— Он точно придет? Мы ведь весь клан выдернули ради него.

— Обижаешь. Насколько понимаю в людях, человек он обязательный. Чего, кстати, многим не хватает.

— Ладно, тебе виднее, ты у нас будущий госуправленец.

В рассветных сумерках, на краю небольшой деревушки разговаривали двое. Один — статный черноволосый джентльмен с эспаньолкой, в расшитом камзоле и белоснежной рубашке с кружевным жабо, опирающийся на изящную черную трость.

Другой, названный госуправленцем — коренастый мужчина с проседью в волосах и в окладистой ухоженной бородке. Короткий замшевый кафтан, коричневые штаны заправлены в высокие кожаные сапоги — более подходящие для окружающей местности, чем туфли с бантами черноволосого.

Облокотившись на покосившийся плетень из длинных неструганых жердей, седобородый созерцал поле, с начатой, но неоконченной запашкой. Картина эта его явно не радовала.

Поле, вернее кусок земли, неправильной формы, было небольшим, гектара два, не более. Начиналось от изгороди, у которой стояли разговаривающие. Три другие стороны ограничивались ломаной стеной леса, сейчас теряющегося в предрассветных сумерках и остатках тумана. Пахота затронула едва четверть целины, причем крайняя борозда обрывалась на середине, словно пахарь внезапно что-то вспомнил, и ушел.

— А какие у нас еще варианты? Чертовы агры связали нас по рукам и ногам. Пока мы не решим данную проблему, развивать нашу ферму не в состоянии. Скажу тебе больше — если ситуация затянется, то не сегодня-завтра народ от нас просто побежит. Да и репутация с местными под угрозой.

— Но я же нашел нам магичку. Думаешь, они с подругой-лучницей не справятся?

— Они наш план «Б», Том. Никогда нельзя ставить все на одну лошадь. Тем более, я собираюсь заключить с девчонками постоянный контракт. То, что мы до сих пор не уделяли должного внимания безопасности, было ошибкой. Критической ошибкой. Но отказываться от такой помощи, — седобородый выделил голосом «такой», — было бы преступной глупостью.

— Вот и я о том же. У вас там в университете гос. управления разве про бесплатный сыр не рассказывают? Что-то все слишком заманчиво: боевик запредельного уровня предлагает нам помощь, а что просит взамен?

— Он паладин, Том. Светлый паладин. Насколько я знаю, им для прокачки как раз нужны именно такие квесты. Так что считай, нам несказанно повезло. Он получает плюс в репу, или куда там это идет? Я не знаю. А мы избавление от терроризирующих агров, и развязанные руки для дальнейшего развития.

— Ладно, Ари, ты наш лидер, твое слово — крайнее, — черноволосый Томас хлопнул крепыша по плечу, — твоя чуйка нас не подводила. Будем надеяться, что и на этот раз все сложится. Кстати, чего мы ждем?

— Сокланов, — поморщился крепыш Ари. — Наш гость, в отличие от них, уже на позиции, и ждет моего сигнала.

Из лохмотий утреннего тумана, что еще прятались меж домиками, появилась лошадь, ведомая под уздцы невысоким, как ему и положено, гномом. Борода лопатой, сам почти квадратный, одетый почему-то в белую холщовую рубашку с вышивкой и такие же штаны. С ним рядом вышагивал длинный худой человек, в похожей одежде. За лошадью катился трехлемешный плуг на двух колесах.

— А вот и наш новый мотоблок, — усмехнулся черноволосый. — Ты уверен, что ребятам не стоило поддеть хотя бы какие-нибудь кольчуги? Опять Свен улетит на респ, и потеряет в уровнях. Я бы так не рисковал нашим лучшим кулибиным. Смотри, какую штуковину придумал!

— Уверен, — крепыш снова поморщился, крикнул вновь пришедшим: — Здорово парни, что тормозим? — в голосе явственно читалось раздражение.

— Хай, Ари. — помахал рукой худой, — Свена родаки еле отпустили, уговаривали вдвоем. Сейшен у них там какой-то.

— Ну и шел бы один. Или боишься не управиться?

— Не, управлюсь, конечно, но Свен хотел присутствовать при первой эксплуатации его плуга.

