Она огляделась. Куда бы спрятаться? На цыпочках прокралась обратно к лестнице. Тихо. Бесшумно спустилась вниз, скользнула на кухню. К счастью, Лизабетты здесь не оказалось, и Джен бегом бросилась к погребу. Здесь ее точно никто искать не станет. Прикрыла плотнее дверь, спустилась на несколько ступенек и уселась горевать.

Ни за что и никогда она отсюда не выйдет. Лучше умрет ужасной смертью. После такого позора Джен даже на глаза Квентину показаться не осмелится. Как?! Как отец мог так с ней поступить?! И далась ему проклятая невинность! Если уж ему приспичило узнать, мог бы наедине спросить. Джен бы сказала все как есть, ей скрывать нечего. Любой отец мечтает о добродетельной дочери. Но зачем же при Квентине?

Слезы текли и текли по щекам. Джен вытирала их рукавом, а они все не хотели останавливаться. Не будет она никого спасать. Пусть сами спасают, а она останется сидеть в этом подвале вся такая добродетельная и невинная. И никому не нууууужнаяааааа!

Дверь открылась, кто-то вошел в погреб, опять закрыл дверь. Слезы у Джен мгновенно высохли. Кто бы это ни был, она не хочет его видеть. И разговаривать тоже. Джен сжалась в комочек, лицо спрятала в ладонях.

Легкие шаги по лестнице. Квентин. Джен не спутает его походку ни с кем. Нет, нет, нет! Уходи, пожалуйста!

Колдун сел рядом с ней на ступеньку.

- Не сердись на него, - примирительно сказал он. - Маги живут долго и поэтому не слишком трепетно относятся к подобным вещам. Особенно темные. Кровь девственников - очень сильный реагент, она используется только в самых мощных заклинаниях. Поэтому Хавсан и спросил. Чтобы понять, каким арсеналом мы владеем. - Квентин вполоборота развернулся к Джен. - Он не хотел тебя обидеть.

В ответ Джен выразительно шмыгнула носом и почувствовала, что Квентин улыбнулся. Всю ее обиду как рукой сняло, но сдаваться просто так гордость не позволяла.

- Все равно, - буркнула она в ладони.

- Да ладно тебе, хватит дуться, - уже весело сказал Квентин.

Он заставил ее убрать руки от лица, и Джен тут же отвернулась к стене. Тогда он взял ее за подбородок и повернул к себе. Джен поджала губы и демонстративно не смотрела на колдуна. Она тут места себе не находит от переживаний, а ему все смешно. Рабовладелец бесчувственный!

Рабовладелец между тем пальцами вытирал ей слезы. Джен не сопротивлялась, полагая это справедливой компенсацией за ее страдания и мечтая, чтобы слезы подольше не высыхали.

- И раз уж мы подняли эту тему, - продолжил Квентин, - хочу попросить тебя: постарайся не терять голову пока мы не разберемся с ключом.

Джен от возмущения чуть не поперхнулась! Она открыла было рот, но не нашлась что сказать, и закрыла его обратно. Отвернулась, чтобы не видеть этого подлого человека.

- Да не кипятись ты так! У лэрда Виэля есть сын, Йен. Он парень симпатичный. Мало ли что. Я обязан тебя предостеречь.

Да он издевается что ли?! Джен резко развернулась и посмотрела Квентину в глаза. Рабовладелец издевался. Улыбался во все тридцать два зуба и ни малейших угрызений совести явно не испытывал. И вот как на него сердиться? Особенно если готова полжизни отдать, чтобы он лишил тебя пресловутой невинности здесь и сейчас, прямо на этой полутемной лестнице в погребе?

- Пос-та-ра-юсь, - она вложила в это слово всю свою язвительность.

Отвернулась и гордо уставилась в темноту. Квентин молчал. Джен подождала немного и вновь на него взглянула. Рабовладелец по-прежнему улыбался.

И тут Джен сдалась. Ну не могла она обижаться на Квентина. Да и не хотела. Джен сникла, опустила голову.

- Я не хочу уезжать, - тихо призналась она.

Пауза.

- Я не хочу тебя отпускать, - ответил Квентин.

Джен вскинула голову, полная вспыхнувшей надежды:

- Может...

- Нет, Джен, - перебил колдун, - слишком опасно.

Она снова поникла. Помолчали.

- Я боюсь... боюсь, что все изменится, и я больше сюда не вернусь.

