========== Начало ==========
«Отец хочет видеть тебя, дорогой, одевайся поскорее», — поторапливает Сумрака матушка. Ее голос как всегда ласков, но выдает тревогу. Так, будто бы она сама не знает, для чего Вожак потребовал разбудить сына посреди глухой ночи. Что же, Гроза и впрямь не мог утра дождаться?
Сумрак послушно поднимется с ложа. Он бы при других обстоятельствах стал упрямиться, но сейчас что-то подсказывает ему, что следует вести себя тихо и покладисто. И еще что-то неприятно екает внутри… По неясной причине на мгновение перехватывает дыхание. Это — страх? Но почему?
«Не бойся, сынок, пойдем…»
…Сильная, жестокая рука хватает безуспешно пытающегося отползти малька за гриву, сжимая отростки немилосердно, и резко дергает, принуждая встать на ноги и идти — туда, куда, сказано. Корни трещат, свет меркнет перед глазами от боли. Лопается под отцовскими когтями яркая тесьма, и цветные бусины рассыпаются пестрым градом, со звонким стуком прыгают по залитому кровью полу, а потом быстро разбегаются в стороны, теряясь в углах необъятного зала…
…Он стоит в полупустом отсеке. Теперь это его каюта. Стеллаж, крючки на стенах, узкая твердая лежанка — все. После уютной теплой комнаты с мягкой постелью и видом на благоухающий сад, это помещение кажется юному самцу тюремной камерой. Сумрак стоит и смотрит на бесформенную груду потертой амуниции. Он никак не может собраться с духом.
Он обнажен — отец забрал лиловую с золотым узором набедренную ткань, забрал пояс и браслеты, забрал любимое ожерелье-оберег, собственноручно отнеся все прямиком в утилизатор. А вместо привычного облачения оставил вот это… Самые простые облегченные доспехи. Ничего иного Сумрак здесь более не наденет.
Подросток тихо и боязливо вздыхает. Вздохнешь чуть глубже — и вновь рискуешь не сдержать плача, неистово рвущегося сейчас из горла, ломающего, саднящего, давящего… А слезы ему теперь строго запрещены. Знал бы заранее — дома бы наплакался… Впрочем, что за глупая мысль? Разве были у него прежде на то поводы? Нет. Почти никогда. А теперь все, теперь нельзя, даже, если поводов хоть отбавляй. Отец пообещал, что каждая увиденная им постыдная капля впредь будет оборачиваться для Сумрака ударом бича. Одна слеза — один удар, продолжительная истерика — основательная порка.
Сумрак медлит еще немного, но все-таки справляется с собой и делает шаг по направлению к лежащему обмундированию, явно взятому с чужого плеча. Предстоит еще разобраться, как все это нацепить на себя. Отец быстро показал, что куда и, пошвыряв доспехи на ложе, ушел. Но не приходится сомневаться, что он скоро вернется и все строжайшим образом проверит, и, если потомок посмеет после его объяснений еще и одеться криво, то гнев Вожака будет неминуем.
Сумрак долго возится с тяжелыми элементами защиты и крепежными ремнями. Доспехи рассчитаны на новобранца, только сыну Грозы велики даже такие. Приходится везде затягивать по максимуму, но броня все равно болтается, натирая еще не успевшую загрубеть кожу. Наплечники и спинные пластины безжалостно тревожат иссеченную плоть, прилипая к влажным рубцам…
…Они снова в том зале. Отец небрежно сует в неловкие руки отпрыска тренировочное копье, и пальцы малька робко сжимают отполированное древко. Это еще даже не оружие — просто острая палка, но Сумраку и такая несерьезная игрушка внушает неодолимый трепет. Он не знает, как обращаться с такими вещами.
Отец смотрит строго и велит показать, на что Сумрак способен. Но показывать нечего. Юный самец несколько секунд выдерживает тяжелый взгляд Вожака, а затем понуро опускает голову. Ни в чьем взоре ему еще не доводилось видеть подобного разочарования…
Комментарий к Начало
Отрывок, к которому отсылает первая глава «Сумрака и Грезы» https://ficbook.net/readfic/5887772/15124524#part_content
Не знаю, какого фига он мне это показал. Пришлось писать. Опять на жалость давит?..
