Как-то раз за завтраком, намазывая хлеб маслом, лэрд Виэль сообщил словно между делом:

- На следующей неделе нас навестит лэрд Энтон Чесдит.

Йен бросил веселый взгляд на сестру.

- С Дональдом?

- Разумеется, - невозмутимо ответил его отец.

- О, преподобные привратники! - едва не прорычала Маргарет. - До чего же мне это надоело! Может, хватит уже сватать меня за этого идиота?

Йен постарался скрыть, что его распирает от смеха. Джен ничего не понимала и предпочла помалкивать.

- Дональд вовсе не идиот, - спокойно заметил лэрд Виэль, разрезая яичницу, - а весьма достойный молодой человек с благородной родословной. К тому же ты нравишься ему, Маргарет. Не вижу причин, почему бы тебе не присмотреться к нему внимательней.

- Ни один мужчина этого не заслуживает. Пусть вон она к нему присматривается, - Маргарет кивнула в сторону Джен, отчего та едва не поперхнулась.

- Не сомневаюсь, Дональд будет польщен вниманием Дженифер, - ответил ее отец. - Но все же я попрошу тебя не отлучаться из дома во время визита лэрда Чесдита и вести себя как можно любезнее с его сыном.

- Отец, я не собираюсь...

- Маргарет, это приказ, - жестко оборвал ее лэрд Виэль. - И я не желаю слышать никаких возражений.

Джен показалось, что Маргарет задохнется от возмущения, таким яростным взглядом она сверлила отца. Сейчас точно что-то будет, Джен даже невольно сжалась. И Йен притих. Но лэрд Виэль спокойно выдержал взгляд дочери. Джен кожей чувствовала, каких невероятных усилий стоит той сдержать гнев. Маргарет несколько мгновений боролась с собой, потом холодно произнесла:

- Слушаюсь, отец.

Джен едва поверила ушам! С виду всегда невозмутимый, добродушный и даже где-то простоватый лэрд Виэль тем не менее обладал непререкаемым авторитетом как в своем собственном семействе, так и на принадлежащих ему землях. Выходит, есть в этом темном колдуне что-то, чего Джен пока еще не смогла разглядеть. Да и не зря Квентин с Хавсаном считают его замок самым надежным местом.

- Я рад, - лэрд Виэль вернулся к своей тарелке.

Джен кинула на Йена короткий взгляд, но тот сидел с таким беззаботным видом, словно и не пронеслась сейчас по столовой буря.

Личность загадочного Дональда серьезно всколыхнула любопытство Джен, и она с нетерпением ждала обещанного визита. Молодые люди, живущие по соседству, были все поголовно страстно влюблены в Маргарет. И дня не проходило, чтобы в замок не наведывался какой-нибудь ухажер в надежде завоевать сердце неприступной красавицы. Одних даже не пускали на порог, от других снисходительно принимали подарки и записки, ограничившись краткой аудиенцией. Находились порой редкие счастливчики, которые удостаивались приглашения на ужин или согласия на прогулку. Но ко всем Маргарет оставалась холодна и безучастна, и если и уделяла беднягам капельку своего драгоценного внимания, то делала это скорее для собственного развлечения.

При одном же только упоминании имени Дональда Чесдита Маргарет буквально рычала от ярости и изливала в его адрес бесконечные нелестные эпитеты. Джен поражалась той неисчерпаемой фантазии, с какой эти эпитеты придумывались, ни разу не повторяясь. В ответ на обличительные эскапады Йен лишь многозначительно подхихикивал, еще больше распаляя сестру, так что к приезду гостей Маргарет от негодования разве что не изрыгала огонь подобно мифическому дракону.

Долгожданная встреча с молодым человеком еще больше озадачила Джен, ибо не было ни в его внешности, ни в манерах ничего, заслуживающего столь бурной реакции. Дональд оказался самым обычным молодым мужчиной с самой обычной внешностью и очень приятными манерами. Он был учтив, сдержан, умен, обладал уравновешенным характером и являл собою полную противоположность взрывной и яркой Маргарет. Несколько дней Джен пребывала в недоумении, пока, наконец, не поняла в чем дело.

