Дошло до того, что в один прекрасный момент Гнев подозвал к себе Сумрака и похвалил его за проявленное рвение в воспитании молодняка — дескать, пока он с ними возится, они временно от самого Вожака со своими дурацкими вопросами отстали, а это просто отлично, так как у него в последнее время накопилось столько дел, столько дел… Гнев также неожиданно сказал, что видит в Сумраке неплохие задатки наставника, и это его весьма радует.
Конечно его радовало… Ежегодно клан сталкивался с одной и той же проблемой: пока большинство воинов разминались на Малой Охоте, новобранцы, оказывались фактически предоставленными сами себе, а все потому, что Гневу, видите ли, не охота было делать лишний крюк и возвращаться в колонию.
— Ты уж приглядывай за юнцами, коли начал, доверяю их тебе, — проникновенно попросил смекнувший собственную выгоду Вожак, — а то в этом году они все какие-то слишком наивные подобрались.
«Типун тебе на язык, Кошмарик!» — только и смог ругнуться про себя Сумрак.
*Гемоцианин — медьсодержащий дыхательный пигмент голубого цвета, встречающийся в крови моллюсков и членистоногих.
Комментарий к Глава 7. После Охоты Навеяло про молодняк: «Deep forest» – «Happy Tribe»
====== Глава 8. Сомнения, сплетни и задание ======
Комментарий к Глава 8. Сомнения, сплетни и задание Дорогие Читатели! Вы не могли не заметить, что с этой главы у Гвати появился Соавтор. Короче, в компании Нашатыря все пребывает))) Константин – прошу любить и жаловать!
Объясню суть нашего сотрудничества, чтобы никто не удивлялся и не паниковал. Сюжет и стилистика повести от него не изменятся, характеры героев тоже. Константин любезно согласился стать нашим военным консультантом, так что теперь повесть будет замороченной и правдоподобной не только с биологической, но и с технической точки зрения! Как итог, во время своего решающего испытания Сумрак будет вооружен по последнему слову техники, а его стратегия будет продуманной, рабочей и во всех смыслах настоящей, но при этом обещаю, что все останется написанным доступным и ненапряжным языком. Что до розовых соплей и душевных терзаний, то я целиком оставляю их на своей совести.
Очень хочется поблагодарить Константина за отзывчивость и огромную помощь! Ваш Автор – весьма принципиальная и неуживчивая особа, поэтому прилюдно выносит Соавтору благодарность за то, что он согласился ее терпеть)
Ну вот, познакомились, теперь читаем дальше…
Главу навеяло: «Deep forest» – «Waterdance».
В этот год вернулись почти все. Пало трое самцов из прошлогоднего набора — этого следовало ожидать. Еще пал Шепот… Что также было не удивительно. Тем не менее, узнав об этом, Сумрак испытал странное чувство. Больше никто из соседнего отсека не будет его доставать…
Что он, собственно, знал о Шепоте? Да, в сущности, практически ничего. Этот юнец совершенно не вызывал ни интереса как личность, ни уважения как воин. Он был обычным. Обычным самцом из числа слабых, что редко переживают свою первую Охоту, а, если и переживают, то лишь благодаря какому-то счастливому стечению обстоятельств. О слабости говорило в нем буквально все: невысокий рост и хиловатая конституция, чрезмерная общительность, отсутствие какой-либо претензии на доминирование и вечный маниакально-позитивный настрой. Такие в любом случае долго не живут.
Они многим были похожи с Кошмаром: оба из низшей касты, к тому же, мелкие и слабые для своего возраста; оба приставучие и непосредственные, несерьезные в поведении, незрелые в суждениях. Правда, Кошмарик был чуть старше и взгляд на мир имел скорее желчный, чем оптимистичный. Поначалу Сумрак, когда оба юнца назойливо пытались составить ему компанию, относился к ним примерно одинаково. Тем не менее, Кошмар вызывал у него некоторое подобие сочувствия, поэтому старший самец выносил его более спокойно, надеясь, что эта привязчивость будет временной, пока окончательно не пройдет полученный стресс — так уж случилось, что Сумрак стал невольным свидетелем его трагедии, и просто отвернуться уже не мог. С Шепотом ситуация была иной — он просто со скуки лез общаться, не имея в клане приятелей, но, как любой слабак, ощущая острую потребность в чьем-то дружеском плече. Вероятно, заметив, что сын Грозы также ни с кем не поддерживает близкого контакта, он почему-то возомнил себя отличной кандидатурой на роль его товарища. Сумрак же не усматривал ни единой достойной причины для дружбы с ним.
