Взбудораженные, они вернулись в гостиницу. В лифте Роберт мысленно переплюнул камасутру, но на пороге номера его отрезвил звонок друга.

– Буду внизу через пятнадцать минут. Спускайтесь!

Отменять встречу было поздно, и Роберт чуть не взвыл от досады. Юля посмотрела на него с усмешкой, но ничего не сказала.

– Я в душ, – буркнул он.

Через пять минут Роберт вышел, завернувшись в полотенце и облокотился на стул.

– Нормально мы с тобой отожгли на набережной.

– Настоящий джентльмен не станет напоминать леди о ее падении.

– Простите старого повесу, – осекся он.

Юля сняла с вешалки чёрное короткое платье, словно из змеиной кожи и коротко велела Роберту:

– Отвернись.

– Это выше моих сил, – он закрыл ладонями глаза, подглядывая между пальцев. Юля скинула с себя футболку, лифчик и джинсы, он тяжело сглотнул: «К чертям собачьим этот ресторан!»

– Открывай глаза? – Юля провела руками по телу, расправляя платье. Оно скрывало грудь, но оголяло спину. – Ну как?

– Тебе все идет. Конфета, а не девочка.

– У каждой женщины должно быть в гардеробе маленькое черное платье, так сказала Коко Шанель, – она надела кулон-капельку и крутанулась вокруг своей оси на каблуках. – И она права.

– Хороша! Я сейчас!

В кабинете Роберт натянул джинсы и свитер, вышел к Юле и, бросив тоскливый взгляд на кровать, предложил ей руку. Юля взялась за нее, они вышли из номера и спустились в холл гостиницы.

– Опочки, – спохватился Роберт, похлопав себя по карманам, – я забыл телефон.

– Иди, я побуду здесь.

Он поцеловал ее и исчез в лифте.

У стойки регистрации толпились туристы, перекрикивая друг друга на мелодичном итальянском языке. Юля, к удивлению своему, поняла, что понимает их речь. У нее закружилась голова: «Выйду-ка воздуха глотну». В широких стеклянных дверях острый каблук туфель застрял в отверстии резинового ковра, и она полетела вперед.  Чьи-то сильные руки подхватили ее, не дав упасть. Юля, бормоча извинения, наклонилась, чтобы выдернуть туфлю. Мужчина присел рядом на корточки и, схватив ее за руку, прошептал:

– Юленька, родная, это ты?

Знакомый дурманящий, изысканный аромат с нотками свежескошенной травы, табака и сандала ударил ей в нос. Только один человек в жизни чуть не свел ее с ума, и не только своим парфюмом. Юля взглянула в голубые, по-детски невинные глаза, и с ужасом узнала, кто перед ней. В голове все смешалось, и подступила тошнота.

– Громов!  – Юля попыталась встать, но ноги подкосились, и она провалилась в темноту.

Саня подхватил ее на руки и отнес на диван у стены.

К нему подошел администратор гостиницы и осведомился:

– Что случилось? Потребуется врач?

– Нет, спасибо, легкий обморок. Это моя девушка… то есть знакомая, – запутавшись, Саня сердито отмахнулся.

При виде белого как мел Юлиного лица, ему стало не по себе. Присев рядом, он дрожащей рукой похлопал бывшую возлюбленную по щекам. Веки ее дрогнули, но остались закрытыми. Саня оглянулся и увидел выходящего из лифта Роберта.

– Британец! – он бросился навстречу другу.  – Я нашел ее! Представляешь? Ту, о которой говорил…

– Подожди, – перебил его Роберт, оглядываясь по сторонам, – я что-то своей девушки не вижу.

– Помоги мне, она сознание потеряла, – продолжал возбужденно тараторить Саня, волоча приятеля к дивану.

***

Юля лежала, открыв глаза, и с ужасом смотрела в потолок. В голове черно-белой хроникой мелькали картинки из прошлого. Имена, даты, адреса загружались, будто в компьютер. И самым странным файлом во всей цепи являлся Саня Громов – первая ее любовь. Расставание с ним, убило ее веру в это светлое чувство и уважение к мужчинам в принципе.

– Познакомься, это моя Юля, – просиял Саня.

– Откуда ты взялся, Громов? Ты что, знаешь этого долбоящура? – простонала она, повернувшись к Роберту.

На его лице лёгкой тенью мелькнуло смятение, которое уступило место отчаянной решимости. Он похлопал Саню по плечу и мрачно произнес:

– Я очень рад, брат, но это и есть моя девушка.

