастливым.

Только то, что я чувствовал к Риган, начинало казаться мне бесконечно более сложным. Комфорт смешивался с влечением и многими другими вещами, которых не хватало в жизни в последнее время. Вот почему я стоял рядом, все еще наблюдая за ней.

— Ты ведь будешь рыться в моих вещах, пока я буду в другой комнате?

Риган оглянулась через плечо.

— Я бы так и сделала, но не похоже, что тебе есть что скрывать.

— Именно.

— Ты скучный, — упрекнула она меня.

За исключением того, что впервые за долгое время я начал чувствовать, что, возможно, снова смогу быть веселым.

Глава 12

РИГАН

Квартира Джоша навевала тоску. Если до того у меня были сомнения по поводу того, что он утонул в самобичивании и депрессии, это место совершенно ясно давало понять — ему нужны серьезные изменения.

В одном он был прав — обзор здесь был действительно хорош. Прекрасный вид на город, но и тут чувствовалась сдержанность и отрешенность. Окна были огромными и приводили в трепет, но не открывались. Как бы там ни было, ты застрял за стеклом.

Это место очень напоминало мне городской пентхаус моих родителей, который на самом деле был всего в нескольких кварталах от дома Джоша. Это не было показателем уровня. Мебели у них определенно было больше, но пространство все равно казалось пустым. Как будто жизнь целенаправленно удалили из комнаты. Озираясь, я стала искать что-то личное, что указывало бы на того, кто здесь живет, но ничего не нашла. Даже фотографий на холодильнике не было.

Это совсем не утешало. Я была бы подавлена, если бы жила здесь. Очевидно, Джош мог позволить себе мебель, и, по словам Элли, находился здесь уже несколько месяцев, тогда почему тут так пусто? В это место не хотелось возвращаться. Мне стало одиноко от одной лишь мысли о том, что Джош приезжает сюда после долгого дня.

Ему повезло, что у него есть сестра, которая так заботится о нем. Я попыталась представить, как моя собственная сестра нанимает кого-то, чтобы помочь мне выйти из депрессии, и не смогла. С другой стороны, и она, и мои родители считали мое нынешнее существование депрессивным состоянием, поэтому я бы не доверила им делать что-то для кого-то кроме них самих.

Я потратила столько времени, пытаясь угодить им. Только проучившись половину отведенного времени в юридической школе и будучи совершенно несчастной, я окончательно смирилась с истиной, что единственный способ доставить им удовольствие — это стать кем-то другим. В частности — моей старшей сестрой Амандой, которая сделала все, что они хотели, причем сделала хорошо. Она отличилась по всем предметам, окончила университет с отличием, поступила в Йель, была редактором «Юридического вестника» и получила место в той самой фирме, где познакомились мои родители — «Бенсон, Бейлор и Грант».