А дело было в том, что Дональд смотрел на Маргарет совершенно не так, как обычно это делали другие представители мужского племени. Равно с таким же точно выражением он взирал на шкаф или, скажем, чайный сервиз. Впрочем, даже сервизу редчайшего моральского фарфора он все-таки уделил малую толику своего внимания. А вот умопомрачительной красоты Маргарет для него не существовало вовсе. Подчеркнутая холодность гостя не просто бесила Маргарет. Она пыхтела словно кипящий чайник, всеми правдами и неправдами стремясь вывести младшего Чесдита из равновесия. Все тщетно. Дональд оставался спокоен и непоколебим как покрытые снежными шапками пики гор.

*

По выходным различные благотворительные общества соседнего городка устраивали танцевальные и литературные вечера, чаепития, а раз в месяц случались и балы, где лэрд Виэль каждый раз выступал почетным гостем и должен был почтить мероприятие хотя бы кратковременным присутствием. Колдун крайне ответственно относился к своим обязанностям крупнейшего местного землевладельца, а потому у Джен с Йеном не было недостатка в развлечениях.

Местные барышни дружно невзлюбили Джен, потому как самый завидный жених округи теперь проводил почти все свое время с заезжей гостьей, лишь изредка вспоминая о хороших манерах и приглашая на танец другую даму. Небольшое потепление в отношениях произошло лишь, когда Джен уговорила Дональда присоединиться к их визитам в город, но помогло это ненадолго. После многочисленных неудачных попыток очаровать или хотя бы разговорить таинственного красавца, Дональд был признан крайне неприятным молодым человеком, а уж после того, как в течение бала он простоял столбом, наблюдая за танцующими парами и ни разу не предприняв попытки к ним присоединиться, и вовсе единогласно записан в непригодные женихи.

Отношения с местным обществом не сильно беспокоили Джен, она ни на минуту не забывала, что всего лишь временно гостит у лэрда Виэля и скоро покинет эти края. Поэтому просто радовалась всем развлечениям и старалась как можно больше заполнить дни разнообразными заботами в надежде, что это поможет ей ночью.

Ибо ночи стали для Джен, пожалуй, самым тяжелым, если не невыносимым временем суток. Стоило ей остаться в одиночестве в своей спальне, как все мысли целиком и полностью заполнял один-единственный человек и никакие дневные впечатления не могли его оттуда вытеснить.

Как же она истосковалась по Квентину! По отцу Джен, конечно, тоже скучала, но за то, чтобы хотя бы на минутку вновь увидеть любимого своего рабовладельца готова была отдать все что угодно. Где он? Что с ним? Вспоминает ли ее или уже и думать забыл о глупой влюбленной девчонке? До глубокой ночи Джен ворочалась с боку на бок и изводила себя тревогами и волнениями, напрасными уговорами забыть неприступного колдуна и сладкими несбыточными надеждами. А когда, наконец, с трудом засыпала, то и тогда не оставляли ее видения о Квентине. Порой пугающие, страшные, заставляющие просыпаться в холодном поту, а иногда томительно-упоительные, которые Джен готова была переживать бесконечно, но они всегда обрывались на самом волнительном, самом решающем моменте ее оглушительного счастья.

*

С приездом отца и сына Чесдитов вечера в замке стали немного разнообразнее. После ужина пожилые лэрды уединялись в курительной комнате, чтобы сыграть партию-другую в шахматы или коклет, оставляя молодежь развлекать друг друга в гостиной. Дональд обычно углублялся в чтение или писал письма, Джен принималась за вышивание, Йен без дела валялся на диване, а Маргарет усаживалась за клавесин и начинала бессознательно наигрывать какую-нибудь мелодию. Все ее помыслы в это время сосредотачивались на том, чтобы любым способом спровоцировать Дональда на словесную дуэль. И когда ей это, наконец, удавалось, и Дональд громко захлопывал книгу, эта парочка забывала обо всем на свете и никто им был больше не нужен. Джен и Йену оставалось лишь тихо слушать обмен изысканными колкостями. Впрочем, действо было по истине увлекательнейшим.

- Прекрасная Маргарет, - тон Дональда оставался равнодушным, - поберегите свои силы. Вы можете сколь угодно долго плеваться ядом, но боюсь, для этой цели вы выбрали неблагодарный объект. Ваши колкости меня не задевают.