Хотя, говоря по совести, дружить с Кошмаром он поначалу также не собирался. Сперва он просто испытывал к сыну Броска снисхождение, сменившееся затем осознанием неожиданной пользы от взаимоотношений с ним. Кошмар предложил, хоть и непривычную, но рабочую схему сотрудничества, тем самым получив билет в ближайшее окружение Сумрака. А вот Шепоту нечего было предложить, кроме собственной компании, ценность которой была более чем сомнительна, потому тратить время на бесполезные взаимодействия с ним не хотелось абсолютно.
И, когда Сумрак позвал Кошмара на совместную Охоту… Когда Шепот узнал об этом… Надо было видеть этот преисполненный надежды взгляд… Сумрак, конечно, заметил его, но намеренно проигнорировал. Ни к чему ему была двойная обуза — Кошмара и так хватило бы с лихвой. Для того, чтобы терпеть рядом Кошмара, имелось обоснование: будущего напарника Сумрак хотел увидеть в деле. А в присутствии Шепота не было никакого смысла, и потому Сумрак не позвал его с собой. Более того, он бы не взял Шепота в команду, даже, если б тот попросился. Но юнец промолчал и в одиночку отправился покорять улей Жесткачей. И, с одной стороны, что в этом было такого? Сумрак вот даже любил охотиться один. Любой воин должен уметь противостоять трудностям и справляться с испытаниями самостоятельно. А, коли толку не хватает, то кто ж виноват…
Но теперь, узнав о гибели юнца, Сумрак почувствовал неожиданную горечь. Его не желала покидать одна тяжелая мысль: если бы в его душе ранее нашлась капля снисхождения не только к Кошмару, но и к бестолковому соседу, то, как знать, быть может, Шепот был бы сейчас жив. И, напротив, останься Кошмар без поддержки Сумрака, он с большой долей вероятности также не пережил бы Малой Охоты…
Сумрака тяготило осознание того, что он, преследуя собственные интересы, невольно решил чужую судьбу. Он дал шанс Кошмару и не дал шанса Шепоту лишь на том основании, что один нес определенную выгоду, а другой нет. Хотя, спорить не приходилось, все было честно: выгода являлась взаимной, формируя новый тандем в полном соответствии с традициями боевого содружества яутжей, куда Шепот, увы, просто не вписывался. Но, не смотря на это, погибший по-прежнему не шел из головы Сумрака. Умом-то самец понимал, что подобные чувства неправильны и не должны занимать истинного воителя, но легче ему не становилось, и на душе было мерзко… Словно бы сам подписал бедному юнцу приговор.
Пребывая в самом скверном расположении духа, Сумрак решил наведаться к Кошмару. Он естественно не собирался изливать душу, просто неожиданно захотелось… Он не мог точно объяснить.
Он шел и все думал: а что, если бы он сделал иной выбор? Да, хотя бы, не изменяя своим привычкам, отправился на Наваждение один? Так и лишился бы он своего проводника? Нет, не так… Подвел бы того, за кого принял ответственность? Тоже не то… Отказал бы в поддержке…другу? И тут с превеликим трудом сыну Грозы пришлось признать: ему и правда не хотелось бы потерять своего странного приятеля. Похоже, каким-то загадочным образом, незаметно для самого себя он начал привязываться к Кошмару — к тому, кого прежде считал, в общем-то, столь же несущественным, что и Шепот.
Кошмар уже которые сутки мучительно складывал свой почетный пазл. Вычистил панцирь Кусачки он достаточно неплохо, а вот со сборкой никак не ладилось.
— Ты перепутал местами анальную и грудную пластины, — с порога заметил Сумрак, наблюдая за тем, как напарник старательно, но безуспешно пытается вставить в выемку между передними лапами трофея явно не подходящий туда кусок экзоскелета.
