– Почему? – удивленно спросил Кирилл.

– Такое трудовое законодательство, – ответила инспектор. – Тебе сколько лет?

– Пятнадцать.

– Для твоего возраста рабочее время должно составлять не более 24 часа в неделю, а с учетом того, что ты учишься в школе, и того меньше: не более 12 часов в неделю. И платить тебе будут с учетом этого, то есть пропорционально отработанному времени или в зависимости от выработки. Но это решает работодатель.

– Но это же, наверное, мало? – решил уточнить Кирилл.

– Очевидно, – согласилась инспектор. – Все зависит от тех условий, где будешь работать, правда, работодатель может и доплачивать, если захочет или имеет возможность…

– Спасибо, спасибо большое, – Кирилл сел.

Еще несколько присутствующих подняли руки. Валентина Борисовна начала по очереди давать им возможность задать вопросы. Эти вопросы были не интересны Кириллу. Он слушал их и ответы на них в пол-уха, находясь под впечатлением от ответа инспектора на его вопрос.

«Вот как получается… – размышлял он. – Не только нельзя работать столько же времени как все, да еще и денег будут платить меньше, чем всем… И согласие родителей надо! Да и работу-то еще надо найти… То-то я все ее ищу в Интернете и ничего подходящего… Вот тебе и взрослый! Невезуха какая-то и все!»

Встреча с инспектором по делам несовершеннолетних завершилась, все повалили, толкаясь в дверях, из актового зала. В нем остались только завуч, инспектор и классные руководители, среди которых была и Мария Павловна.

– Ну, ты учудил! – восхищенно произнес Димка Тараканов, догнав Кирилла на лестничной площадке между вторым и первым этажами. – Вот, учудил, так учудил!

– Ты о чем?

– О твоем вопросе.

– Что в нем такого? – удивился Кирилл. – Вопрос как вопрос.

– Что такого? – Димка ухватил его за лацкан пиджака. – Ты не понимаешь?

– Не понимаю…

– Да Валентина Борисовна тебе это никогда не забудет и не простит!

– Что, вопрос?

– Не вопрос, а то, что ты заставил ее покраснеть и заткнуться! – воскликнул Димка. – Понял?

– Не ори, – Кирилл оглянулся по сторонам, – и слова-то подбирай.

– А, ерунда, – Димка опустил лацкан пиджака, – никого все равно нет!

– Здесь нет, а где-нибудь на верху или внизу есть…

– Ну и пусть! Все равно теперь…

– Почему все равно?

–А я в сентябре буду учиться в другой школе, – усмехнулся Димка, – там меня никто не знает…

– Почему?

– Родители решили. Компания моя им не нравится…

– А они знают, что ли с кем ты водишься?

– Знают. Допросы устраивают: почему пивом и табаком пахнет? С кем пил, где? Деньги откуда?

– И что ты?

– Пришлось рассказывать. Вот они и решили перевести меня в другую школу. Думают, что там я другим стану. Да как бы не так! – зло выкрикнул Димка. – Живу, как хочу, и не чего меня воспитывать! Взрослый я, взрослый!

«И он считает, что он взрослый, – подумал Кирилл. – Только как-то по-другому он себя взрослым представляет, не как я себя. Но и его и меня воспитывают… Воспитывают…»

Дома он быстро пообедал, и снова пообещав деду найти в Интернете информацию о деревне, выбежал из квартиры. Из головы не выходило рассказанное инспектором на встрече.

«Тоже открыла Америку! Как будто я и сам не знаю, что не так-то просто устроиться на работу, – возмущался он, направляясь за гаражи. – Нет, чтобы сказать, где можно найти работу, так вместо этого закатила лекцию о правилах поведения на каникулах! Как будто кроме нее никто не знает, как себя вести! И ежу понятно, что надо вести себя так, чтобы никуда не вляпаться!»

– Я слышал, тебе работа нужна? – со ствола лежащего на земле дерева поднялся и подошел к Кириллу Колян.

– Нужна. А что?

– Есть разговор, – Колян оглянулся на оставшихся сидеть на стволе парней и сказал, – давай отойдем подальше, кое-что предложу…

– Работу? – недоверчиво спросил Кирилл.

– Ага, работу, – Колян усмехнулся. – Работу и денежную…

Они вышли из-за гаражей и вошли во двор дома.

