— Ты понял, — удовлетворенно пророкотал старший.
— Увы, Великий… — Сумрак потупил взор и покачал головой. — Как это знание поможет мне одержать победу?
— Глупый малек! Стоило зубрить Кодекс, чтобы не вдумываться в его смысл? Как звучит первый пункт, быстро отвечай?
— «Знай, кто ты и знай, кто перед тобой»! — выпалил Сумрак на одном дыхании. Надо же… А он-то всегда считал, что речь о иерархических связях…
— Ну, так вот первый шаг сделан. Кто ты — ты уже знаешь. Осталось понять, что перед тобой.
Сумрак открыл рот, чтобы сказать и, не найдя слов, закрыл его снова. Видя замешательство юнца, Золотой вздохнул, точно усталый наставник, и проговорил:
— Ну, что ж пойдем по порядку. Что Кодекс говорит о враге?
— «Успокойся с последним его вздохом».
— Что Кодекс говорит о достойном сопернике?
— «Окажи почтение и сразись на равных».
— Что Кодекс говорит о Священной Дичи?
— «Священная Дичь не знает Кодекса».
— А что он говорит о нападении? — это уже превращалось в какой-то незапланированный экзамен…
— «Не тронь беззащитного».
— Теперь ответь, что для тебя «Остров»: враг, соперник, дичь или жертва?
— Боюсь, мой ответ покажется тебе глупым, Великий…
— Говори.
— Все вместе и… ничто из этого. Он враг, ибо убил моих сородичей, он соперник, ибо заставляет себя уважать, он дичь, ибо беспринципен, и он жертва, ибо я напал и истребляю. Но одновременно он не враг, так у нас нет личных счетов, он не соперник, так как отказывается быть на равных, он не жертва, так как не беззащитен, и он, как мне кажется, уже не совсем дичь, потому что быть обычной дичью — слишком просто для «Острова»…
— А что есть все и ничто одновременно?
— Хаос. Но я по-прежнему не понимаю…
— Не торопись, малек. Победа Черного Воина над Хаосом есть установление Порядка. То же предстоит и тебе. Установить порядок — значит сделать из ничто что-то. Определись, что «Остров» значит для тебя.
Сумрак подумал совсем недолго. По большей части, ответ давно зрел в его голове, просто не представлялось случая его сформулировать.
— Испытание, — коротко ответил он.
— Опять на прочность — выживешь ли? — уточнил Золотой. И откуда ему это было известно?
— Нет, Великий, теперь другое, — ответил сын Грозы, тем не менее, скрыв удивление. — Смогу ли сделать все правильно, не придя в противоречие с собой.
— Ты должен будешь сообщить Хаосу свой выбор.
— Сообщить? — Сумрак не поверил своим ушам. — Каким образом???
— Удивляешь ты меня, — хмыкнул Золотой, поднимаясь с земли. — Ты сам стоишь одной ногой за чертой Хаоса, неужто, ты не способен поговорить с ним на его языке?
Не решившись более задавать вопросы, младший самец встал следом и низко поклонился. Желтокожий охотник ободряюще щелкнул жвалами и направился к тропе. Однако, отойдя на несколько шагов, повернулся, очевидно, решив дать последнее напутствие.
— Не забывай ни в коем случае одну вещь, малек. Несмотря на то, что Черный Воин творит Порядок перед собой…
— …Хаос вновь смыкается за его плечами, — неожиданно для себя закончил Сумрак.
— Да, — подтвердил Золотой. — Все временно. И все повторится не раз.
