Но Афанасьев ошибок и промахов не допускал, объективно освещал происходящее и советуясь с нею по мере необходимости. Это удивляло и злило ее одновременно. Она помнила как долго и трудно входила она в содержание деятельности новой тогда для нее организации, а этот – нате вам – и все получается!

Вот почему она так переполошилась, когда позвонив Карьерову, узнала, что Афанасьев готовит совещание по перспективным вопросам работы организации. Прервав разговор, она лихорадочно, ошибаясь, злясь, и начиная набирать номер Афанасьева снова и снова, позвонила ему.

– Кто дал право проводить совещание? – зло выдохнула она в телефонную трубку.

– Добрый день, Зинаида Евдокимовна, – как всегда спокойно ответил Афанасьев, – как Ваше здоровье?

– Кто дал право проводить совещание? – не отвечая, повторила она.

– Вы.

– Я? – опешила она. – Когда?

– Вы в конце прошлого месяца утвердили план работы на текущий месяц, где были определены дата и тема совещания, а ответственным назначен я.

– Ну, и что? – она вспомнила: да, действительно утвердила.

– Подготовка совещания практически завершена, осталось его провести.

– Кто будет проводить?

– Я хотел бы, чтобы проводили Вы, если позволит Ваше здоровье.

– Не позволит, – по-прежнему зло отрезала она. – Отменяй совещание.

– Зинаида Евдокимовна, это невозможно.

– Что? Почему это? Отменяй.

– Зинаида Евдокимовна, участники совещания давно извещены, спланировали свое рабочее время, подтвердили участие и готовность выступить.

– Ну и что? Отменяй! – перебила она его.

– Зинаида Евдокимовна, Вы же знаете, что утвержденный Вами план работы на текущий месяц предоставлен Хорошилиной. Светлана Аркадьевна знает из него о совещании. Как мы объясним не выполнение плана?

Не найдя, что ответить, она задумалась. Действительно, как? Ее болезнью или болезнью Суховей? Отпуском Товарова? Хорошилина скажет, что надо было или не отпускать Товарова, или научиться правильно планировать работу. И, наверняка, спросит, почему не Афанасьев, если в плане он ответственный?

– Зинаида Евдокимовна, – услышала она голос Афанасьева в трубке, – Вас что-то смущает?

– Ничего, – раздраженно ответила она. – Проводите. Но только для участников назовите все это семинаром, а не совещанием.

– Хорошо. Спасибо. А как Вы?

– Проводите сами, – она бросила трубку.

Она знала, что он способен решать любые вопросы, в отличие от нее и Суховей, Товарова она не принимала в расчет – он просто не владел глубоко вопросами, никогда не боялся выступать в любой аудитории, умело организовывал ход обсуждения и четко формулировал решения.

Совещание, которое, как ей донесли ее информаторы, он постоянно называл семинаром, прошло успешно. Выйдя после болезни и прочитав принятое решение, она позавидовала: как четко, кратко и понятно все сформулировано и изложено…

День за днем Афанасьев по-прежнему добросовестно исполнял возложенные на него функции, не отказываясь от новых ее поручений. Ей даже стало казаться, что он получает удовольствие от их выполнения.

– Стожильный он, что ли? – все чаще задумывалась она. – Тянет и тянет, и даже не отказывается. Действительно, толстокожий …

Однажды, как всегда, поздним вечером она вызвала в кабинет Карьерова.

– Где Афанасьев?

– Кирилл Петрович в командировке по Вашему заданию, – почтительно доложил Карьеров.

– А, ну, да, – вспомнила она.

– Вам что-то от него нужно? – заинтересованно, как показалось ей с прозвучавшими в его голосе нотками зависти, спросил Яшка. – Я могу ему позвонить на мобильный …

– Я и сама могу, – отрезала она, – ты лучше скажи как Афанасьев?

– Работает.

– Сама знаю, что работает! Как работает?

– Зинаида Евдокимовна, – было видно, что Яшка пытается сообразить, что она хочет от него услышать, – Вы же знаете, все выполняется в срок …

– Знаю, знаю, – заводясь из-за его недогадливости, передразнила она его. – Как работает, с кем?