— Понятно, — проворчал Ари, и негромко добавил — так, чтоб слышал один Том: — Ну и как с ними прокачать хозяйство? У одного родаки, другой в спортзале задержался. Одно слово — дети.

— Ладно, выдохни, парни почти не опоздали. Ну чё, начинаем?

— Погоди, у респа еще не все собрались… Блин, — седобородый в сердцах хватил кулаком по жердине, — там нас человек дожидается, а эти смотри чего пишут: «Не кипишуй. Подумаешь, десять мин. подождать попросили». Не кипишуй! Можно подумать, заезжие паладины, уровня так сто пятьдесят плюс, у нас тут толпами роятся! Если наш свинтит, я этого некипишуна самого пошлю с аграми разбираться — плевать, что класс не боевой. Или из клана нафиг.

— А зачем тебе народ на респе? Я думал, наш друг агров шуганет, и все, они от нас отцепятся.

— Слушай Том, ну ты хоть не тупи. С чего ты решил, что агры нас оставят? Мы для них — дойная корова — лут, прокачка. Мы уйти не можем — где еще свободную локу найдем? Тем более в эту уже вложились немало. Так что тех уродов надо не шугать, а валить, что паладин и проделает. А наши, потом, всей толпой будут ждать возрождающихся на респе. И убивать до тех пор, пока те хотя бы десяток уровней не потеряют.

— Ага, а потом они, окончательно озвереют и устроят у нас здесь такой холокост, что будет проще бросить всю затею.

— Все-таки не учат вас там, в Плешке, человеческой психологии, — с некоторым превосходством заметил Ари, — Во-первых, многие из опущенных в уровнях уйдут на перерождение. Проще начать заново, причем в другом классе. Да и на путь агра не все вернуться, после такого-то урока. Во-вторых, которые захотят отомстить, отстанут от нас по уровням, и пока не нагонят — не полезут. А мы тоже на месте стоять не будем. И в-третьих, пока излишне упоротые будут стремительно качаться, восстанавливая уровни, мы успеем обрасти жирком, нанять наконец-то нормальную охрану. И точно станем не по зубам низкоуровневым аграм.

— Ладно, психолог, не гони. Давно ли одну школу заканчивали? Надеюсь получится. Кстати, с чего ты решил, что наш друг сто пятидесятого уровня? Он же скрывает, и ник, и уровень.

Седовласый снисходительно улыбнулся.

— Учись, сынок, пока я жив. У него вещица одна, приметная, я по каталогам пробил.

— Понятно, учту, папаша, — черноволосый хохотнул. — Он тебе чего-нибудь пишет? Не свалил еще? А то огребем с этой затеей, по самые помидоры.

— А чего еще писать? Я же говорил — человек не суетной, надежный. Отписался: «на позиции, будете готовы — начну работать». Я, признаться, один раз заикнулся, типа: мы тут тупим, извини, ты еще там? Знаешь, что ответил? «Я договоров не ломаю». Говорю же — скала, а не человек. О! Кажись, все. Ну, начинаем, помолясь.

— Привет, сестренка, извини, что задержалась. Витторио опять дернули на службу, пришлось вызвать няню. Кстати, я же тебе еще не хвасталась? Его повысили, представляешь? Ходит такой важный: «Я теперь только серьезными преступлениями занимаюсь!»

Говорившая девушка задрала нос и изобразила на лице такую серьезную гримасу, что ее собеседница не выдержала и расхохоталась:

— Жанка, ты все такая же шутница!

В небольшой кафешке на набережной Сорренто было на удивление малолюдно. Солнце еще не закончило свой рабочий день, но уже, по-видимому, утомилось светить во всю силу, и начинало потихоньку уменьшать жар, чтобы через некоторое время вообще погаснуть в водах Тирренского моря.

Девушка постарше, в светлой юбке и легком желтом пиджачке, только что вошла. Внутри ее дожидалась вторая, одетая менее броско, в светлые бриджики и белую блузку. Каштановые волосы собраны в конский хвост, минимум украшений и макияжа.

— Ну рассказывай, — попросила первая, устраиваясь за столиком, после традиционных девчачьих поцелуйчиков-обнимашек, — знаю, что закончила, знаю — с красным дипломом, мама уже звонила и все-все рассказала. Куда теперь? Какие планы?