Саня открыл рот, но только замычал.  Роберт взял Юлины ледяные пальцы в свои ладони, и ей показалось, что она опустила руки в кипяток.

– Это мой друг, о котором я говорил. Как ты? – Роберт смотрел на неё с таким участием, что Юле захотелось расплакаться.

Она силилась прогнать подступивший к горлу комок.

– Проводи меня в номер, пожалуйста. Я должна побыть одна.

Роберт помог ей встать. Саня хотел поддержать Юлю с другой стороны, но она отмахнулась от него.

– Ты разрешишь ему подняться вместе с нами? – от Роберта не ускользнуло ее движение.

– Воистину пути Господни неисповедимы, – горько усмехнулась она и бросила Сане через плечо: – Куда ж тебя девать, пойдем.

***

Юля выпроводила Громова с Робертом в кабинет и прилегла на кровать.

– Гадина, сволочь, предатель! – она натянула на плечи покрывало и сжалась под ним. Рыдания рвались наружу с каждым вздохом. С горькой болью первой любви Юля уже давно свыклась, но сегодняшняя встреча не только вскрыла рану, но и разбередила ее. – Помнишь ли ты наш последний вечер? Питер. Белые ночи. Какой же ты был тогда ласковый, внимательный и, сволочь, упертый!»

Взгляд ее упал на бутылку коньяка на тумбочке. «Обезболивающее не помешает!» – Юля выбралась из-под покрывала, налила треть стакана, поморщилась и выпила залпом. Обожгло горло, но мгновение, и жар благородного напитка наполнил все ее тело.

– О Господи! – у Юли перехватило дыхание и она треснула кулаком по подушке.. – Сегодня же двадцать второе? Я пропустила собственную свадьбу… или похороны! Не иначе ангел-хранитель сжалился надо мной и лишил памяти. Что же мне так в жизни на гаденышей везет? Сереженька-Сережа…

Разочарованная первой любовью, Юля смотрела на мужчин с отвращением. Она бы и внимания на Сергея не обратила, если бы он не приглянулся родителям. Папин приятель привел его к ним в дом месяца три назад. А уж когда и подруги стали наперебой расхваливать Сергея, Юлино сердце дрогнуло. Он умел красиво ухаживать и исполнял любой женский каприз. Забавно вышло с цветами: Юля брякнула, не подумав, что обожает орхидеи, и тем же вечером заднее сиденье джипа Сергея было уставлено растениями в горшках. На третьем свидании Сергей увез Юлю в Зеленогорск и после ресторана попытался на берегу залива овладеть ею прямо в машине. Тогда она призналась, что невинна и не готова расстаться с девственностью так банально. С тех пор Сергей неотступно штурмовал Юлину крепость. Не жалел ни сил, ни средств, чтобы произвести на неё впечатление. И вот три недели назад он снял осаду, предложив Юле руку и сердце в гондоле воздушного шара на высоте шестисот метров. Окружённая простором неба и сказочными видами, Юля сдалась. Свадьбу назначили через два месяца, и Сергей стал относиться к невесте как к собственности. Юлина неокрепшая симпатия быстро растаяла, и образ прекрасного принца померк. Утро накануне побега расставило все точки над «i».

– И как обо всем этом рассказать Роберту? Еще одна темная лошадка? Хотя нет, львенок славный! А родители? – Юля похолодела. – Они, наверное, все больницы и морги обыскали.

Пришлось собраться с духом и позвонить домой. Мама охнула в трубку и заголосила.

– Юля, что же ты наделала?.. Мы все извелись, Сереженька места не находит. Где ты?

– Мам, со мной все в порядке, я скоро приеду. Козла этого в шею гоните.

– Дайте мне с ней поговорить! – голос Сергея прозвучал для нее как удар хлыстом.

    Юля сбросила звонок, отшвырнула трубку и обессиленно опустилась на постель. «Казалось, такая малость – вспомнить все, а на плечи будто атлант небо переложил».

В желудке пекло от выпитого, но и плакать больше не хотелось.

Роберт тихо вошел в комнату и сел на кровать.

– Принцесса, я рядом, – на ее ладони бережно сомкнулись тонкие, но сильные пальцы. – И никому не позволю обидеть тебя.

– Эмоциональный шок по Эдварду Фарреллу почище средневековых пыток. Как было здорово начать все с чистого листа.