– Со мной, с управлением, другими отделами.

– Ты, что? – не выдержала она. – Не понимаешь, о чем я спрашиваю?

– А, – сообразил Яшка, – Кирилл Петрович занимается только порученными вопросами. Я не видел, чтобы он делал в рабочее время что-то не связанное с ними.

– Ты, а другие?

– Н … не знаю, – выдавил из себя Карьеров.

– А ты узнай!

– Хорошо.

– Как узнаешь, сразу дай знать мне.

– Хорошо.

–Да, так кто к нему чаще всех обращается?

– Многие …

– Назови!

Карьеров начал перечислять. Действительно, не было ни одного управления, да, и отдела, сотрудников которого он бы, не назвал.

– Ладно, хватит, – оборвала она Яшку. – Иди, и помни, что я тебе сказала!

После разговора она задумалась: а не слишком ли она поторопилась, предоставив Афанасьеву такие полномочия, может быть, не надо было этого делать? Но, поразмыслив, поняла, что никто другой кроме него не смог бы выполнить их лучше, да и с его приходом прекратились, чуть ли, не ежедневные претензии к ней Хорошилиной и ее окружения, все выполнялось в срок и полностью. Это не могло не устраивать ее, не устраивала ее толстокожесть Афанасьева, его несгибаемость.

Решив, что надо бы, наконец, познакомиться с его личным делом, она позвонила Элке. Телефон не отвечал.

– Где Элка? – крикнула она сидящей в приемной Томке.

– Элла Юзефовна давно ушла домой, – Томка заглянула в дверь ее кабинета.

– Почему?

Томка, не зная, что ответить, молчала.

– Я на работе, а никого нет!

– Но я, же здесь, – робко проговорила Томка.

– Не о тебе речь! Позвони Элке на мобильник. Быстрее!

Томка исчезла за дверью, появившись вновь через несколько минут.

– Отключен.

– Что? Кто отключен?

– У Эллы Юзефовны отключен мобильник … – растерянно произнесла Томка.

– Как? Почему это?

– Не знаю …

– Не знаю …, – передразнила ее Зинаида Евдокимовна. – А что ты вообще знаешь? Ладно, принеси чаю. Иди!

Она придвинула папку с подготовленными и оставленными ей на подпись Афанасьевым документами.

– Ишь, ты, уехал в командировку, а документы все же подготовил, – со смешанным чувством недовольства и зависти отметила она. – Дисциплинирован, ничего не скажешь, аккуратист!

Просмотрев и подписав документы, и так и не притронувшись к чашке с чаем, она уехала.

– Яшка, конечно, понял, что мне нужно, – думала она в машине, – он начнет, если уже не начал, копать под Афанасьева. Надо подождать, что он принесет… Не может быть, чтобы он не принёс…

Привыкшая использовать для достижения цели любые возможности, она верила, что на любого есть необходимый компромат, надо только его найти.

Из изученного ею личного дела Афанасьева она смогла вынести только то, что он ее ровесник и обладает большим опытом работы в комсомольских и партийных органах, органах государственной власти.

– Из бывших, – подумала она, – уже тогда был руководителем, не то, что она …

В ее памяти всплыло, как приехала она, испуганная деревенская девчонка работать в город, как потом поступила учиться, как, шаг за шагом, пускаясь во все тяжкие, выкарабкивалась она год за годом наверх, постоянно боясь не справиться, впадая в панику от малейшей ошибки или замечания в ее адрес от вышестоящего руководства. Паниковала она всегда, и прежде и теперь, но, плетя интриги, научилась скрывать охватывающую ее панику. Скрывать, пряча ее за своим криком, оскорблениями, добиваясь с их помощью желаемого. По-сути, она так разряжалась, выплескивая свои негативные эмоции на подчиненных.

И тут этот неподдающийся Афанасьев, убежденно-упертый, толстокожий!

– Ну, ничего, – успокаивала она себя. – Ничего, сломаю… Надо только, хорошенько обложить его со всех сторон, чтоб не вырвался … Или подставить …