========== «Сокрушитель» ==========
Он просыпается внезапно и резко. С осознанием реальности сердце мгновенно подпрыгивает и заходится в бешеном стуке, отзываясь в висках: неужели, снова проспал?
Сумрак рывком поднимается на лежанке, дотягивается до полки и сгребает с нее левый наруч со встроенным компьютером. Откидывает крышку и, щурясь, вглядывается в алые знаки. Слава богам, еще рано…
У Сумрака наблюдается пугающая склонность не слышать по утрам оглушительный рев сигнала «подъем». Пугающая, потому что возмущение отца, раз за разом выволакивающего заспанного отпрыска из каюты, все растет, и неясно, есть ли ему предел. И тем страшнее перспектива когда-нибудь это узнать.
Но сегодня Сумрак молодец, сегодня он вовремя явится на тренировку и даже, может быть, продемонстрирует, наконец, какие-то успехи.
Подросток поспешно покидает ложе, пока не появился опасный соблазн еще полчасика доспать перед побудкой. Отныне он попробует вести себя, как образцовый воин. Никаких излишеств, никаких эмоций, никаких ошибок.
Да только, вот, беда: он обещает это себе каждый день, но каждый день уступает какой-то из своих слабостей, поддается непозволительным чувствам и совершает катастрофические оплошности. Сумрак на «Сокрушителе» уже без малого пятьдесят суток, и все это время отец от него не в восторге. В лучшем случае Вожак молчит и хмурится, глядя на не оправдавшего надежд потомка, в худшем — поднимает на него руку. Позавчера вновь не оставил на сыне живого места, причем, за сущий пустяк.
Сумрак морщится, вспоминая подробности, потом осторожно ощупывает свою спину. Вчера сильно болело, сегодня уже терпимо. Пальцы натыкаются на твердые коросты: те, что посвежее, еще саднят, более давние противно чешутся. Хоть бы сегодня не заработать еще…
Прикрывая бедра жесткой коричневой тканью, молодой самец отмечает, что она уже практически колом стоит. На корабле нет прачечной, только стерилизатор для скафандров и постельного белья. Казалось бы, что стоит поставить где-нибудь пару стиралок? Но нет, раз ты охотник, то будь добр, сам чисти свои доспехи и приводи в порядок одеяние. И, если с чисткой брони канители обычно не возникает, то снизойти до стирки собственной набедренной повязки может далеко не каждый воин. Обычно данная проблема решается следующим образом: раз или два в месяц самец принимает душ одетым. Но Сумрак так не привык. Напротив, постирать ему совсем не зазорно, только вот очень не хочется, чтобы его за этим занятием кто-нибудь застал…
Подросток одевается и идет в душевую. В раздевалке стоит крепкий дух взрослых самцов — а ведь это они еще даже не приступали к тренировкам… Трое воинов совершают неспешное омовение, их мощные рельефные тела блестят под быстрыми струями теплой воды. Охотники молчат. Сумрак приветствует их с низким поклоном, но те не удостаивают его своим вниманием. Наверное, и к лучшему. Встать рядом с Кровавыми сын Вожака не решается — по сравнению с ними он такой хилый и мелкий, что одним присутствием будет оскорблять величие воинов. Сумрак отходит в дальний угол и начинает поспешно, почти стыдливо мыться. У него снова задерживается линька, просто какое-то наказание…
Наконец самцы уходят. Теперь Сумрак может ненадолго расслабиться и поплескаться в свое удовольствие. И простирнуть одежду. Только вот раны размокли, щиплет…
Дальше его ждет долгая, изнуряющая тренировка. Он помнит, как невыносимо в первые недели болели мышцы. Сейчас такого уже нет, болят только ссадины и ушибы, но они-то неизменно каждый день появляются новые. На многих ребрах подростка уже стоят скобы, на некоторых даже не по одной…
Сумрака тренирует отец. Он постоянно скрипит зубами от раздражения и сердито рычит, наблюдая каждый промах отпрыска. Говорят, Гроза потрясающе терпелив, но Сумрака на сей счет гложут серьезные сомнения.