– Присядем, – Колян махнул рукой в сторону детской площадки, – пока там никого нет.

Обычно гуляющие на детской площадке матери с маленькими детьми и бабушки с внуками неприязненно относились к нахождению на ней подростков, а тем более парней и девушек, ворчали, и, бывало, со скандалами выпроваживали их с площадки. Но сегодня на площадке никого не было и Кирилл сел на низенькую лавку, рядом примостился Колян.

– Что за работа? – спросил Кирилл.

– Простая, – Колян оглянулся, – продавать «травку».

– Что? – воскликнул Кирилл. – Ты, что сдурел?

– Заткнись! – оборвал его Колян. – Это ты дурак. Я тебе дело предлагаю.

– Я не буду.

– Боишься? – насмешливо прищурился Колян. – Трусишь?

– Нет, – Кирилл действительно боялся, но признаться в этом не мог, – у меня не получится.

– Ничего, я научу. На первых порах поработаешь у меня курьером по доставке постоянным клиентам, а там и своих заведешь. Ты парень авторитетный, многие пацаны к тебе прислушиваются, вот их и окучишь… А как, я подскажу…

– Нет, эта работа не по мне! – Кирилл встал. – Я поищу другую…

– Трусишь, – рассмеялся Колян, – точно трусишь! Слабо тебе…

– А ты меня на слабо не лови, – разозлился Кирилл. – Скажи спасибо, что я про твои делишки молчать буду!

– Только рот открой, – лицо Коляна приобрело злое выражение, – тебе конец! Понял?

– Не пугай! Пуганный…

– Я и не пугаю. С тобой в случае чего разберутся другие, не я. Так что лучше молчи в тряпочку!

– Я сказал, что буду молчать.

– Вот и молчи, пока цел.

– Прощай! – Кирилл отвернулся и быстрым шагом покинул детскую площадку.

– Бывай, пока … – донеслось ему вслед.

«Гад! Какой гад! – Кирилл трясло от возбуждения. – Мало того, что предложил мне продавать «травку», так еще и на слабо поймать хотел и угрожать начал. Не боюсь я его! Не боюсь… Не боюсь? Вру, боюсь. Конечно, боюсь… Но не его, а тех других… Как их? Да, бычков…. Хотя, какие они бычки, это быки… О них много чего шепотом рассказывают… Кто я для них? Они и глазом не моргнут… Бандиты!»

Он почувствовал, что ему стало страшно.

«Надо молчать! Молчать! А может быть рассказать? Кому? Родителям? Деду? Может быть брату? Ему можно. А что он или родители смогут сделать? У тех, наверняка, пистолеты, а у брата? Пойти и рассказать в милиции? Сегодняшней инспекторше? А если не поверят? И вдруг, у бандитов там есть свои люди? В фильмах же об этом все время показывают… Нет, нельзя… Нельзя! Надо молчать! Молчать! Молчать!»

– Ты чего такой? – вывел его из задумчивости голос Ромки.

– Какой? – Кирилл попытался улыбнуться.

– Бледный и злой…

– С чего ты взял, что злой?

– Да вон как ты кулаки сжимаешь, аж костяшки побелели.

– Разве? – Кирилл посмотрел на свои руки: все было так, как сказал Ромка. – Действительно…

– Это ты из-за Коляна? – спросил Ромка.

– С чего ты взял? – сделал удивленный вид Кирилл.

– А я, когда спускался по лестнице, из окон подъезда видел как вы разговаривали…

– Да, поговорили кое о чем…

– Вот ты и злишься?

– Не важно. Ты куда?

– В магазин за продуктами…

– А потом?

– Потом помогать матери.

– Понятно.

– А ты?

– Пока не знаю. Не решил. Наверное, пойду искать работу…

– Ну, удачи тебе! – Ромка пожал Кириллу руку и скрылся за углом дома.

Кирилл постоял на месте и пошел за ним.

«Надо пойти на почту, – решил он, – может быть, возьмут меня на лето почтальоном? А что, это мысль… Работа простая: знай, раскладывай по почтовым ящикам газеты и письма. И никаких тебе начальников-воспитателей. Сам себе начальник и воспитатель. И времени свободного много, что хочешь, то и делай. Здорово!»

В почтовом отделении никого не было. Кирилл подошел к окошку, за которым сидела и читала журнал молодая женщина.