Подобрав на визоре маски наиболее оптимальный спектр, Сумрак внимательно огляделся. Место, куда попал воин, с трудом поддавалось описанию. Впечатление, которое оно производило, не поддавалось ему вообще. Огромное пространство было во всех направлениях опутано волокнистыми тяжами, переплетающимися и образующими самые причудливые формы. Среди извитых элементов, напоминающих изощренную «полосу препятствии», бегали, ползали и шарились все те же мелкие представители Жесткачей. Их были полчища, их было нереально посчитать… И все они невозмутимо занимались какими-то своими делами, даже не замечая вторжения в свои владения.
Крайне осторожно Сумрак начал пробирался среди застывших потоков черной слюны, уходя все дальше вглубь этого диковинного «леса» и во все глаза глядя по сторонам. Он был потрясен. Он ни разу в жизни не видел столько Священной Дичи одновременно. А тот факт, что ни одна из особей не обращала на его присутствие ровным счетом никакого внимания, вплоть до того, что некоторые даже задевали его при перемещении, окончательно сбивал с толку. Кошмарик тоже, наконец, притих и теперь, затаив дыхание, смотрел через маску охотника на непостижимое явление, разворачивающееся вокруг.
«Паутина» толстым слоем лежала повсюду. Кое-где угадывались элементы складских конструкций и пирамиды из контейнеров, однако любая поверхность здесь была плотно окутана выделениями Жесткачей и задействована весьма необычным образом. Овальные ячейки разного размера, подобные увиденным при входе, покрывали стены и свисали сверху, точно мрачные гнезда, свитые из мощных паутинных жгутов, а внутри этих ячеек… Внутри ячеек покоились тела. Бронеголовы, лицехваты, солдаты — бесчисленные трупы вперемежку, без какой-либо очевидной системы, были затолканы в каждое из отделений, причем, затолканы очень плотно, напоминая какие-то адские консервы. Кое-где тела были совсем свежими, некоторые явно тронуло тление (тут Сумрак в очередной раз воздал хвалу своим воздушным фильтрам), основная же часть этих своеобразных «захоронений» была покрыта густым слоем плесени, местами формирующей достаточно крупные плодовые тела. Подойдя ближе и приглядевшись, Сумрак немедленно узнал эти грибы…
В центре отсека, наконец, обнаружилось более-менее свободное место. Выйдя на него, сын Грозы остановился и всмотрелся в мельтешащую кашу из Жесткачей. Кое-что начинало проясняться…
— Кошмарик, я, кажется, понял, что это… — проговорил охотник медленно, продолжая завороженно водить головой.
— Помойка? Кладбище? Утилизатор? — попытался угадать Кошмар.
— Нет, дружище… Это плантации…
Тихо заворчав от боли, причиняемой полученными сегодня ранами, Сумрак присел на какой-то ящик — впервые с утра — и замер, наблюдая за деятельностью Жескачей, до сих пор окончательно не веря в происходящее. Священная Дичь возделывала грибные сады.
Деловито перемещаясь между ячейками, твари проверяли каждую и по необходимости освобождали ее от сгнившего материала, заполняли новым или прореживали «всходы». Там, где грибная поросль была особенно густой, они снимали урожай: отгрызали и проглатывали плодовые тела целиком, после чего удалялись в неизвестном направлении. Местами плесень распространялась за пределы ячеек, покрывая стены и пол, однако, далеко не уходила, что наводило на мысль о ее исключительной плотоядности.
— Ты хочешь сказать, что они выращивают грибы на еду? — наконец осмелился нарушить молчание напарник.
— Да, но не себе, Кошмарик. Они носят их Бронеголовам, чтобы те не сдохли от голода. Запас кормов, даже если и подавался животным автоматически, рано или поздно пришел к концу, а без Бронеголовов Жесткачам было не выжить… Так что эта мелочь — садовники, а не бойцы.
Кошмар даже дар речи потерял на время, но затем пришел в себя и задал вполне закономерный вопрос:
— Как они до этого дошли?