Провал был неизбежен… Пока обессиленный охотник спал крепко и беспробудно, проводник силился придумать хоть сколько-нибудь рабочий план, но, чем глубже он изучал ситуацию, тем более безнадежной она казалась. Напарники тщательно прорабатывали зачистку «Острова», прорабатывали не раз, но всегда лишь в общих чертах, ибо прогнозирование поведения столь часто и стремительно меняющегося объекта являлось абсолютно невозможной задачей. Именно поэтому каждый уровень, который требовалось покорить по мере продвижения к желанной цели, обсуждался отдельно непосредственно перед началом действий. Точно так же следовало поступить и с последним этапом зачистки. И в стратегическом плане, на самом деле, особых проблем не виделось, но огромная проблема таилась в другом: физическое состояние бойца не позволяло сейчас воплотить даже самую продуманную стратегию. Но Сумрак был прав, времени на отдых и восстановление у него не оставалось, еще немного, и твари, осознав, что им уже нечего терять, просто полезли бы на него сами…
Пока Матка висела в своем гамаке, обремененная яйцевым мешком, еще имелась надежда ее убить в силу малоподвижности. Но оказавшаяся в отчаянном положении Королева могла прийти в бешенство и сорваться с места, оставив в паутинном плену всю свою гигантскую репродуктивную систему вместе с частью внутренних органов. Если подобное происходило, то с этого момента владычица улья была настроена только убивать, беспощадно круша все на своем пути, ибо ей все равно оставалось жить совсем недолго, но, очистив улей от вторжения врагов, она могла дать шанс оставшимся в гнездовой камере яйцам. Способные десятки и даже сотни лет пребывать в латентном состоянии, пока в покинутое гнездо не забредет неосторожный зверь или разумное существо, именно они являлись для Жесткачей залогом будущего, когда всему предстояло начаться вновь… Таким образом, освободившаяся от оков Матка представляла собой поистине невероятную разрушительную силу, против которой оказались бы бессильны все двери «Острова». И, насколько еще хватит терпения оголодавшей и лишившейся большей части своих солдат и территорий Королевы, не представлялось возможным предугадать. Но то, что ненадолго, сомневаться не приходилось.
При наличии четко разработанного плана небольшой шанс на победу все-таки оставался, но необходимым условием, с какой стороны не взглянуть, было применение против Стражей и Матки всей имеющейся огневой мощи. В этом-то и состояла суть затруднения, с которым столкнулся проводник, обдумывая стратегию. Сумрак затеял весь поход исключительно ради этих трофеев, а застреленные из-за угла даже самые свирепые и сильные твари в данном отношении обесценивались. Потому ситуация для сына Грозы складывалась в любом случае неутешительная. Если бы напарник уговорил его полежать и подлечиться недельку, для ближнего боя со столь сильными соперниками воин все равно бы не восстановился, но операция по зачистке сорвалась бы из-за сбежавшей и разнесшей станцию Матки. Сумрака в этом случае ждала почти стопроцентная гибель. Можно было попытаться уговорить его отказаться от трофеев и убить тварей из плазмемета. Тогда самцы получили бы благодарность от Совета Старейшин с сопутствующими знаками отличия — не самый плохой, кстати, вариант, но Охота бы в данном случае престижа не принесла, а потому предлагать Сумраку такой выход не виделось никакого смысла. Кроме того, у сына Грозы при подобном раскладе все равно оставалась достаточно высокая вероятность погибнуть от уже полученных травм и сопутствующих осложнений. Даже сейчас, в состоянии покоя, его показатели находились весьма близко к критическим отметкам, и страшно было подумать, что станет с организмом этого суицидника после еще одной ударной дозы стимулирующих веществ с последующим сражением. Что же касается боя в одиночку с тремя Стражами и Маткой, предусматривающего использование только холодного оружия… Увы, тут Кошмар не видел ни единого благоприятного варианта развития событий. Равно, как не видел ни единой возможности его избежать.
Кошмар тяжело вздохнул, поерзал в кресле и вновь уставился в мониторы, пестрящие изображениями. На одном из них была развернута в максимальном масштабе схема пятого уровня. Яркими точками на ней значились присутствующие твари. В настоящий момент карта говорила о том, что Матка в последней попытке отстоять колонию, стягивает к себе все доступные силы. Это подтверждалось видеоматериалами, передаваемыми одной из камер. Царица улья разгневанно верещала, истекая слюной и тяжело ворочая башкой, увенчанной вычурным щитом, представляющим собой на деле мощнейшее бронебойное оружие. Ложе неистово раскачивалось под увесистым телом нервничающей Матки, и необъятный яйцевой мешок колыхался, подобно мерзкому студню, совсем немного не доставая до пола. По бокам от него мощные лапы скребли все доступные поверхности: тварь явно упражнялась, пробуя силы давно бездействовавших конечностей. Ах, если бы Жесткачам было знакомо такое явление как атрофия мышц… Но, увы, даже пробывшие в многолетней спячке твари могли отлично сражаться сразу после пробуждения. Тут и впрямь было, чему позавидовать!