На что она рассчитывала? Джен и сама не знала. Наверное, ей бы хватило даже пустых уверений, что она не права. Лишь бы услышать это от него.

- Подумай, стоит ли возвращаться? - Квентин как всегда оказался непредсказуем. - Кроме монастыря и глухой деревни ты ничего толком в жизни не видела. Хавсан введет тебя в высшее общество, познакомишься с новыми людьми и через пару месяцев думать забудешь про эту дыру.

- Знакомство с тобой меня вполне устраивает, - стояла на своем Джен.

Квентин грустно усмехнулся.

- Давай смотреть правде в глаза. Я тебе в отцы гожусь.

Джен метнула на рабовладельца быстрый взгляд и с трудом подавила невольный смешок.

- Ты неплохо сохранился.

- Польщен, - улыбнулся в ответ Квентин. - Но все же не годится молодой и красивой девушке хоронить себя в глуши в компании старого зануды.

Джен опять вскинула голову и едва не крикнула: "А если она любит до безумия этого зануду?" Но укололась о серьезный взгляд черных глаз и осеклась. Мелькнула мысль, что Квентин все знает про нее и специально не хочет никаких признаний, которые лишь усложнят жизнь.

Он поднялся, потянул Джен за собой.

- Пойдем. Хавсан ушел домой, тебе тоже стоит собираться. Отправляемся завтра до рассвета.

Джен молча вернулась к себе в комнату. Как будто ей долго паковать вещи. Все имущество за пару минут можно сложить в одну дорожную сумку. Хотя, это значительно больше того, с чем она три месяца назад впервые пришла в этот дом.

Остаток вечера провела на кухне с Лизабеттой. Ей так много хотелось сказать домовихе. О том, как Джен к ней привязалась, как будет скучать по ее пирожкам, вспоминать доброту и заботу, которыми Лизабетта окружила ее с первых минут знакомства. Домовиха печально качала головой и сетовала, что дом опять останется без хозяйки. А она так надеялась...

- Лизабетта, милая, какая же из меня хозяйка? Я - рабыня, забыла?

Домовиха презрительно фыркнула.

- Тоже мне рабыня нашлась. Не болтай чепухи! Квентин носится с тобою как с королевной.

- Это верно, - не могла не согласиться Джен и вздохнула.

- Вот я и ждала, что все у вас сладится.

Так они и вздыхали весь вечер.

11

Проститься нету сил, закрываю

Я глаза закрываю,

Сквозь туман уплывая…

Уматурман «Проститься»

Рано утром Джен попрощалась с домовихой и вышла на крыльцо. Здесь ее уже ждали Хавсан и Фил. Отец был хмур и молчалив, видимо обдумывал предстоящее возвращение в Халифат. На его месте Джен бы себе места не находила, уже извелась вся от волнения, ведь он столько лет не был на родине. Но Хавсан только смотрел насупившись из-под густых бровей и все переживал внутри себя.

Фил с трудом заставлял себя стоять на месте, так не терпелось ему отправиться "на дело", как он выразился. Бурлила в оборотне жажда приключений, и теперь нашлось ей полезное применение. Квентин вышел на крыльцо, бросил на землю походный рюкзак и принялся зачаровывать дом. Долго, кропотливо наводил он чары на все поместье, так, что вскоре и сама Джен уже с трудом могла различить его очертания. А тот, кто не знает, что в этом месте стоит небольшой уютный дом, окруженный садом, пройдет мимо и ничего не заметит. Лизабетта осталась внутри, теперь до возвращения хозяина никто ее не побеспокоит.

Когда Квентин закончил колдовать, Фил быстро попрощался с мужчинами и исчез в портале. Джен разочарованно вздохнула: она-то себе представляла, как трогательно будет прощаться с оборотнем, какие слова ему скажет. Даже отрепетировала небольшую речь, а Фил взял и смылся, торопливо чмокнув ее в щеку и шепнув сакраментальное: "Держись, подруга!".

Вот она и держалась за Квентина, возможно даже излишне крепко, отправляясь порталом в Халифат. Помнится, когда в прошлый раз они с новоиспеченным рабовладельцем перемещались на большое расстояние из Тер-о-Дена в Свиристелки, Джен пришлось потом весьма не эстетично общаться с кустами. Тогда ей было все равно, а сейчас она скорее умрет, чем позволит дурноте одержать верх. Что угодно, только не еще один позор перед колдуном!