Но теперь Сумрак уже не знал, что ответить. И правда, как дошли? Возможно, грибы поселились на станции случайно, и Жесткачи заметили их поросль на трупах, использовав потом на свое усмотрение. Или вообще эта плесень была экспериментальным образцом… Откуда теперь знать? Гораздо более интересным являлся вопрос о том, как в социальной структуре Священной Дичи появилась новая каста садовников, ориентированная на столь сложную деятельность. Жесткачи иногда казались весьма сообразительными, но общий ход их мыслей все равно оставался достаточно примитивным, и вряд ли они могли просто «придумать» заниматься этим самым «грибоводством»… Подтверждением являлось необычное поведение садоводов: получившие новую программу действий, Жесткачи вынуждены были отказаться от старой, ибо для реализации двух программ враз у их небольшого мозга просто не хватало ресурсов. Потому новая модификация особей освоила приемы возделывания урожая, но утеряла боевые навыки. Очевидно, тут имела место какая-то мутация, либо случившееся ранее заимствование поведенческих признаков от каких-то существ, помимо Бронеголовов, либо… Это также был результат некоего эксперимента.
Сумрак вздохнул. Увиденное очень тяжко укладывалось в голове… Жесткачи, Проклятие Вселенной на его глазах растили сад, чтобы его плодами кормить своих домашних животных! И, пусть сад рос на костях и мясе, а домашние животные были предназначены для реализации страшного процесса развития паразитических личинок, но… Было в этом всем что-то такое трогательное и философское. Священная Дичь словно бы начала обретать новое качество, новый смысл своего существования. Да, как и прежде, Жесткачи пытались выжить за счет других организмов, однако, их отношение к этим организмам теперь изменилось. Если раньше твари нападали на все живое и тащили в улей, дабы сожрать или превратить в «инкубатор», то теперь, поставленные перед жестким выбором: выжить, но стать мудрее и совершеннее, либо исчерпать ресурсы и погибнуть, они смогли осуществить самый нелегкий, но единственно верный путь. Они научились заботиться о других существах, они научились выращивать для них корм, научились вести некий примитивный аналог хозяйства. Они могли бездумно поглотить все, что было на станции, а потом сдохнуть, самостоятельно исчерпав проблему, но вместо этого организовали качественно новую структуру, изолированную, замкнутую на самой себе. И они готовы были ее защищать. Жестокая правда была такова, что, отвоевав «Остров» у яутжей, Жесткачи создали и развили на нем собственное уникальное государство, где уже охотники выступали в качестве захватчиков и разорителей, а вовсе не наоборот…
От последней мысли Сумрак невольно вздрогнул. Он, мнящий себя будущим героем и освободителем — на самом деле не кто иной, как очередной захватчик. И, если бой с кастой солдат еще можно обосновать с точки зрения Кодекса Охоты, то убийство этих мирных трудяг не принесет никакой чести.
Он рассеянно скользнул взглядом вдоль стены. Садовники спокойно занимались своими делами: копали, жевали, таскали, слюнявили… Один из них пробегал мимо. Сумрак проворно остановил его, прихватив за шею, и поднял перед собой. Та же история: Жесткач заперебирал лапами, жалобно пища. Сын Грозы разжал пальцы. Особь, плюхнувшись на пол, тут же поднялась и продолжила свой путь, даже не помышляя о мести. И ничего-то ее не волновало, кроме драгоценных грибов…
Сумрак проводил садовника задумчивым взглядом и откинулся назад, прислоняясь спиной к какой-то опоре и невольно ловя себя на мысли, что разворачивающееся перед ним зрелище постепенно начинает неожиданным образом успокаивать. Однотипные повторяющиеся движения… Четкое исполнение каждым членом группы своей роли… Полная бесконфликтность… И максимальная эффективность действия. Казалось, эти создания являли собой воплощение логики и порядка. Они день за днем реализовывали свое скромное предназначение, дабы огромная колония могла существовать и множиться, развиваться и даже, возможно, постигать какие-то элементарные вещи, прежде недоступные диким предкам. И как-то это все… воодушевляло. И будило неясные воспоминания… О доме, о былых привязанностях, о каком-то простом, забытом счастье… И наводило на размышления… О смысле бытия всего сущего, о собственном предназначении, о судьбе…
